Он улыбнулся, и сердце Дафны на мгновение перестало биться. Его улыбка была подобно солнцу, выглянувшему из-за туч.

– От вас, кто столько повидал, сие есть высочайшая похвала. Благодарю.

Медленно поворачиваясь на месте, Дафна еще раз всё внимательно осмотрела и заметила:

– Ваша оранжерея такая английская!

Энтони рассмеялся. Не понимая, что так позабавило герцога, Дафна недоумённо на него посмотрела.

– Мисс Уэйд, вокруг греческие статуи, лимонные деревья из Италии, бонсаи, совсем как те, что растут в Японии, ананасы с Сандвичевых островов. Разве можно представить что-то менее английское?

Дафна не удержалась от ответной улыбки.

– Но оранжерея и правда очень английская. Итальянцы не выращивают лимонные деревья внутри своих домов. Палестинские финиковые пальмы не сравнить с вашими, такие они чахлые и неказистые. И что это за штука такая, бонсай?

Энтони ткнул пальцем в каменный вазон у её ног. Восторженно вскрикнув, Дафна присела, чтобы рассмотреть вазон получше.

– Да ведь это маленькие яблони, с яблочками! – Подняв глаза, она спросила: – Они настоящие?

– Убедитесь сами, – опустившись на корточки, Энтони сорвал крошечное яблоко, размером не больше вишни, и поднёс к девичьим губам. Секунду поколебавшись, Дафна приоткрыла рот и приняла подношение. – Знаете, а ведь яблоки символизируют искушение.

Почувствовав пальцы Энтони на своих губах, Дафна едва не проглотила яблочко целиком. Точно так же он коснулся её тогда, в саду, и так же, как и тогда, всё тело её потеплело внезапно, словно омытое упоительными водами Эгейского моря. Ей хотелось замереть. Хотелось остановить мгновение. Хотелось убежать, вихрем умчаться отсюда.

Но Дафна не сделала ни того, ни другого. Стараясь сохранить безмятежное выражение на лице, она встала, прожевала и проглотила плод.

– Правда яблоко, – сказала она наконец. По голосу было не понять, какие страсти бушуют у неё внутри. – И всё же я повторю, это очень по-английски.

Отвернувшись, Дафна увидела перед собой стоящую на подставке клумбу с самыми странными цветами, которые ей когда-либо доводилось видеть. Длинные, устремленные вверх прямые листья густо росли вокруг стебля, на конце которого рос, крепился какой-то фрукт.

– Какое странное растение, – бросила Дафна через плечо. – Что это такое?

– Ананасы. Их преподносят как приветственный дар. Вы когда-нибудь пробовали ананас?

Увидев, как его реставратор качает головой, Энтони поднял руку, и словно по мановению волшебной палочки рядом появился лакей.

– Срежьте для мисс Уэйд ананас, – скомандовал он, и прежде чем Дафна успела возразить, слуга с лёгким треском снял странный колючий фрукт со стебля. – Пожалуйста, отнесите его на кухню и попросите подать мисс Уэйд на завтрак.

– Да, ваша светлость, – поклонившись, лакей испарился.

– Если вам понравится вкус ананаса, – продолжил Энтони, – и захочется съесть ещё, не стесняйтесь, попросите слуг срезать его для вас.

Дафна не хотела, чтобы Энтони что-либо для неё делал. Она никогда этого не хотела, да и в любом случае было слишком поздно. Это ничего бы не изменило.

– Благодарю, ваша светлость, – пробормотала она. – Вы очень любезны.

– Вопреки утверждениям отдельных людей, молва гласит, что время от времени я бываю добр, – лицо Энтони оставалось спокойным, но в уголках глаз появились лучики. – Должен, однако, признаться, что сейчас не тот случай.

– Да, я знаю, и у вас ничего не выйдет.

Энтони изобразил непонимание.

– Что не выйдет?

– Ваша очевидная попытка, используя обаяние и… и другие подобные приёмы, хитростью заставить меня остаться.

– Я знаю, мисс Уэйд, вы слишком умны, чтобы обаяние или хитрость обманули вас. Не могли бы мы согласиться, что я всего лишь использую то единственное оружие, которым владею?

– Убеждение?

– Искушение. Если вы поддадитесь искушению фруктами из моего райского сада, то, вероятно, останетесь. – Энтони указал на растущие рядом фиговые пальмы: – Хотите увидеть страстоцвет съедобный? Его еще называют маракуйя.

Идя за герцогом через густые заросли деревьев, Дафна увидела впереди шпалеру, пышно увитую лозами.

– Это страстоцвет съедобный? – спросила она, когда они остановились перед шпалерой. После минутного изучения она продолжила: – Думаю, растение с таким названием должно выглядеть намного более необычным.

– Пусть лоза ничем не примечательна, но её цветы прекрасны. Они символизируют преданность.

Дафна повернулась к Энтони с вопрошающим взглядом.

– Яблоки – соблазн, ананасы – приветствие, цветок маракуйи – преданность. Выходит, все растения символизируют какое-то чувство?

– Многие из них. Вы не читали «Le Langage des Fleurs» (1)?

– Язык цветов, – пробормотала Дафна.

– Вы говорите по-французски?

– Конечно. Большинство марокканцев не понимают английский, и мне пришлось выучить французский.

– Сколько языков вы знаете, мисс Уэйд?

– Боже, даже не знаю. Давайте посмотрим. Французский, латынь, греческий, арамейский, иврит, фарси и арабский, – загибая пальцы, перечисляла она. – Вместе с английским выходит семь.

