Глава 17

Чужое свидание

Я зашла за Оливером в ресторан. Выбора у меня не было. Мои родители были полны решимости показать миру, что наша семья счастлива и нормально функционирует. И я согласилась притвориться, ведь хотела продолжать «ночевать» у Эвери. Ирония всей этой ситуации была в том, что на протяжении двух месяцев после выхода из колонии, я задницу рвала, чтобы быть хорошей. И это ни к чему меня не привело. А теперь, когда я тайком встречалась с мистером Коннели и всем врала, мои родители стали мне больше доверять. Это был полный идиотизм.

Хостес проводила нас к местам и приняла заказ на напитки. В этот пятничный вечер было действительно людно, и я была рада, что папа заказал столик заранее. Теперь, когда мой аппетит вернулся в полную силу, я умирала с голоду. Я уже набрала полтора кг с тех пор, как стала встречаться с мистером Коннели. Казалось, его это радовало. И я его понимала. Я взвешивалась перед началом учебного года, весы показали 44 кг. Не особо здоровый вес.

Я вполуха слушала разговор папы с Оливером. Он был связан с новыми бутсами и межсезонной практикой. Но я была отвлечена, потому что услышала знакомый голос. Глубокий, спокойный мужской голос где-то справа от меня. Я обернулась, и он оказался там: мистер Коннели. С женщиной.

У меня перехватило дыхание, и я случайно разлила свой напиток.

— Дерьмо, — прошипела я и вытерла воду салфеткой.

— Кейденс, не выражайся при нас. А лучше вовсе этого не делай! — рявкнул папа.

— Прости, — промямлила я. Я снова бросила взгляд на мистера Коннели.

Он совершенно не замечал моего присутствия. Я рассматривала женщину. Она выглядела, как полная моя противоположность: высокая, фигуристая, тёмные волосы уложены набок. Мистер Коннели, видимо, сказал нечто умное, ведь она рассмеялась, положив свою правую руку на пышную грудь. Думаю, она хотела привлечь внимание к своим сиськам. И это сработало. Я заметила, как он бросил на них взгляд перед тем, как снова посмотрел ей в глаза.

Я извинилась и быстро вышла в туалет. Я едва успела закрыться в кабинке перед тем, как разрыдалась. Как я могла быть такой глупой? Как вообще я могла думать, что мной мог заинтересоваться взрослый мужчина? Что он верен мне? Я была неопытным подростком. Бесперспективным. Я жила в коконе. Это сделало меня легкой целью. Я была наивной и доверчивой – идеальная добыча для хищника.

По крайней мере, ты не занялась с ним сексом, подумала я. Это хоть немного, да утешало меня, хоть моё сердце и было расколото на две части. Он, правда, нравился мне. Я думала, что люблю его. Я была дурочкой, и ждала, когда моя сознательность бросит мне это в лицо. Но она этого не сделала. Она оставалась немой. Думаю, она злилась на меня.

Выйти из туалета и сидеть весь ужин с семьей, притворяясь, что мистер Коннели не сидит в паре метрах от меня на свидании, стоило мне всех моих сил. Он так и не заметил, что я там. Ни разу не посмотрел в мою сторону. Ни разу глаз не оторвал от этой женщины. Он слушал её с тем же вниманием, с каким слушал меня, когда я сидела у него на коленях и болтала.

И это ранило сильнее всего.

***

Марк: Я тут подумал, мы могли бы сходить куда-нибудь в пятницу вечером.

Я: (нет ответа)

Марк: Что думаешь?

Я: (нет ответа)

Марк: Кейденс? Ты сейчас занята?

Я: (нет ответа)

Марк: Ты спишь? Знаю, уже поздно. Прости, что так поздно пишу.

Я: (нет ответа)

Марк: Ладно, сладких снов.

Я уставилась на экран, наблюдая, как он то размывается, то фокусируется, когда я моргала. Слезы хлынули потоком, одна за другой, целый час, пока я, выплакавшись, не заснула. И сладких снов я не видела.

***

На следующий день я притворилась больной. Одно из преимуществ того, что я девушка, в том, что можно использовать месячные как предлог для выхода из неприятных ситуаций. Мне не хотелось идти в церковь. Не хотелось видеть мистера Коннели. Меня раздражало, что он вообще туда ходил. Он не верил в Бога. Ладно, это не совсем правда. В Бога он верил. Он не верил в Иисуса. Ладно, это тоже не совсем правда. Он верил, что Иисус существовал и был хорошим человеком, но не верит, что он был сыном Господа. Неважно. Суть в том, что наша церковь была помешана на Иисусе, так зачем ему вообще приходить? Полагаю, чтобы осчастливить свою мать. Меня всерьёз злило то, что мужчина, который был добрым и милым со своей матерью, вел себя как козел по отношению к другим женщинам. Знала ли она, что её сын был козлом? Возможно, мне стоит ей рассказать.

— Милая? Мне действительно не нравится, когда ты пропускаешь церковь, — сказал папа, стоя в дверном проходе.

У моего живота лежала грелка, колени прижаты к груди. Я вся горела, но раз уж я собиралась откосить от церкви, то должна выглядеть убедительно. Я даже подключила своё настроение аля у-меня-чертовы-месячные-так-что-оставьте-меня-блин-в-покое.

— Я нехорошо себя чувствую! — сорвалась я.

— Что не так? — спросил папа.

Я повернулась к нему.

— У меня месячные, ясно, папа? — рявкнула я. — У меня ужасные спазмы, и я хотела бы остаться одна!

Вот и всё, что мне стоило сказать. Папа кивнул и вышел, не сказав ни слова, мягко закрыв за собой дверь, и шикнул на Оливера, который стоял в коридоре, жалуясь на несправедливость.

