Всё происходило так, как будто я вовсе и не стояла прямо перед ними.

— Что ж, спасибо за то, что обдумаете это, миссис Миллер, — Эвери посмотрела через плечо, на двери церкви. — Нам, наверное, уже пора идти.

— Хорошо. Отлично проведите время, девочки, и, Кейденс?

— Хм?

— Веди себя наилучшим образом.

Неожиданно я вышла из себя. Какого черта? Она думала, что я припрятала где-то фляжку виски или ещё что? Думала, я собираюсь сорвать собрание стриптизом? Что вообще с моей матерью такое, что она ведет себя со мной, как с полнейшей идиоткой?

Я кивнула и пошла к церкви, не дожидаясь Эвери.

— Ладно, прошло идеально! — завопила Эвери, когда догнала меня.

— Это полная ерунда, — ответила я. — Как моя мать могла так со мной разговаривать?

Эвери схватила меня за руку, заставляя остановиться.

— Кейденс, послушай. Во-первых, ты не можешь ругаться на территории церкви. Во-вторых, твоя мать была с тобой совершенной стервой, ладно? Но она, скорее всего, позволит тебе помогать мне на следующем общественном мероприятии! Ты хоть понимаешь, что это значит?

Я фыркнула.

— Это значит, что ты сможешь пойти со мной куда-то! Это значит, что у тебя будут обязательства после школы, что значит, что ты, скорее всего, вернёшь свои водительские права!

Я и не думала об этом.

— Это потрясающе! — воскликнула Эвери. — А теперь не испорть всё. Тебе лучше быть дома ангелочком. Мне плевать, что там твои родители говорят тебе, или как несправедливо ведут себя с тобой. Будь выше этого.

— Мне семнадцать! Почему ожидается, что я должна быть выше чего-либо?

— Потому что мне нужно, чтобы это было так, вот почему, — ответила Эвери сквозь сжатые зубы. — А теперь натяни улыбочку и пойдём.

— Ты и впрямь босс.

— Улыбайся, пожалуйста, — она схватила меня за руку и втянула в церковь.

Я ожидала увидеть Грэйси. Однако не ожидала увидеть Дина, и застыла, как только мы вошли в аудиторию.

— Эвери! — прошипела я, притягивая её ближе к себе. — Что здесь делает Дин? Он что, уже вышел из колонии?

— Хорошее поведение. Разве я не сказала тебе, что родители заставили его прийти? — спросила она.

— Эмё нет, не сказала. Почему ты заставила меня прийти, если знала, что он будет здесь? Ты не в курсе нашей истории?

— Кейденс, будь выше этого, ладно?

— Я не хочу быть выше этого!

— Кейденс, — произнесла Эвери, приближаясь, чтобы шептать мне на ухо. — Я просто прикончу тебя, если ты нам всё испортишь.

— Нет, потому что это я убью тебя.

— Нет, я убью тебя первой, потому что ты ведешь себя, как большой ребенок, — сказала она.

— Нееет, я убью тебя первой, потому что ненавижу тебя до ужаса.

Эвери схватила меня за руку и вывела за дверь. Они едва успели закрыться до того, как я закричала.

— Он был в нашей группе!

— Я знаю.

— Он принёс кокаин!

— И это знаю.

— Я с ним целовалась!

— Вот этого я не знала, — губы Эвери сложились в усмешку.

— Прекрати улыбаться! — потребовала я, а потом спрятала лицо в ладонях. — Я в ужасе.

Эвери потянула меня за руки.

— Кейденс, послушай. Мне жаль, что он здесь. Но он в той же ситуации, что и ты. Его родители заставили его прийти. Они следят за ним 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. В смысле, откровенно говоря, я думаю, что они должны бы. Он явный наркоман. Или же он был явным наркоманом. Но я знаю, что, если бы сказала тебе о нём, ты бы не пришла, а мне было нужно, чтобы ты пришла. Просто не смотри на него. Сконцентрируйся на нашем восхитительном плане, и как он преподнесёт нам свободу. Помнишь, ту свободу, о которой мы говорили?

Я неохотно кивнула. — Он возвращается в школу?

— Да. Думаю, начинает в понедельник.

Я зарычала.

— Ты остынешь? Если он действительно был под кайфом настолько, насколько все говорят, то сомневаюсь, что он вообще помнит поцелуи с тобой.

— Зашибись, спасибо.

— О, не будь такой ранимой. Уверена, ты фантастический партнер для поцелуев.

Я закатила глаза. — Я не об этом.

— Тогда о чем? И у тебя около пяти секунд, — сказала Эвери, глядя на время на мобильнике.

— В школе надо мной всё это время издеваются. Но я гарантирую, когда он вернется в школу, никто не станет его задирать. Он классный парень, которого все любят. Это совершенно нечестно. Он абсолютный наркозависимый неудачник, а я та, кому достается мука, наваленная в шкафчик. Я та, кого обзывают шлюхой и убийцей. Я даже не знаю, что это означает. Мы никого не убили!

— Жизнь несправедлива, ладно? Нам приходится иметь с этим дело. Девушкам не спускают того дерьма, которое спускают парням.

—Ты только что выругалась в церкви, — указала я.

— Пофиг. Дело в том, что ты должна справляться лучше.

— Ты действительно говоришь мне это сейчас? — я сложила руки на груди.

— Не смей, Кейденс. Мы команда. Отпусти руки и натяни игривое выражение лица. Твои доспехи, ведь мы заходим внутрь, — сказала Эвери. А потом она улыбнулась и добавила: — Наденьте доспехи, Господа.

Я нахмурилась, глядя на неё.

— Что? Мы в юношеской группе. Это вполне уместно.

— Я ненавижу тебя до жути.

— Да, да. Можешь ненавидеть меня до глубины души, пока одеваешься. Пояс праведности. Меч истины. Все эти отличные вещички.

— Пояс истины и меч души, — исправила я ее. — И ты лидер учеников?

— Просто заткнись, — ответила Эвери, и снова повела меня внутрь.

Грэйси выглядела сконфуженно. Полагаю, она решила, что это моя отчаянная попытка помириться, или может она подумала, что я делаю всё возможное, чтобы быть рядом с ней столько, сколько смогу. Правда в том, что я ужасно по ней скучала, но мои чувства были задеты. Мне пришлось принять тот факт, что она больше не желала дружить со мной, и я должна была двигаться дальше. Не простая задача, учитывая, что мы были подругами со второго класса.

Дин взглянул на меня и отвел глаза. Хорошо. Ему хочется быть рядом со мной не больше, чем мне видеть его лицо, так что, возможно, я смогу пережить мучительную неловкость возвращения. Я набралась решимости, ожидая осуждения и кошмарных взглядов, но все тепло меня поприветствовали. Даже слишком уж тепло. Эбби Клеймиш вообще переплела свою руку с моей и подвела меня к месту рядом с ней. Я тут же стала подозрительной. Эти люди были слишком милы, а потом я поняла, что это из-за того, что они только что наговорили обо мне всякого дерьма.