– Невероятно! – изумленно воскликнул Энтони. – Должен признаться, мне удалось справиться лишь с французским и латынью, и это несмотря на вереницу учителей в детстве и учёбу в Кембридже. Мисс Уэйд, я потрясён!

На мгновение от его похвалы Дафну охватила безудержная радость, но она постаралась тут же подавить её.

– Но я не знаю этого языка цветов. У цветов и правда есть свой язык?

– Правда. Мадам Шарлотт де ла Тур написала о нём книгу, «Le Langage des Fleurs». Выражать чувства с помощью цветов стало весьма модно, появилось ещё несколько книг, которые дополнили произведение мадам. И теперь букет может заменить письмо.

– Какой прекрасный способ поведать о своих чувствах! Я была бы счастлива получить такое послание.

Нагнувшись к горшку, стоящему около шпалеры, Энтони сорвал веточку с крошечными розовыми цветочками и протянул её Дафне. Та от удивления взяла её, даже не подумав отказаться.

– Они чудесно пахнут, – понюхала цветы Дафна. – Что это?

– Ваша тёзка. Дафна одора, или волчеягодник.

– Что он символизирует? – Подняв глаза, девушка засмеялась: – Но если что-то ужасное, не говорите, я не хочу знать.

– Не бойтесь, совсем наоборот. – Энтони взял веточку из рук Дафны и, потянувшись, воткнул крошечный букет ей в волосы. – Он означает надежду на взаимность.

Дафна порывисто вздохнула и отвернулась. Судорожно пытаясь придумать ответ, она указала на шпалеру:

– Цветок страстоцвета означает преданность. Странно. Разве не должен такой цветок символизировать страсть?

– Да, но страсть – она в плоде. Пьянящем и дурманящем. Как сама страсть.

Жарко вспыхнув, Дафна поспешила спрятать лицо. Она не хотела, чтобы герцог увидел, что она покраснела.

– Думаю, мне стоит как-нибудь попробовать его, – обронила она и пошла дальше.

Энтони последовал за девушкой.

– Сейчас не сезон, но если вы останетесь, то всего через несколько месяцев сможете наслаждаться маракуйей за завтраком…

– Благодарю вас, но нет, – лёгкое придыхание слышалось в её голосе, и Дафна постаралась скрыть его шутливым замечанием. – Ваша светлость, вам это не поможет, – нарочито строго сказала она. – Меня не сбить с пути обещаниями экзотического завтрака.

– Тогда финики и инжир я оставлю себе.

– Будьте столь любезны. Я их наелась на всю жизнь, и меня ими не соблазнить.

– Хотел бы я знать, что может вас соблазнить, мисс Уэйд.

Дафна не ответила, и в молчании они подошли к дальнему концу оранжереи. Ничто из того, чем он владел, не могло искусить её. Не сейчас. И никогда больше.

Строго напомнив себе о решении, которое она приняла, Дафна сделала глубокий вдох и тотчас уловила запах столь восхитительный, что остановилась и изумлённо уставилась на его источник – высокий, разлапистый куст с белоснежными цветами, самыми прекрасными, которые она когда-либо видела.

– Невероятно, – вдыхая изысканный аромат, прошептала Дафна и коснулась бархатного лепестка. – Словно находишься в раю.

– Вам нравятся цветы? Особенно те, что сильно пахнут, – глядя на неё, улыбнулся Энтони.

– Как они называются? – снова глубокий, пьянящий вдох.

– Гардении.

– Восхитительно. – Девушка закрыла глаза. – Запаха божественнее я не встречала.

– Тайная любовь.

– Что? – чувствуя, будто её окатили ледяной водой, пискнула Дафна. Она открыла глаза, но взглянуть на стоящего рядом мужчину не смела. – Я… – смотря вперёд, откашлялась. – Прошу прощения?

– Гардении – это признание в тайной любви.

«Раньше мне бы пригодился такой цветок», – мелькнула у неё мысль. С раздражённым вздохом Дафна отвернулась и пошла к центру оранжереи, где на скамейке их дожидалась чета Беннингтонов.

– Вас рассердило что-то из сказанного мной? – спросил Энтони.

– Вовсе нет. – Она натужно рассмеялась. – Просто иногда я бываю страшно глупой.

– Вы? Не могу поверить. За всё время работы здесь вы не сделали ни одной ошибки. Не могу представить, чтобы вы вели себя глупо.

«Она никогда не болеет, никогда не ошибается. Она – машина».

– Когда-то я была влюблена, – не успев понять, что именно она собирается сказать, выпалила Дафна. – Влюбившись, все творят глупости.

– Наверное.

Что-то странное, непонятное прозвучало в голосе Энтони. Дафна подняла на него глаза.

– Я никогда не влюблялся, – пояснил он.

– Никогда?

– Лишь в мечтах, мисс Уэйд.

Он так легкомысленно и быстро ответил, что Дафна аж остановилась. Энтони же не стал задерживаться и пошёл дальше. Она проводила его печальным взглядом.

– Тогда нас двое, – шепнула Дафна тихонько и вытащила веточку волчеягодника из пучка.

***

Язык цветов - - значение, придаваемое различным цветам для выражения тех или иных настроений, чувств и идей. Язык цветов может быть реализован как с помощью использования разноцветных предметов, раскраски объектов, так и путём создания цветочных композиций из живых растений — букетов, венков и т. п.