Глава 22. Довольство. Часть четвертая.
Гомон шел со всех сторон.
Подобно безбрежному океану шепота, хихиканья, плача и бормотания он наступал позади и впереди, сверху и снизу. Голоса были женские и мужские, юные и старческие, громкие и тихие. Иногда Вэй У Сянь мог даже различить обрывки фраз, но они накатывали подобно волнам, приближаясь и удаляясь, и уловить отдельные слова никак не удавалось.
Галдеж действительно был чересчур громким.
Вэй У Сянь продолжил одной рукой потирать висок, а вторую запустил в мешочек Цянькун и достал Компас Зла размером с ладонь. Его стрелка, дрожа и дребезжа, сделала два полных оборота, с каждым кругом все ускоряясь и ускоряясь, а затем и вовсе начала бешено вращаться в разные стороны!
В прошлый раз на горе Дафань Компас Зла уже вел себя необычно, совсем отказываясь показывать направление. В этот же раз стрелка в бешеном темпе вертелась сама по себе, не замирая ни на секунду. И беспорядочные подергивания были куда более подозрительными, чем полная неподвижность!
Дурное предчувствие охватило душу Вэй У Сяня. Он крикнул: «Цзинь Лин!»
Мужчины уже довольно долго бродили по крепости, но до сих пор никого не встретили. Вэй У Сянь еще несколько раз громко позвал Цзинь Лина, но ответом ему по-прежнему была лишь тишина. Первые каменные клети, что они миновали, оказались пустыми, но, когда они продвинулись вглубь форта, в центре одной из них обнаружился черный лакированный гроб.
Находка эта была весьма неожиданной. Она являла собой конструкцию высшего качества, изготовленную из превосходных пород дерева довольно искусной обработки. Едва увидев гроб, Вэй У Сянь тут же проникся к нему нежной любовью и не смог удержаться от нескольких ласковых постукиваний по крышке. Звук вышел чистым и звонким, и Вэй У Сянь выразил свое одобрение: «Замечательный гроб!»
Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь, встав с противоположных сторон гроба, обменялись короткими взглядами, протянули руки и одновременно подняли крышку.
В ту же самую секунду галдеж голосов в ушах Вэй У Сяня усилился, набегая на него подобно прибою: словно все это время за ними украдкой наблюдало бесчисленное множество пар глаз – их владельцы то молчаливо следили, то бурно обсуждали каждое слово мужчин, каждое их действие; а открытие гроба возбудило в них особый интерес. Вэй У Сянь успел обдумать все подстерегающие опасности и приготовился противостоять затхлым трупным запахам, тянущимся к ним когтистым лапам чудовищ, переливающейся через край отравленной воде, рассеивающимся в мгновение ока ядовитым парам или же просто разозленному фантому. Но пуще всего он, конечно, желал увидеть Цзинь Лина. Однако ничего не произошло. Вообще ничего.
Гроб оказался пустым.
Вэй У Сянь немного удивился, но гораздо больше разочаровался, не обнаружив в гробу запертого Цзинь Лина. Тем временем Лань Ван Цзи слегка склонился над гробом. Би Чэнь обнажился сам по себе еще на несколько сантиметров и холодный бело-голубой свет залил дно гроба. Тогда Вэй У Сянь, наконец, заметил, что ящик не был пустым, просто то, что он пытался увидеть, оказалось гораздо меньше, чем ожидалось, и надежно схоронено в глубинах гроба.
Внутри гроба лежала длинная сабля.
Сабля эта не имела ножен, ее лезвие было тонким и сверкающим, а рукоять, казалось, отлили из золота, оттого на вид она казалась довольно увесистой. Оружие лежало на многоярусных наслоениях кумача и сияло отраженным кроваво-красным цветом, испуская плотную ауру смерти и разрушений.
Саблю положили в гроб вместо покойника. Что ж, похоже, хребет Синлу и правда был весьма таинственным местом, с каждым шагом являя все новые и новые загадки.
Мужчины накрыли гроб крышкой и продолжили свой путь. В других клетях также обнаружились гробы, и, судя по структуре древесины, их возрасты сильно отличались друг от друга. Внутри каждого из них также находилось по длинной сабле. Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь обошли весь каменный форт и добрались уже до самой последней погребальной камеры, но следов Цзинь Лина до сих пор не наблюдалось. Вэй У Сянь захлопнул гроб, одолеваемый беспокойными мыслями.
Увидев его нахмуренные брови, Лань Ван Цзи на секунду задумался, затем положил гуцинь на гроб и занес руку над струнами. Из-под его пальцев полилась мелодия.
Он проиграл лишь небольшой отрывок и убрал руку с инструмента, сосредоточенно вглядываясь в струны, которые продолжили трепетать остаточными вибрациями.
Внезапно струны содрогнулись, и одна нота исполнилась сама по себе.
Вэй У Сянь поинтересовался: «Расспрос»?
«Расспрос» был еще одной популярной мелодией, написанной одним из предков Ордена Гу Су Лань. В отличие от «Призыва» «Расспрос» применялся, когда установить личность покойника не представлялось возможным, и, соответственно, нельзя было использовать проводник. При помощи игры на гуцине заклинатель задавал духу вопросы, а его ответы преобразовывались в ноты, которые отражались в струнах.
Если струны начали трепетать сами по себе, это означало, что Лань Ван Цзи уже удалось установить контакт с духом, обитающим в этой каменной крепости. Теперь они могут обмениваться вопросами и ответами, используя язык гуциня.
