Она стала ковырять вилкой лазанью.

— Да, но не так сильно, как раньше. Больше всего я скучаю по Реми, но даже если бы я была там, я не смогла бы видеться с ним.

Её голос стал грустным, когда она заговорила о своём друге-тролле. Я никак не мог повлиять на размолвку между троллями и ею, но я мог поддержать её.

— Мы сможем съездить туда, когда станет безопасно. И тролли живут очень долго. Уверен, ты увидишься с ним снова.

Её глаза стали влажными, но она выглядела счастливее и продолжила кушать.

— Помимо Мэна, где бы ты хотела побывать?

Она разгневалась, когда я сказал, что увезу её. Я подозревал, что она сказала о своём нежелании путешествовать только из злости. Сара очень интересовалась миром, чтобы провести свою жизнь на одном континенте. И было так много мест, которые я хотел ей показать.

— Везде.

Я вопрошающе посмотрел на неё, и она рассмеялась.

— Ладно, не везде, но так много мест, что я хотела бы увидеть. Европа, Южная Америка, Африка. Сахир очень много всего рассказал мне об Африке, что я не буду счастлива, пока не увижу один их тех закатов, что он описывал.

— Думаю, тебе понравится Африка. Там больше всего диких животных, чем даже ты сможешь приручить. И полагаю, мы сможем отыскать тебе массу красивых закатов.

Я представил какое у неё будет лицо, когда она увидит Кению. В Масаи Мара Национальном Парке были самые красивые закаты в мире, не говоря уже об изобилии живой природы. Это было одно из сотни мест, которые мне не терпелось показать ей.

Она задумчиво пригубила воду.

— Ты объехал весь мир. У тебя есть любимые места?

— Обычно я был сосредоточен на своих миссиях, чтобы насладиться большинством мест, где я бывал.

Пока не встретил её, я и не осознавал, как сильно моя жизнь вертелась вокруг работы. Я по-прежнему любил быть воином, но теперь моей жизнью была она.

— Может быть, мы сможем вернуться и посетить некоторые из них. Ты можешь показать мне Россию.

Идея показать ей свою родную землю и познакомить её с родителями наполнила меня радостью.

— Я был бы рад.

Она счастливо улыбнулась.

— Расскажи мне о нескольких местах, которые тебе запомнились.

Я вытер рот салфеткой и откинулся на спинку стула.

— Дай-ка подумать. Помню, как охотился за тремя сати в провинции Хунань в Китае. Они ушли в горы Тяньцзи, нам было чертовски сложно отыскать их там.

— Сати?

— Представь себе серое, безволосое шимпанзе с когтями в шесть дюймов и клыками, и с тягой ко всему теплокровному.

— Фу. Надеюсь, вы всех изловили.

— Да, но было непросто. Был сезон дождей, и стоял густой туман над местностью всё время, пока мы там были. Сати прекрасно умели сливаться с местностью. Нас было четверо, и у нас ушло три дня, чтобы обнаружить и убить их.

— Похоже, было весело, — сухо высказалась она.

Я покачал головой.

— Вообще-то это не самая худшая часть. Мы отнести мёртвых сати в деревню, которая попросила нас о помощи. Они устроили огромный праздник, чтобы отпраздновать это, и догадайся, что было на обед.

— Нет! — она скривила лицо. — Вы их съели?

— Было бы оскорблением деревни, не съешь мы их, — я пожал плечами, постаравшись не рассмеяться от выражения отвращения на её лице. — На вкус как курятина.

Она притворилась, будто сейчас бросит в меня салфетку.

— Ты прикалываешься надо мной, да?

Я положил руку на сердце.

— Чистая правда.

— А Крис там был?

— Нет, это было до того, как я приехал в Америку и познакомился с Крисом.

Она нетерпеливо подалась вперёд.

— Расскажи мне о другом месте, где ты побывал. И можешь опустить часть о еде.

Я усмехнулся и рассказал ей о недели в Венеции, охотясь за гидрой, которая проникла в каналы. После этого я потчевал её историями из нескольких своих приключений в Южной Америке. Она увлечённо слушала, задавая вопросы и смеясь над некоторыми историями.

— После всех своих путешествий ты счёл жизнь в США скучной?

— Я думал, что буду так считать, но Америка удивила меня. Стоило мне прожить тут несколько лет, и подружиться с Тристаном, я решил остаться.

Вздохнув, она отложила вилку.

— Должно быть, это нечто, наблюдать за тем как сильно мир изменился за последние две сотни лет. Ты пережил индустриальную революцию, изобретение машин, самолётов, телевидения, и всё остальное.

Я наигранно нахмурился.

— Обзываешь меня стариком?

Она проказливо ухмыльнулась.

— Ну, ты ведь побывал на Вудстоке.

— Верно. Вот это было незабываемо время, — я улыбнулся, вспомнив безумие тех выходных. — Шестидесятые были лучшей декадой для музыки.

— Как ты можешь такое говорить? Лучшая музыка была в семидесятых.

— Говорит девушка, родившаяся когда? — передразнил я.

— Эй, я отлично распознаю хорошую музыку, когда слышу её, — парировала она. — Некоторые из великих музыкантов может и начали в шестидесятые, но поистине хорошими они стали только в семидесятых.

— Например, кто?

— Скажем, "Флитвуд Мэк". Их ранние произведения хорошие, но альбом "Слухи" был лучшим. И Эрик Клептон не имел успеха вплоть до соло в семидесятых.

Я кивнул.

— Они хороши, но что насчёт таких музыкантов, как Джим Моррисон и Дженис Джоплин, или "Ху" и "Стоунз"? Я могу назвать десятки групп, лучшие работы которых относятся к шестидесятым.

Она положила руки на стол, и вспышка в её глазах подсказала мне, что она готова поспорить. Мы обменивались репликами, и мне тут же понравился наш спор. Сара знала, что ей нравится, и она спорила в этом вопросе столь же пылко, как и поступала во всем остальном, во что она верила. Я мог сидеть здесь и разговаривать с ней всю ночь.

К нам подошёл официант и спросил не желаем ли мы десерт, и вместо того, чтобы отказаться от сладкого, как большинство женщин поступало на свидании, Сара заказала большой кусок тирамису. Когда он поставил перед ней большую тарелку, я вскинул бровь.

— Не хочешь чуть-чуть? — спросила она, подхватив вилку.

— Нет, спасибо. Никогда не испытывал интереса к сладкому.

Она прищурила глаза, посмотрев на меня.

— Как ты можешь не любить тирамису? Это лучший из когда-либо созданных десертов.

Она неторопливо кушала десерт. Внимательно наблюдая за её глазами и тем, как она смаковала каждый кусочек, я решил, что в итоге люблю тирамису. Когда она медленно облизала вилку, я сделал мысленную заметку почаще приводить её сюда.

— Это было потрясающе, — сказала она, когда мы покинули ресторан.

— Итак, чем бы ты теперь хотела заняться? — спросил я, подойдя к "Дукати".

Её глаза засияли.

— Мы не едем обратно?

— Если только ты сама этого не хочешь.

Если она продолжит так на меня смотреть, мы можем и всю ночь провести здесь.

— Мы можем поездить по округе и посмотреть город? — с надеждой спросила она.

Я посмотрел на её голые руки.

— Уверена, что не замёрзнешь слишком сильно?

Она надела шлем.

— Да, если я могу вновь воспользоваться твоими карманами. Как так получается, что ты такой горячий?.. Я хочу сказать, твоя кожа горячая, в то время как моя холодная, — с запинкой произнесла она.

Мне не надо было видеть её лицо, чтобы понять, что она вновь покраснела. Ухмыльнувшись, я надел шлем.

— Мой Мори контролирует температуру моего тела. Ты тоже сможешь такое делать, со временем.

— Это точно пригодится, — пробормотала она.

Я сел на мотоцикл, а она забралась позади меня. Когда она обхватила меня руками и запустила кисти рук в мои карманы, мне понравилось то, как естественно это ощущалось. Она до сих пор смущалась интимности, но мы прошли долгий путь с нашей первой встречи в клубе Портленда.

Я не спеша возил нас по городу, поскольку температура упала с тех пор, как мы уехали из поместья Эльдеорина.

— Тебе же не холодно, да? — спросил я.

Она крепче обняла меня за талию.

— Нет, всё отлично. На такой скорости не так холодно.

— Мы поедем медленнее на обратном пути, — я мысленно отчитал себя за то, что не подумал о том, что ей будет холодно на мотоцикле. — Следовало поехать на внедорожнике.

Когда она покачала головой, её шлем заскользим меж моих лопаток.

— Я лучше поеду на мотоцикле, чем в машине. Грег обычно катал меня на своём мотоцикле, и мне это нравилось. Я просила его научить меня водить, но он не захотел расстраивать Нейта.

Я получил огромное удовольствие, услышав, что она любит мотоциклы.

— Я могу научить тебя, если ты до сих пор этого хочешь.

Она усмехнулась.

— Ты позволишь мне водить твой мотоцикл?

Я улыбнулся, представив, как она пытается управлять моим байком.

— Нет, я куплю тебе что-нибудь поменьше и менее мощное, чем Дукати, для начала.

— Когда мы можем начать? — настоятельно поинтересовалась она, вытянув очередной смешок из меня.

— Давай прямо сейчас сосредоточимся на твоей подготовке. Кроме того, сначала мне надо выбрать подходящий мотоцикл для тебя.

Я уже начала раздумывать какая модель мотоцикла будет более комфортна для её хрупкого телосложения. "Дукати" выпускал более маленькие модели, впрочем, как и "Харли-Дэвидсон". Хотя мне придётся начать с ней с чего-то куда менее мощного.

— Что здесь? — спросила Сара, прервав ход мыслей.

— Это пешеходная зона, — сказал я, когда мы приблизились к парку с аттракционами. — Ездить запрещено, но я подумал, что может быть ты захотела бы прогуляться здесь.

— С удовольствием.

Я припарковал мотоцикл, и мы пошли в парк. Сара не захотела останавливаться ни у каких аттракционов, пока мы не нашли продавца фанел-кейков.

— Я никогда раньше не ела фанел-кейки, — сказала она мне.

— Это просто недопустимо.

Я вытащил деньги, и она радостно сказала продавцу, какое пирожное хочет.

Она широко улыбнулась мне, взяв покрытое шоколадом пирожное.

— Спасибо Богу за быстрый метаболизм, — она откусила кусочек кейка и издала счастливый стон. — Это так вкусно. Уверен, что не хочешь?

— Нет, спасибо.

Мне вполне хватало наблюдать, как она получала удовольствие.

Она откусила ещё кусочек.

— Ты не представляешь, чего лишаешься.

У меня перехватило дыхание, когда она языком облизнула губы, и я захотел притянуть её к себе и поцелуями убрать каждую крупинку шоколада с её губ. Я заметил капельку шоколада на её подбородке и, протянув руку, подхватил её.