- Это наше бремя, это наша боль.”

- Наших детей забрали. Наши руки пусты.- Голос Ренесс превратился в шепот. Иаса посмотрела ей в глаза.

Я прикусила губу, отчаянно желая пойти за детьми и положить их ей на руки. Но было ясно, что это часть их мира и их традиции. Печаль была глубокой, и отражалось в глазах каждой женщины вокруг нас.

- Это наше бремя, это наша боль.- Другие женщины обнимали друг друга, обнимая за плечи, образуя круг вокруг Иасы. Я был включена, завернутая в пресс их тел.

Иаса кивнула в знак согласия, хотя ее боль все еще была там, грубая и уродливая.

- Это цена нашей свободы, - прошептала она вместе с Ренесс.

В палатке было тихо, затем Ренесс наклонилась вперед и поцеловала Иасу в лоб.

- Ты хорошо послужила племени, дитя. Обнажи руку и получи свои татуировки.-Она стояла, улыбаясь. - Тогда мы будем танцевать, да?

Женщины закричали от радости. Некоторые принесли новые припасы и позвали людей обратно в палатку.

Иаса нахмурилась, потом поерзала на столе, положив руку на впалый живот.

- Я думала, вы собирались высвободить детей? Почему я жива?

Ами заговорила:

- Я привела ксианку- целителя.

Глаза Иасы расширились.

- Она вернула меня из снегов?

- Нет.- Я не собиралась пускать этот слух.- Я использовала свои навыки, чтобы достать детей, Иаса. Ты будешь здорова, хотя потребуется время, чтобы выздороветь. Сон-это самое лучшее.

Иаса только удивленно посмотрела на меня. Затем теи начали двигаться, и Ренесс потянула меня назад, в сторону от их пути, когда они готовились покрыть татуировкой руку Иасы. Она указала на Ами, которая неохотно прошла мимо нас.

- Она исцелится?- Спросила меня Ренесс и, когда я кивнула, нажала еще сильнее. - Она снова будет рожать?

Я отрицательно покачал головой.

- Я незнаю. Все в руках стихии.

- Ее молоко придет?

- Должно быть.- Я прикусила губу. - Она будет кормить своих собственных детей?

Реднесс покачала головой в ответ, собирая мою сумку, чтобы положить ее мне в руки.

- Нет. Она будет ухаживать за другими.”

- А что будет, если она больше не выдержит?- Спросила я с любопытством. - Я знаю, что вам нужно родить пятерых.

Глаза Ренесс на мгновение метнулись к Ами, и я проследила за ее взглядом, чтобы увидеть, что Ами надевает свою тунику. Она замерла под нашим пристальным взглядом, но все, что я смогла увидеть - это ее левая рука. Ее обнаженная левая рука была без татуировок.

Бездетная. У Ами не было детей. Мои глаза встретились с ее, и я увидела в их глубине другую боль.

Ренесс нахмурилась.

- Ты должна вернуться в свою палатку, пока тебя не обнаружили. Уходи сейчас.

Вздрогнув, я запротестовала:

- За Иасой следует проследить.

- Мы так и сделаем.- Ренесс накинула мне на плечи плащ. Ами натягивала тунику.

- Но...- Я не хотела оставлять своего пациента без помощи. - Вы могли бы получить разрешение воина-жреца.—

Ренесс разразилась лающим смехом.

- Какой воин-жрец стал бы беспокоиться из-за рождения ребенка?

Я ошеломленно уставилась на нее. Ренесс проигнорировала мою реакцию и вытолкала меня из палатки, Ами последовала за мной с моей сумкой.

- Мы будем внимательно следить за ней, клянусь, - сказал Ренесс. - А теперь иди, и побыстрее.

Рэйф и Перст ждали, и мы молча двинулись назад, к моему большому разочарованию. Ами избегала смотреть мне в глаза, и я не задавала ей вопросов. Я фыркнула переведя дух, и натянула свой плащ плотнее вокруг себя. Мои вопросы могут подождать, пока я не посплю.

Но когда я выходила из палатки, я знала одно наверняка. Когда придет время, если придет время, никто не заберет моего ребенка из моих рук.

Если только я не буду мертва.

Я нарушила молчание с Ами за завтраком. Она подавала кавадж и еду, а затем попыталась выйти из комнаты, но я заговорила первой.

- Ами.

Она остановилась, явно недовольная, опустив глаза.

- Ами— - теперь, когда я начала я не знала, что сказать.

- Я бесплодна.- Голос Эми был ровным, на ее лице не было никаких эмоций. - Я не понесла с тех пор, как на меня снизошла Луна.

Она не подняла глаз, не пошевелилась, но ее руки сжались в кулаки.

- Я молилась стихиям и пробовала каждое средство, предложенное бесчисленными теями и инициаторами. Мне даже удалось убедить воина-жреца лечить меня, но все равно мое тело не забеременело.

Она оставалась неподвижной, но костяшки ее пальцев побелели.

- То, что когда-то приносило удовольствие, теперь слишком болезненно, чтобы страдать.

- Ами. - Я указала на стул напротив меня, но она не двинулась с места. - Я не—”

- Я была избрана служить тебе, потому что даже если бы я была осквернена твоими путями, это не имело бы значения.

Я напряглась.

- А почему это не имеет значения?

Она подняла лицо, гордое и отстраненное.

- Не имея детей, я сама остаюсь ребенком, неспособным служить племенам как воин. Я выполню это последнее задание, а затем отправлюсь на поисках снега.

Это объясняло, почему Есса и Ренесс назвали ее ребенком. Я думала, что это форма ласки, но это не так. Это был ее статус.

- Ами- Я наклонилась вперед, отчаянно желая, чтобы она поняла. - У меня есть способы помочь женщине родить детей, но у меня их нет с собой. Есть травы в горах, например, лошадиная трава, которая может.

- Значит, я подхожу для твоих способов понести для Клана? - выплюнула Ами. - Кем это делает меня? Для Равнин? От Кси?

Она поморщилась и повернулась, чтобы уйти.

- Ты просила меня о помощи ради Иасы. Разве ты не можешь принять эту помощь для себя?

Она остановилась, выпрямилась и направилась к пологу палатки.

- Ешь, дочь Кси. Они стремятся сделать ванну для вас.

Она оставила меня сидеть с едой передо мной, и аппетит пропал. Что за напрасная трата времени. Сколько жизней, как Ами и Маркус, потеряли равнины из-за своих обычаев и традиций?

Я сделала глоток каваджа, темного и горького на языке. Может быть, у них и была веская причина отнимать детей у матерей, но я этого не видела. И я умру сто раз, прежде чем позволю отнять у меня ребенка.

Внезапно это показалось таким безнадежным. Мысль о том, что я могу что-то изменить в этих людях, даже с помощью Кира ... это казалось таким нелепым. Это невозможно. Что мы могли бы объединить наши народы и принести пользу обоим, несмотря на их различия.

Кир. У меня внезапно перехватило горло. Я так по нему скучала. Я хотела, чтобы он был рядом, говорил, спорил, прикасался. Я ненавидела эту разлуку, ненавидела не знать, что с ним происходит. Может быть, мне удастся как-нибудь передать ему сообщение. Может быть, Рейф или Перст? Я взяла лепешку и начала жевать.

Я остановилась на середине укуса. Она что-то говорила о ванне?

Это было не совсем то, что я имела в виду. Я старалась не рассмеяться над ними, потому что это была не их вина. Но у моих хозяев были очень странные представления о том, что означает "купание под колокольчиками".

Они поставили палатку над ручьем, который впадал в озеро рядом с берегом. Палатка тянулась от берега к берегу и спускалась в воду. Там не было верха. Они осторожно спросили, должна ли я быть наедине с небом, и я торжественно сказала им, что это не проблема.

- В одиночестве, - признала я. Жрецы-воины смотрели на меня довольно свирепо. По-видимому, Ренесс несла в себе немного веса, и им было сказано в недвусмысленных выражениях организовать ванну для меня.

- Однако, мой военачальник давал мне теплую воду, - сладко добавила Я.

Ами подавила легкую улыбку, когда мои оскорбленные охранники вышли.

- Мы будем охранять вверх и вниз по течению, чтобы вас не потревожили.- Ами предложила корзину, полную сухих тряпок, а сверху чистую тунику и брюки.

Я бросила сумку на берег и с большим удовольствием взяла их. Было холодно, но это была ванна, и мне не терпелось вымыть голову.

Ами кивнула мне.

- Позвони, если я вам понадоблюсь.

Я подождала, пока полог палатки закрылся, затем разделась. Солнце стояло высоко, почти в зените, так что это поможет мне согреться, когда я буду сохнуть.

Я даже постирала нижнее белье. Обнаженная, я села на травянистый берег и достала свой драгоценный кусок ванильного мыла. Осталось еще немного ванильного масла. Я приберегла это для своих волос. Я захихикала от восторга. Ванна. Наконец-то!

Я расставила все, до чего могла дотянуться, а затем скользнула в воду, задыхаясь от холода.

Дно под моими пальцами было песчаным, без палок и камней. Я наклонилась и добавила немного песка в свои руки, пока для пены. Я был полна решимости стать как можно более чистой. Добавляла немного песка, когда я намыливала мылом каждый дюйм своей кожи.

Вскоре вода стала теплой, а воздух прохладным. Я вошла в более глубокую воду, задержав дыхание, чтобы полностью погрузиться в нее, и принялась за волосы. Потребуется время, чтобы высохнуть, но это того стоит. Это было так приятно-тереть голову.

Наконец, дважды намылившись и ополоснувшись, я выпрямилась. Мои волосы отяжелели от воды, и я выжала их изо всех сил. Закрутив их в длинную косу, я перекинула ее через плечо и двинулась к берегу. Я бы высушила их и расчесала, как это было возможно сделать.

Кто-то схватил меня за лодыжку.

Я подпрыгнула, пискнула и уронила мыло.

Кир поднялся из глубины, мокрый и великолепный. Я изумленно разинула рот, упиваясь его лицом.

- Лара, - прошептал он, протягивая ко мне руку. - Нам нужно ...

Я прыгнула в его объятия, потянулась, чтобы притянуть его голову ниже, и завладела его губами своими.

Кир застонал мне в рот, и его руки поднялись, чтобы окутать меня своей силой. Я целовала его снова и снова, страстно желая его прикосновений, его вкуса, его горячего дыхания на моей холодной коже.

Кир прервал поцелуй, хватая ртом воздух.

- Нам надо поговорить.

Я снова завладела его ртом и подняла ногу, чтобы потереться о его бедро, пытаясь приблизить его. Его рука двинулась вниз, его рука под моими ягодицами, а затем обе руки, поддерживая меня, поднимая меня.