— Не нужно.

Вэй Усянь удивлённо замер.

— Ты пойдёшь без нас?

Лань Сычжуй поддержал:

— Учитель Вэй, вам с Ханьгуан-цзюнем придётся странствовать вдвоём.

Вэй Усянь хотел добавить что-то ещё, но Вэнь Нин опередил его:

— В самом деле, не нужно, молодой господин Вэй, вы уже и так очень многое сделали.

Спустя некоторое время молчания, Вэй Усянь спросил:

— А после того, как ты завершишь все дела в Цишань?

— Провожу А-Юаня в Облачные Глубины, а после хорошенько подумаю, что делать. Дальше… позвольте мне идти своим путём.

Вэй Усянь медленно кивнул:

— …И то верно.

Впервые за столько лет Вэнь Нин не последовал за ним, а принял собственное решение. Вэй Усянь догадался, что скорее всего у него появилось то, чем он сам хотел заниматься.

И ведь именно этого он всегда желал. Чтобы у каждого был свой путь.

Однако когда этот день и впрямь настал, глядя, как постепенно удаляются, а потом и вовсе пропадают силуэты Вэнь Нина и Лань Сычжуя, он ощутил лёгкую грусть.

Теперь с ним остался только Лань Ванцзи.

К его превеликой радости, тем человеком, которого он хотел видеть рядом с собой, также являлся один лишь Лань Ванцзи.

Вэй Усянь позвал:

— Лань Чжань.

— Мгм.

— Ты прекрасно его воспитал.

— Впредь вы сможете увидеться ещё не раз.

— Я знаю.

— Когда Вэнь Нин проводит Сычжуя в Облачные Глубины, он сможет поселиться неподалёку и часто видеться с ним.

Вэй Усянь посмотрел на него.

— Лань Чжань, это правда, что тебя очень пугает, когда я говорю тебе «спасибо»? Я вдруг понял, что в прошлой жизни, когда нам приходилось расставаться надолго, я каждый раз говорил тебе «спасибо». И каждый раз, когда мы вновь встречались после этого, я становился более несносным человеком.

Почтовая станция, где случилось убийство Вэнь Чао и Вэнь Чжулю. Встреча в Юньмэне, когда Вэй Усянь забросал Лань Ванцзи цветами. Расставание на горе Луаньцзан в Илине.

Каждый раз, говоря это слово, он проводил чёткую грань между ним и Лань Ванцзи, отдаляясь от него всё сильнее.

Помолчав, Лань Ванцзи ответил:

— Между нами не должно быть места для «спасибо» и «прости».

Вэй Усянь улыбнулся:

— Ну хорошо, тогда давай побольше поговорим о чём-нибудь другом. Например…

Он понизил голос и сделал знак, поманив Лань Ванцзи поближе, будто хотел что-то сказать ему на ухо. Стоило Лань Ванцзи послушно приблизиться, Вэй Усянь протянул руку, приподнял пальцем его подбородок, чуть склонился и приник губами.

Только спустя долгое время они чуть отстранились, Вэй Усянь ресницами коснулся ресниц Лань Ванцзи и тихо спросил:

— Ну как?

— …

— Ханьгуан-цзюнь, отреагируй же хоть как-нибудь!

— …

— Ты такой холодный. Разве сейчас ты не должен был яростно придавить меня к земле и…

Он не успел договорить — Лань Ванцзи неожиданно схватил его за шею и грубым движением прижал к себе, возобновив поцелуй.

Яблочко удивился столь сильно, что даже перестал жевать и застыл как деревянный осёл.

Однако вскоре Вэй Усянь больше не смог сидеть верхом на Яблочке — Лань Ванцзи поддержал его левой рукой за спину, правой — под колени, поднял и одним махом снял со спины ослика, заключив в крепкие объятия.

Желание Вэй Усяня исполнилось — Лань Ванцзи прижал его к земле и впился губами. Но Вэй Усянь вдруг отстранился и произнёс:

— Постой, постой!

— Что?

— Мне вдруг показалось… — он прищурился.

Лес, кустарники, дикие травы, грубые, решительные движения, губы и язык, будто приклеенные друг к другу. Кажется, он уже ощущал это раньше.

Он задумался, и чем больше размышлял, тем больше ощущения казались ему знакомыми, тем больше он понимал, что должен задать вопрос и попытаться узнать кое-что.

— Во время облавы на горе Байфэн, в тот раз, когда я завязал глаза, Лань Чжань, ты…?

Он не задал вопрос до конца, и Лань Ванцзи ничего не ответил, только его пальцы немного сжались. Вэй Усянь, увидев странности в выражении его лица, тут же приподнялся на локтях и прильнул к его груди. И в самом деле услышал отчётливый стук сердца, которое пустилось вскачь.

Спустя секунду молчания, Вэй Усянь потрясённо выпалил:

— Ого, так это и правда был ты?!

Лань Ванцзи сглотнул.

— Я…

Вэй Усянь не мог поверить своим ушам.

— Лань Чжань, а с виду и не скажешь, хм? Ты и на такие вещи способен?

— …

— Знаешь, а ведь я всё это время думал, что это сотворила какая-то стыдливая заклинательница неземной красоты, которая тайно влюбилась в меня, но не решалась признаться, и потому пошла на такой шаг.

— …

— Ты уже тогда начал питать ко мне неподобающие намерения?

— …

Лань Ванцзи виновато ответил:

— Я… тогда… сам понимал, что поступил неправильно. Очень неправильно.

Вэй Усянь вспомнил, что когда наткнулся на Лань Ванцзи, тот в одиночестве посреди горного леса ломал деревья.

— И ты поэтому так сердился?

