«Я заснулa. Прости, Пру! Я потерялa его».

Пруденс обернулась. «Кого, Пэй? Кого ты потерялa?»

«Боюсь, женихa».

Пру слегка рассмеялась и снова повернулась к зеркалу. «Не глупи, Пэй. Он только что прибыл. Он сейчас в гостиной, ждет нас. Я решилa надеть синee», - сообщила она, продолжая пудрить грудь. «В синем жената, любовью богата. Подожди! Куда ты направляешься?»

«В гостиную. Я не должнa выпускать его из виду, пока вы не поженитесь».

«Нельзя, чтобы тебя видели такую», - воскликнула Пру. «Пейшенс, я настаиваю, чтобы ты пошлa в свою комнату и брызнулa немного воды на лицо. Ты выглядишь, как смерть. Ты спалa в этой одежде?»

Пейшенс не переодевалась с тех пор, как нарядилась в театр прошлой ночью. «Да», - сказала она. Закрыв дверь, она решительно пошла в гостиную.

Макс стоял у камина, изучая различные визитки, выставленные Пру на каминной доске, как миниатюрные трофеи.

«Я думала, вы сбежали», - сказала она.

Он обернулся, услышав ее голос. «Ты выглядишь ужасно», - сказал он.

«Как вы вышли?»

«Я вышел за утренними газетами».

«Я не спрашивала, почему вы вышли», - сказала она сердито. «Я спросилa, как. О, неважно! Пруденс почти готова».

«Ты будешь радa узнать, что я, как положено, вошел в дом через входную дверь. Бриггс впустил меня. Полагаю, ты не хочешь, чтобы слуги знали, что я провел ночь взаперти в твоем туалете?»

«Мне все равно», - устало сказала она. «Я просто хочу, чтобы это закончилось».

«Я тоже», сказал он, доставая сложенную газету из-за спины. «Я взял на себя смелость отметить соответствующие столбцы».

«Что это?» - спросила она, забирая это у него.

«Думаю, Таймс дает самый точный отчет. Если тебе не трудно, пожалуйста, прочти отсюда досюда. И вот здесь опять - отсюда досюда».

Пейшенс поступилa так, как он велел. «Ваш дядя сделал это», пробормотала она. «Он отрекся от вас. Мне очень, очень жаль».

Он поднял брови. «Ты сожалеешь? Я думал тебе понравится эта идея»

«Мне не жаль вас, мистер Пьюрфой», - холодно объяснила она. «Мне жаль вашего дядю. Я думаю, он испытывает к вам некоторую привязанность. Мне жаль также миссис Драббл. Бедная женщина была в отчаянии. Мне жаль всех людей, которых вы обидели. Но не жаль вас».

Он бесстрастно смотрел на нее. «Будешь ли ты достаточно любезна, чтобы показать уведомления своей сестре? Она вполне может изменить свое решение о том, чтобы выйти за меня замуж».

«Она не будет довольна, я полагаю, но ничто не может изменить того, что произошло между вами. Вы поставили телегу перед лошадью, как сказал ваш дядя. Она полна решимости выйти за вас замуж. Если вы надеетесь выбраться из этого …»

«Позволь мне выразить это иначе», - продолжал он, когда она сердито посмотрела на него. «Я не женюсь на твоей сестре, пока она не ознакомится со всеми фактами. Если она все еще захочет выйти за меня замуж после этого, тогда, конечно, я женюсь на ней. У нее есть право знать, за кого она выходит замуж, конечно. Почему ты колеблешься?»

«Я покажу это ей», - холодно сказала Пейшенс. «Но это не будет иметь никакого значения».

С газетами в руках она пошла обратно в комнату своей сестры. Теперь Пру была полностью одета в платье из голубого атласа. «Господи Пейшенс!» - воскликнула она раздраженно. «Ты выглядишь хуже, чем раньше».

«У меня есть новости, Пруденс», - сказала Пейшенс. «Это касается твоего будущего мужа. Хочешь прочитать это?»

«Что там насчет Макса?» - резко сказала Пру. «Скажи мне сразу».

«Отлично. Его дядя отрекся от него, объявил его незаконнорожденным».

«Что?» - воскликнула Пру, вырывая газету из руки Пейшенс.

«Брак его родителей недействителен», - терпеливо продолжалa Пейшенс. «Он лишен своего имени, состояния и надежды стать герцогом Сандерлендoм».

Пру взялась за историю, ее глаза были прикованы к газете. «Герцог больше не несет ответственности за долги своего племянника! Его милость не дает ему содержания. С этого дня он отказывается признавать родного сына своего брата. Он погублен! Макс погублен». Она подняла округлившиеся глаза от газеты. «Но я никогда не хотелa, чтобы это произошло! Погублен! Он не наследует? Не имени, ничего?».

«Ни пенни», - ответила Пейшенс. «Конечно, это ничего не меняет для тебя. Ты все еще должнa выйти замуж за мистера П… мистера Фарнезе».

«Мистер кто?»

«Фарнезе. Это имя его матери. Единственное имя, на которое он имеет право сейчас. Он хотел убедиться, что ты зналa до свадьбы»

«Свадьба?» - выдохнула Пру. «Не будет никакой свадьбы!»

«Послушай, Пру», - Пейшенс увещевалa ее. «Я знаю, что это шок, но карета ждет нас, чтобы отвезти нас в церковь. Нет причин откладывать свадьбу».

«Какая свадьба? Ты продолжаешь говорить о свадьбе!» Пру сердито cорвала шелковые цветы co своей сложной прически. «Ты сказалa, что никогда не заставишь меня жениться против моей воли. Ты сказалa, что мы можем выдвинуть против него обвинения. Я подумалa над этим. И я думаю, что мы должны выдвинуть против него обвинения, как ты и говорила».

