— Это ошибка. Ты меня не захочешь. Я самая неправильная женщина, — говорю я и невольно всхлипываю.
Иван тянется ко мне, но я отталкиваю его руку.
— Почему ты такое говоришь? — спрашивает он.
Я смотрю на него сквозь слёзы.
— Посмотри на меня. На моё лицо. Я вся в шрамах. Не красивая. Уже нет. Я страшилище.
Он прищуриваться на меня, как бы говоря: «И что? Меня ты видела?»
Я вновь всхлипываю, сбитая с толку этой странной телепатией между нами.
— Это ещё не всё, — говорю я. — В ту ночь, когда ты нашёл меня, спросил, виновна ли я. И у меня не было возможности ответить. Не успела я сказать правду.
Он выгибает бровь.
— Расскажи сейчас. Почему, Эвангелина Лав, я не могу любить тебя и назвать своей парой?
— Я самый настоящий монстр, — отвечаю я и рассказываю свой самый страшный секрет. То, что даже моя лучшая подруга не знала. — Худший вид монстра. — Я втягиваю воздух, собираясь с мужеством сказать следующее. — В ту ночь, ты должен был осушить меня, я заслужила смерти.
— Почему? — спокойно спрашивает он, предлагая свою широкую грудь в качестве жилетки и опоры. Но я не могу. Не сейчас, пока он не узнает правду.
— Потому что шесть лет назад я убила всю свою семью.