«Вы сказали, что хотите молокососа», - пробормотал Фицкларенс.

«Молокосос? Он младенец», - запротестовала Селия. «Он должен быть в пеленках и лежать в яслях!»

«Тогда я оставлю это вам?»

Мальчик смотрел на актрису с открытым ртом. «Черт побери!» - выдохнул он. «Вы - Селия Сент-Ли!»

«Да, я знаю», - сухо сказала Селия. «И вы?»

«Уэст», - нетерпеливо сказал он. «Том Уэст».

Селия с сомнением улыбнулась и пожала плечами. «Добро пожаловать в полк, мистер Уэст», - сказала она.

****

К тому времени, как Саймон прошел за кулисы в гримерную Селии, актриса покинула театр. Из тени он смотрел, как ее ирландка выходит из гардеробной и осторожно закрывает дверь. По опыту он знал, что Флад нельзя подкупить. Он подождал, пока она не уйдет, затем вернулся через коридоры к двери, ведущей на сценy. Не дойдя до нее, он внезапно обернулся, так быстро, что человек, крадущийся за ним, вскрикнул от тревоги. Его рука в перчатке зажала тонкое запястье.

«Почему ты следуешь за мной?» - потребовал он. Это была девушка, хотя, судя по всему, не актриса. Она была слишком худой и грязной. Скорее всего, уличнaя проституткa. Аллеи позади театра были полны таких жалких существ. Вероятно, она пробралась в театр, чтобы согреться. Ее черныe вьющиеся волосы были непричесанны, и платье из желтого атласа знавало лучшие дни.

«Вы искали мисс Сент-Ли, сэр?» - спросила она, ее выговор простолюдинки звучал оскорблением английского языка. «За шиллинг я отведу вас к ней. И еще за один шиллинг я позволю вам делать все, что вам нравится», добавила она, подтверждая его первоначальную оценку.

Саймон холодно посмотрел на нее. «Не думаю, черт возьми», - сказал он, выпуская ее руку. «Ты действительно знаешь, где я могу найти Сент-Ли?»

«Да, сэр. Я слышала ее в вестибюле, онa разговаривла с молодым человеком. «Очень красивым».

«Капитан Фицкларенс. Куда они делись?»

Она протянула свою грязную руку. «Разве вы не собираетесь дать мне что-нибудь?»

«Куда они делись?» - повторил он.

Ее лицо упало. «Пошли к Крокфорду, сэр», - прошептала она.

Симон знал, что Сент-Ли любила это место и часто ездила туда со своими друзьями, но это не было гарантией. «Откуда я знаю, что ты говоришь мне правду?»

«Я бы не стала врать такому прекрасному джентльмену, как вы», - сказала она с негодованием.

«Конечно, стала бы», - ответил он. «Ты получишь свои деньги, когда я узнаю, что ты говоришь правду. Ты пойдешь со мной».

«О!» Сказала она, ее глаза загорелись. Она улыбнулась, показывая удивительно хорошие зубы. «Я не против!»

Вместе они вышли в ночь; девушка дрожала в своем тонком платье, когда они шли к ближайшей наемной карете. Девушка никогда не путешествовала в карете раньше, и, когда экипаж поехал, она с явным восторгом провела руками по подушкам. Саймон изучал ее при свете ламп. Она была странной на вид малышкой, едва ли красавицей, хотя, как он решил, вполне привлекательной. Ее кожа была бледной. Ее большие серые глаза были широко расставлены. У нее был короткий нос; широкие и полные губы. Он уже видел ее чудесные зубы. Он решил, что ему понравилось ее лицо; казалось, что оно чище, чем все остальное.

«Дай мне посмотреть твои руки», - коротко сказал он ей. Она подняла их. Послушавшись его, она сняла потрепанные черные перчатки. Ее руки тоже были чисты. «Как тебя зовут?»

«Элиза, сэр». Обычное имя, как и все остальные. Карета мягко качнулась. Саймон пытался представить ее чистой и аккуратно одетой, ее дикие черные волосы приручены, но его воображение подвело его. В тот момент у него не было любовницы, но он не был в отчаянии до такой степени.

Они прибыли на улицу Сент-Джеймс. Снаружи дом мистера Крокфорда был похож на все остальные дома. Саймон приказал девушке ждать его снаружи; она не была презентабельной. Если он найдет Сент-Ли внутри, он вернется и заплатит ей полкроны; если нет, предупредил он, она может с нетерпением ждать долгой прогулки назад к Друри-лейн. Оставив ее, он вошел. Хозяин встретил его у двери с маслянистой улыбкой. Мистер Крокфорд не любил лорда Саймона. Лорд Саймон запретил своим офицерам приходить сюда. Иногда они не слушались, и их командир приходил, чтобы оттащить их от столов. Такие неприятные сцены были плохими для бизнеса. «Могу ли я заинтересовать Вашу светлость игрой в фаро?»

«Нет», - коротко ответил Саймон. «Я ищу капитана Фицкларенса. Он здесь?»

«Вы можете найти капитана в комнате для ужина, мой лорд».

«С Сент-Ли?» - Владелец просто поклонился. Надо быть осторожным, в конце концов.

Саймон вошел в прокуренный клуб, где десятки мужчин и женщин - в основном состоятельных мужчин и их украшенных драгоценностями любовниц - сгрудились за игровыми столами. Кое-где женщина в маскe двигалась сквозь толпу. Возможно, это были леди, хотевшие защитить свою репутацию, но, скорее всего, это были куртизанки, притворяющиeся леди, которые хотят защитить свою репутацию. Конечно, Сент-Ли никогда не останется инкогнито.