— Да что ты? — заорала я. — Несправедливо, что мне приходится быть женщиной и проходить через это гадство каждый месяц!

Я подумала, что это был отличный ход.

Больше голосов в коридоре я не услышала. Слышала, как моя семья запрыгнула в папин джип и выехала с подъездной дорожки, и я тут же выключила грелку и сбросила её на пол. Я тяжело дышала, лежа на кровати, распластавшись, чтобы охладиться. Я вспотела, по линии роста волос собрались бисеринки пота, подмышки взмокли.

И тут пикнул мой телефон. Я схватила его с тумбочки.

Марк: Кейденс? Мы увидимся сегодня в церкви?

Я думала, отвечать ли. Зрелая женщина внутри меня считала, что не стоит, ведь это закончится тем, что я напишу то, о чем буду жалеть, но инфантильная семнадцатилетняя девчонка во мне сказала, что поделом ему.

Я: Нет.

Марк: Ох. Очень жаль. Я надеялся увидеть тебя сегодня.

Я: Почему?

Марк: ?

Я: Я подумала, что компанию тебе составит твоя новая девушка.

Короткая пауза. Я уже решила, что он и вовсе не ответит.

Марк: О чём ты говоришь?

Я: Я говорю о женщине, с которой ты был вчера вечером на свидании.

Очередная пауза.

Я: Верно. Я была там вчера. Я тебя видела.

Марк: Это не то, о чём ты подумала, Кейденс.

Я практически слышала нотки снисходительности в этом сообщении.

Я: Не надо мне тут! Это явно было свидание. Я не грёбаная идиотка. Но вот ты говнюк!

Марк: Почему бы нам не поговорить вместо того, чтобы переписываться?

Я: Иди к чёрту.

Марк: Кейденс? Позволь мне, пожалуйста, позвонить тебе?

Я: Пошёл. К черту...

Марк: Очень по-взрослому.

Я: Не надо говорить со мной о…

Мой телефон зазвонил, автоматически переключая экран на звонящего, а так как я писала в этот момент сообщение, я случайно ответила.

— Кейденс?

— Чего? — прокричала я.

— Пожалуйста, не вешай трубку, — попросил Марк.

— Я считаю, что ты величайший кусок дерьма на планете! Не могу поверить, что могла доверять тебе! Всё это время ты встречался с девушками за моей спиной! Так и знала, что есть причина тому, что ты не хотел увидеться на этих выходных!

Я ждала его ответ. Он тянул время.

— Её зовут Тиффани, — произнес он.

— Да мне насрать!

— Она работает с моей мамой, и без моего ведома мама устроила нам свидание. Когда она сказала мне, смываться было уже поздно. Я бы выглядел придурком.

— Почему ты не сказал своей маме, что уже встречаешься кое с кем? — сорвалась я.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал, Кейденс? — спросил Марк. — Хочешь, чтобы я рассказал маме, что встречаюсь с одной из моих учениц, которая ещё даже не совершеннолетняя?

Я задохнулась.

— Ты стыдишься меня!

— Кейденс, я не стыжусь тебя. Я практичен. Ты с самого начала знала, что нам придётся держать это в секрете. По крайней мере, до тех пор, пока мы не освободимся от школы.

Рациональная часть моего сознания знала, что он был прав, но эмоциональная часть меня была обижена. И зла.

— Ты пялился на её грудь! — воскликнула я.

— Чего?

— Я видела, как ты пялился на её грудь после того, как рассмешил её!

— Ты это серьёзно? — спросил Марк.

— Да, я это серьёзно, — выплюнула я. — И даже не пытайся отрицать.

— Я и не стану.

Я снова задохнулась.

— Я двадцати восьмилетний мужчина. Я смотрю на грудь. Это естественно. Прости, если это выводит тебя из себя.

Мне хотелось просочиться через телефон и придушить его.

— Свои я тебе трогать больше не позволю, — прошипела я.

Марк фыркнул.

— Да ты, блин, прикалываешься.

— Вообще-то нет, не прикалываюсь, — взорвалась я.

— Кейденс? Думаю, нам лучше поговорить, когда ты успокоишься.

С тем же успехом он мог сказать: «Давай поговорим, когда ты перестанешь быть неразумной, эмоциональной особью женского пола». Моя злость переросла в ярость.

— Я спокойна. И в порядке, спасибо большое. Просто хотела дать тебе знать, что с этого момента ты можешь забыть об интимных прикосновениях ко мне, раз уж ты не уважаешь меня достаточно для того, чтобы не пялиться на других женщин, — произнесла я.

Марк вздохнул.

— Ладно, Кейденс.

Я не ожидала, что он это скажет. Я ожидала, что он станет спорить со мной, станет умолять позволить прикоснуться к себе. Мне семнадцать. Мне хотелось преклонения, черт бы его побрал!

— Может нам больше не стоит этого делать! — закричала я. — Может нам не стоит быть вместе!

Я задержала дыхание, ожидая его ответа.

— Увидимся завтра, — ответил он, а потом бросил трубку.

***

Я рисовала в тетради, пока мистер Коннели объяснял что-то о пределах. Я ни разу не взглянула на него, и, хотя боялась, что на уроке будет непросто и неловко, на удивление было скучно. Я не ждала, что он станет молить о прощении перед всем классом, а он не ждал, что я стану устраивать сцену. Мы оба вели себя мудро. Я чувствовала себя очень зрелой в тот момент, расширив границы своих познаний прошлой ночью. Я звонила Эвери, чтобы задать ей пару вопросов.