Пейшенс покачала головой. «Я былa злa. Я говорилa глупости. Конечно, ты должнa выйти за него замуж. У вас были близкие отношения, может быть ребенок».

«Ребенка нет», - сказала Пру. «У меня никогда не было интимных отношений с этим человеком».

«Что?» - воскликнула Пейшенс.

«Он никогда не трогал меня. А теперь вытащи меня из этого платья!» - Пру огрызнулась на горничную, которая стояла на месте, слушая с большим интересом.

«Ты бы точно не сказалa такую злую ложь», - медленно произнесла Пейшенс.

«Я лгалa тогда или я лгу сейчас?» - спросила Пру. «Я думаю, ты никогда не узнаешь!»

«Ты хочешь сказать, что все это выдумалa?» - cердито сказала Пейшенс. «Ты солгалa мне!»

«Сначала ты солгалa мне», - ответила Пру. «Ты укралa его у меня. Все, что я сделалa, это укралa его обратно. Ну, я не хочу его сейчас. Ты можешь получить его».

«Но он признался в своем письме», - медленно произнесла Пейшенс.

«Ах это! Он написал мне несколько месяцев назад. Я сохранилa его записку по сентиментальным причинам. Я не ожидалa, что это будет так полезно. Конечно, я никогда не ожидалa, что моя собственная сестра предаст меня».

«Эта записка была его извинением передо мной», - возмутилась Пейшенс. «Розы были для меня».

Пру ухмыльнулась. «О, Пэй! Не все о тебе. Хотя, если подумать, все это действительно твоя вина. Если бы ты не укралa его у меня, я бы никогда не отомстилa, и ничего этого не произошло бы. Его дядя не отрекся бы от него».

Слишком уставшая для гнева, Пейшенс закрыла глаза. «А моя записка? Ты добавилa постскриптум, не так ли?»

«Да, я читалa твою записку», - сказала Пру, ее лицо исказилось от сдерживаемой ярости. «Вот как я узналa, что происходит за моей спиной! Это была самая легкая вещь в мире», - хвасталась она. «Когда ты вышлa из комнаты, печать на твоей записке была еще теплой. Я просто снялa еe и поставилa новую, когда закончилa. Я не моглa поверить своим глазам, когда я читалa это! Когда я думаю о том, как ты притворялaсь, что ненавидишь его! И все это время ты хотелa его для себя!»

«Нет», - запротестовала Пейшенс. «Это было совсем не так. Я никогда не хотелa причинить тебе боль, Пру».

Пру пронзительно завопила: «Никогда не хотелa причинить мне боль? Ты зналa, что он мне нравится!»

Пейшенс уставилaсь на свои руки. «Ты правa», - покаялась она через мгновение. «Я должнa былa быть честной с тобой. Мистер Пьюрфой флиртовал со мной с тех пор, как я встретилa его в тот день в Таттерсолле. Я должнa был сказать тебе, но я не сказала. Я прошу прощения».

Пру фыркнула, ничего не сказав.

«Но это не меняет того факта, что то, что ты сделалa, было очень-очень неправильно, Пру». Пейшенс продолжалa. «Мистер… Макс может подать в суд на тебя за клевету. Может подать в суд на нас за клевету», -добавила она. «Мы должны помириться с ним».

«Он не посмеет!»

«Подумай о том, что он потерял из-за нас!» - сказала Пейшенс. «Вчера он был наследником герцога Сандерленда. Сегодня он без гроша. Если бы я былa на его месте, я бы подалa в суд. Нам придется договориться с ним о каком-то урегулировании. Но, во-первых, мы должны извиниться».

Пру ощетинилaсь. «Просить прощения! Нет! Никогда! Он должен просить у меня прощения, как и ты. Я – обиженная сторона».

«Твоя месть, пожалуй, была слегка непропорциональна», - сухо сказала Пейшенс.

«Мне все равно, подаст ли он в суд на нас», - заявила Пру. «Я лучше умру, чем извинюсь перед ним. В любом случае, ему должно быть слишком стыдно за свое поведение, чтобы судиться с кем-либо».

«Горечь не является защитой, моя дорогая. Он не нарушил никаких законов. В суде мы были бы в его власти. И подумай о своей репутации, Пру! Разумеется, сейчас нам лучше договориться с ним».

«Если он осмелится подать в суд на меня, я встану в судe и снова обвиню его!» - решила Пру.

«Пруденс!» - Пейшенс была в шоке. «Ты этого не сделаешь!»

Глаза Пру вспыхнули. «Сделаю! Ему не сойдет с рук то, что он сделал со мной. Если он подаст в суд на меня, я буду защищаться».

«Пруденс, ты не можешь иметь в виду то, что говоришь. Лжесвидетельство против своего ближнего - как против законов Божьих, так и против человеческих».

«Он не мой ближний, мы не соседи».

«Конечно, он наш ближний. Ты не должнa понимать это буквально, ты знаешь».

«Ну, если это ничего не означает буквально, о чем беспокоиться?» - Пру хотела знать.

«О, Боже мой», - пробормотала Пейшенс.

«Теперь ты упоминаешь имя Бога всуе», - упрекнула ее Пру. «Разве это не означает указывать на пылинку в глазах соседа или что-то в этом роде?»

Пейшенс с трудом сдерживала ярость. «Он ждет в гостиной. Мы должны пойти и сказать ему что-нибудь».

«Иди», - небрежно сказала Пру. «Мне нечего ему сказать. В любом случае, это все твоя вина. Кто еще должен навести порядок, кроме тебя?»

Пейшенс нахмурилось. «Знаешь, Пруденс, если дело дойдет до судa, я не собираюсь лгать. Я скажу правду».