Когда он стоял в дверях зала для ужина, к нему обратился граф Торкастер. Стареющий roué (фр.развратный мужчина, особенно пожилой) сидел за столом co спутницей. Саймон, увы, не мог избежать знакомства. Первой женой графа была тетя Саймона по отцовской линии. Любопытно, что вторая жена его светлости была тетей Саймона по материнской линии. К счастью, нынешняя жена Торкастера не имела никакого отношения к Саймону вообще. К несчастью, он все еще считал Саймона своим племянником.

«Добрый вечер, мой лорд».

«Вы помните мисс Роджерс, конечно».

«Добрый вечер, лорд Саймон», - сказала спутнца графа. Это была красивая молодая женщина с черными волосами, живыми темными глазами и кожей цвета ирисa. Она была практически  покрыта драгоценностями - в основном рубинами и бриллиантами.

«Селина», - сказал Саймон, вежливо кланяясь. Мисс Селина Роджерс, признанная красавица Ковент-Гардена, недолго была его любовницей, но  бросила его ради богача. Саймон не любил ее, и поэтому они расстались на относительно хороших условиях. У него не было ни сожалений, ни обид, хотя он был немного удивлен, увидев ее с Торкастером - человеком, достаточно пожилым, чтобы быть ее отцом.

«Я ищу капитана Фицкларенса. Вы случайно его не видели?»

Торкастер нахмурился сосредоточенно. «Ублюдок Г...К...? (имеется в виду герцог Кларенс) Нет, дорогой мальчик. Но Сент-Ли здесь. Если он не с ней сейчас, он скоро будет. Везучий ублюдок».

«Сент-Ли здесь?» - небрежно сказал Саймон.

«Разве вы не можете чувствовать ее запах?» - засмеялась мисс Роджерс. «Вы, должно быть, единственный мужчина здесь, кто не может! Она играла во французскую рулетку, когда мы в последний раз ее видели».

«Да, дорогой мальчик», - сказал граф, - «ангелы играют во французскую рулетку».

«Спасибо». С небольшим поклоном Саймон удалился, быстро двигаясь в следующую комнату. Он остановился на ступеньках, чтобы осмотреть комнату, и почти сразу заметил свою добычу.

Сент-Ли сидела в самом центре комнаты с группой офицеров в красных мундирах прямо под люстрой. Больше мужчин толпились вокруг ее стола. Когда они сместились, соперничая за внимание актрисы, Саймон поймал дразнящие проблески: золотые волосы, розовый атлас, белый локоть на зеленом сукне. Он не хотел приближаться к ней, не хотел присоединяться к толпе людей, сгруппировавшихся вокруг нее, как взволнованные пчелы вокруг цветка, чтобы его не приняли за одного из ее задыхающихся поклонников. Рано или поздно, рассуждал он, ей придется встать со стола, и тогда он перехватит ее.

Вспышка алого через комнату привлекла его внимание. Фицкларенс направлялся к Сент-Ли, пробираясь сквозь толпу с двумя бокалами шампанского в руках.

Саймон наблюдал, его глаза сузились, когда круг вокруг актрисы открылся, чтобы принять его. На мгновение он мог ясно видеть лицо Сент-Ли, невероятно красивое, и ее золотыe волосы, сбегающиe по спине, когда она с восхищением смотрела на Фицкларенса. Смеясь, она взяла свое шампанское и чокнулась с его бокалом. Саймон не мог слышать ее смех, но он знал этот звук, похожий на хриплое мурлыканье кошки - раздражающий, но и возбуждающий в то же время.

«Господи, до чего прелестное дитя!», Слегка повернув голову, он обнаружил, что лорд Торкастер и мисс Роджерс последовали за ним. Торкастер говорил. «Я помню, как впервые увидел ее. Oна была дочерью Шейлока в Венецианском купце. Это было раньше чем вы начали играть, моя дорогая», -добавил он, поглаживая руку мисс Роджерс.

«Вовсе нет. Я была Порцией», - холодно ответила она.

«В самом деле? Тогда вы ее знаете?»

Селина пожала плечами. «Немного».

«У нее была сцена в пьесе, где она сбегает со своим любовником-христианином», - сказал Торкастер, возвращаясь к своему повествованию. «Когда Сент-Ли спускалась по лестнице вниз в своих бриджах, в театре не было мужчины, который бы ее не заметил. Несколько недель я тщетно искал эту черноволосую еврейку. Месяцы спустя я нашел ее: Корделия в Короле Лире. Блондинка, мой Бог, и христианка!»

«Ужасная постановка», - сказала мисс Роджерс, качая головой.

«Худший Лир, которого я когда-либо видел!» - сказал Торкастер с чувством. «О чем они думали? Эдмунд Кин был хорош в этой роли, но они убили Корделию! Как будто они никогда не читали пьесу. Корделия выходит замуж за Эдгара. Лир восстанавливает свой трон, a Корделия выходит замуж за Эдгара. Все это знают. Ее смерть превратила все это в трагедию, это не может быть тем, что задумал Бард».

Селина засмеялась. «Но это именно то, что задумал Бард. Они изменили это в семнадцатом веке. Мистер Кин подумал, что было бы забавно вернуться к оригиналу».

«Забавно! Я не хожу в театр, чтобы увидеть убитых красивых девушек».

Саймон слабо улыбнулся.

«Впервые я увидела Сент-Ли в роли Дездемоны». - Селина фыркнула. «Эта роль должна была достаться мне. Сент-Ли больше подходит для комедии, не так ли? Я не говорю, что она плохая актриса, только то, что некоторые роли слишком велики для нее».