Язык гуциня был особым искусством, доступным только адептам Ордена Гу Су Лань. Несмотря на то, что Вэй У Сянь, пусть порой и поверхностно, но владел великим множеством знаний и умений, существовали также и приемы, неподвластные ему, и язык гуциня являлся одним из них. Он прошептал: «Хань Гуан Цзюнь, помоги мне узнать у него, что это за место, кто и для чего его построил».
Лань Ван Цзи в совершенстве изучил язык гуциня, поэтому тут же, безо всяких промедлений уверенно исполнил несколько фраз. Через несколько мгновений струны сами по себе ответили ему двумя нотами. Вэй У Сянь торопливо спросил: «Ну что там?»
Лань Ван Цзи ответил: «Я не знаю».
Вэй У Сянь: «Хм?..»
Лань Ван Цзи неспешно пояснил: «Он говорит: «Я не знаю».
«…» Вэй У Сянь в ступоре глядел на него и внезапно вспомнил их давний разговор о мече «Какая разница». Он в замешательстве потер нос, и, так и не найдя, что сказать, подумал: «А Лань Чжань умен. Он даже научился заводить меня в тупик».
Так или иначе, но первый вопрос остался без ответа, и Лань Ван Цзи сыграл еще несколько звуков. Струны отозвались теми же двумя нотами, что и ранее. Теперь Вэй У Сянь и сам понял, что ответ был прежним – «Я не знаю». Он сказал: «А о чем ты спрашивал на этот раз?»
Лань Ван Цзи ответил: «От чего он умер».
Вэй У Сянь предположил: «Возможно, кто-то стремительно убил его исподтишка, тогда стало бы ясно, почему он не знает, от чего умер. А спроси-ка у него, кто его убил?»
Лань Ван Цзи занес руку над гуцинем и озвучил следующий вопрос. Но в ответ вновь раздались уже знакомые две ноты – «Я не знаю».
Чья-то душа попала здесь в ловушку, но не знала ни что это за место, ни причину своей смерти, ни кто убил ее. Вэй У Сянь впервые столкнулся с таким неосведомленным покойником. Пораскинув мозгами, он решил начать с другой стороны: «Хорошо, давай так. Спроси у него, мужчина он или женщина. Уж это-то он должен знать!»
Лань Ван Цзи поступил, как было велено. И на этот раз стоило ему убрать руки, как одна из струн энергично задребезжала. Лань Ван Цзи перевел: «Мужчина».
Вэй У Сянь обрадовался: «Что ж, мы выяснили хоть что-то! А теперь узнай, не заходил ли сюда юноша пятнадцати-шестнадцати лет?»
Ответ был утвердительным.
Вэй У Сянь продолжал: «Тогда, может быть, он знает, где сейчас этот юноша?»
Струны помедлили пару мгновений, но потом все же ответили. Вэй У Сянь сгорал от нетерпения: «Ну, что он сказал?»
Лань Ван Цзи бесстрастно произнес: «Он сказал: «Здесь».
Вэй У Сянь остолбенел.
«Здесь», скорее всего, означало каменную крепость. Но ведь они уже обшарили каждый ее уголок и не обнаружили никаких признаков присутствия Цзинь Лина. Вэй У Сянь уточнил: «Он же не может лгать, верно?»
Лань Ван Цзи ответил: «Я здесь, потому это невозможно».
Именно так. Невозможно. «Расспрос» играл Хань Гуан Цзюнь, и под его заклятием ни один дух не способен лгать и мог говорить только правду. Вэй У Сянь внимательно осмотрел погребальную камеру, надеясь найти тайный механизм или, может быть, замаскированный проход, который они пропустили. Тем временем Лань Ван Цзи, немного поразмыслив, сыграл еще пару фраз. Он сразу же получил ответ, и на этот раз выражение его лица слегка изменилось. Заметив его реакцию, Вэй У Сянь спросил: «Что ты узнавал сейчас?»
Лань Ван Цзи сказал: «Его возраст и откуда он родом».
Оба этих вопроса задавались с целью установить личность духа. Вэй У Сянь уже понял, что Лань Ван Цзи выяснил что-то не совсем обычное и спросил: «И что?»
Лань Ван Цзи ответил: «Пятнадцать, из Лань Лина».
Вэй У Сянь также резко поменялся в лице.
Неужели «Расспрос» обнаружил душу Цзинь Лина?!
Вэй У Сянь напряженно прислушался. И действительно, среди всеобъемлющего океана голосов, заслонявших небо и накрывавших землю, смутно различались слабые крики Цзинь Лина, затихающие в отдалении.
Лань Ван Цзи продолжил расспрашивать. Вэй У Сянь понял, что он собирается уточнить нынешнее местонахождение Цзинь Лина, потому впился глазами в струны гуциня, ожидая ответа.
На этот раз отклик пришел не сразу. Лань Ван Цзи, закончив его прослушивание, обратился к Вэй У Сяню: «Оставайся на прежнем месте, повернись на юго-запад и далее следуй указаниям струн. На каждой ноте делай шаг вперед. Когда мелодия затихнет, твоя цель окажется прямо перед тобой».
Вэй У Сянь молчаливо и безропотно повернулся на юго-запад. Позади него раздались семь нот, и он тот час же сделал семь шагов вперед. Однако перед ним ничего не возникло.
Ноты продолжили звучать, но паузы между ними становились все длиннее и длиннее, и Вэй У Сянь шел все медленнее и медленнее. Шаг, и еще шаг, и еще…