Тогда Вэй Усянь решил, что он сердится на кого-то другого, но не представлял, что Лань Ванцзи был зол на самого себя. За то, что поддался секундному порыву, за то, что не смог себя сдержать, за то, что воспользовался беспомощным положением другого, поступил не как благородный муж, а ко всему прочему нарушил правила своего ордена.

Увидев, что Лань Ванцзи низко опустил голову, будто вновь начал себя корить, Вэй Усянь пощекотал его подбородок и принялся утешать:

— Ну хватит, не стоит так убиваться. Меня до смерти обрадовал тот факт, что ты ещЁ тогда поцеловал меня. То ведь был мой первый поцелуй, прими мои поздравления, Ханьгуан-цзюнь.

Лань Ванцзи вдруг бросил на него взгляд и спросил:

— Первый поцелуй?

— Ага, а ты как думал?

Лань Ванцзи внимательно посмотрел на него, его взгляд сверкнул странными скрытыми эмоциями.

— Но…

— Но — что? Прерываться на полуслове тебе не свойственно, а, Лань Чжань?

— Но… почему… ты… тогда… почему…

Вэй Усяню стало любопытно:

— Почему — что?

Губы Лань Ванцзи чуть шевельнулись, прежде чем он ответил:

— …Почему не сопротивлялся?

Вэй Усянь застыл в удивлении.

Лань Ванцзи вновь подавленно произнёс:

— Ты… совершенно точно не знал, кто это, но почему тогда не сопротивлялся? Кроме того, почему после ты сказал мне.

Сказал что?

Вэй Усянь наконец вспомнил.

Когда он «случайно встретил» Лань Ванцзи, то самодовольно похвастался ему, что закален в «боях», а ещё, что никто не осмелится поцеловать Лань Ванцзи, а он сам никогда не проявит инициативу в таком деле. И ещё, что Лань Ванцзи будет хранить свой первый поцелуй до конца жизни…

Внезапно он схватился за бока и разразился оглушительным, неудержимым хохотом, даже заколотил руками по земле.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Лань Ванцзи:

— …

Заливаясь смехом, Вэй Усянь прижался к нему и запечатлел поцелуй на губах.

— Так вот из-за чего ты так сердился! Подумал, что я уже с кем-то целовался, это главная причина, да? Лань Чжань, ты думать разучился или как? Да я же, мать его, просто дурачился, а ты поверил! Только такой зануда как ты мог поверить в эту ерунду, ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Он смеялся так громко и так язвительно, что в конце концов перегнул палку — Лань Ванцзи, не в силах больше терпеть, повалил его навзничь.

Оставив Яблочко бродить самого по себе, они откатились в густые заросли травы.

На травинках всё ещё блестели капли того внезапного ливня, они намочили верхние одеяния Лань Ванцзи. Впрочем, Вэй Усянь очень скоро стащил их с него.

— Не двигайся. — прошептал он.

Шею и губы Вэй Усяня окутывал освежающий запах скошенной травы. От Лань Ванцзи пахло прохладой сандалового дерева. Вэй Усянь опустился на колени между ног Лань Ванцзи и начал осыпать его поцелуями, начиная со лба.

Точка между бровей, кончик носа, щёки, губы, подбородок.

Шея, ключицы, грудь. Она поднималась и опускалась, с несравненной честностью выдавая чувства Лань Ванцзи.

Добравшись поцелуями до твердокаменного пресса, Вэй Усянь продолжил спускаться вниз, и когда упавшие с плеч мелкие пряди волос вкупе с прерывистым дыханием коснулись того самого, опасного, места, Лань Ванцзи, кажется, не в силах больше это выносить, протянул руку, чтобы схватить его за плечо. Вэй Усянь перехватил его запястье и произнёс:

— Не двигайся, я же сказал. Позволь мне.

Он потянул за ленту в волосах и заново собрал в хвост уже растрепавшиеся длинные волосы. Затем опустил голову. Когда Лань Ванцзи осознал, что Вэй Усянь собирается делать, его лицо исказилось лёгким смятением. Он прошептал:

— Не надо.

— Надо. — И осторожно обхватил Лань Ванцзи губами.

Убедившись, что не сделает больно зубами, Вэй Усянь осторожно захватил его ртом и протолкнул так глубоко, как только мог, пока не ощутил дискомфорт. Лань Ванцзи немедленно заметил это и, беспокоясь, что он совершает над собой насилие, попытался оттолкнуть Вэй Усяня.

— Остановись.

Вэй Усянь отпихнул его руку и начал медленно двигаться, то выпуская его, то заглатывая вновь.

Лань Ванцзи простонал:

— Ты…

Очень скоро он уже не смог больше ничего сказать.

Порнографических книжек с картинками, которых в юности начитался Вэй Усянь, с лихвой хватило бы, чтобы заполнить всю комнату запретных книг в библиотеке Ордена Гусу Лань. К тому же, он был весьма сообразителен и, действуя согласно полученным знаниям, пустил в ход язык и губы, чтобы хорошенько позаботиться о разгорячённой затвердевшей плоти у себя во рту. Когда самая чувствительная часть тела Лань Ванцзи оказалась захвачена тёплым и влажным ртом, столь старательные ласки превратились для мужчины в настоящую пытку, поскольку он все силы тратил на сохранение самообладания, чтобы не совершить какой-либо грубый, несдержанный поступок.

Ощутив, как учащается дыхание Лань Ванцзи и как всё крепче сжимаются пальцы на плече, Вэй Усянь ускорился. И когда шея и щёки уже начали неметь, он наконец почувствовал, как в глотку ударил поток густой горячей жидкости с сильным запахом мускуса.

Когда это произошло, Вэй Усянь от неожиданности подавился и закашлялся, выпустив плоть изо рта. Лань Ванцзи похлопал его по спине и, не зная, чем ещё помочь, взволнованно произнёс: