– Да, расскажешь потом, – сказал он и, присев, подставил плечо Радуге. – Вперед!

Всего несколько секунд назад он думал о том, что заслонит девушку от наползающей змеиной армады и будет стрелять, пока не кончится заряд, а потом вместе с Радугой повторит судьбу отряда Корсакова, и судьбу Пламена, и Дуга – но мир повернулся новой гранью.

Радуга подтянулась на руках и вползла в отверстие. Он, упираясь подошвами и спиной в выступы стен, тоже начал взбираться к возможному спасению.

…Им пришлось довольно долго ползти, и страшно было думать, что впереди может оказаться тупик. Потом туннель расширился, они смогли подняться на ноги и, пройдя еще немного, очутились в небольшом зале с низким сводчатым кристаллическим потолком. Других выходов из зала не было. Это и был тупик…

У дальней стены алело в свете фонаря большое овальное пятно.

– Все правильно! – Радуга сжала его руку. – Путь сквозь Кровавую Лужу, Олаф предупреждал. Лео, я не ошиблась! Пойдем, окунемся…

…Их несло и крутило в красной мгле, и он боялся потерять Радугу, потерять оружие, захлебнуться в этом вязком теплом сиропе – но налетела вдруг волна и выбросила на что-то скользкое и упругое.

– И вот мы в лабиринтах Илиона, – пробормотал он, приподнимаясь и осматривая очередной удлиненный зал с лазурными светящимися стенами и гладким, черным, тускло блестящим полом, напоминающим спину какой-нибудь королевы рыб морских.

Радуга засмеялась и, сняв тонкую, но прочную перчатку, погладила его по щеке:

– Какой ты смешной мокрый! Хорошо хоть комбы наши не промокают.

«Ты тоже смешная», – хотел ответить он, но, посмотрев на девушку, прсмолчал. Кровавый сироп, не оставив следов, скатился с лица и серого комбинезона Радуги, собравшись в лужицы у ее коленей, и Радуга, с мокрыми рыжими волосами и бесшабашными зелеными глазами, была на удивление хороша.

– Почему ты без излучателя, сумасбродка? – спросил он строго и встал на ноги, с трудом сохраняя равновесие на скользкой податливой спине рыбьей королевы. – И вообще, как ты все-таки здесь оказалась? Кто тебя отпустил?

Радуга глядела на него, подняв загорелое посерьезневшее лицо.

– Лео, честное-пречестное слово, это очень долго. Только поверь, ни Пол, ни Скобин здесь совершенно ни при чем. Просто мне немного повезло, вот и все, а времени было в обрез. Совсем не было времени, можно сказать. Ну хочешь, рапорт подам, когда вернемся, а?

– Рапорт ты обязательно подашь, – жестко сказал он и подумал: «Если вернешься. Если вернемся…»

– Хорошо, – покорно ответила Радуга, натянула перчатку и подала ему руку, чтобы он помог ей подняться. – Только…

Вдруг ожила, задрожала, пошла волнами черная спина диковинной рыбы. Радуга провалилась в разверзшуюся яму, и края ямы почти мгновенно сомкнулись над ней, будто захлопнулась огромная кровожадная пасть. Он успел вцепиться в ладонь девушки, одиноко и жутко торчащую из черноты, и, падая, дернул спусковой рычаг, целясь в сторону от того места, где исчезла Радуга. Ахнуло, забулькало, судорогой заплясала чернота, лопнула переспелым арбузом – и он полетел в нее, держа, изо всех сил сжимая ладонь Радуги.

Упали они во что-то мягкое, в пух не пух, снег не снег, мельтешило вокруг что-то белесое, как пыль на равнине, щекотало лицо, опадало медленно в полной тишине. Фонарь и здесь не понадобился – разливался в пространстве тусклый свет, тонул вдалеке в тусклых стенах.

Радуга, вновь сняв перчатку, растирала кисть руки, он осматривался, настороженно поводя стволом излучателя из стороны в cтoрoну.

– Пропадем мы здесь без подмоги. Мне кажется, мы у них как на ладони. Ты хоть сообщила?

– Скобин должен навести второй ударный, – отозвалась девушка и поморщилась, продолжая потирать руку. – Ну у тебя и хватка, Лео. Куда там бульдогам! Но все равно спасибо.

Он не успел ничего ответить, потому что застучали вдруг в тишине невидимые молоточки, размеренно, негромко: «Тук-тук… Тук… Тук-тук… Тук…»

– Это еще что за напасть? – он опять вскинул излучатель.

Радуга сделала большие глаза и приложила палец к губам:

– Т-с-с! Ты что, раньше никогда не слышал?

Он пожал плечами.

«Тук-тук…Тук… Тук-тук… Тук…» – продолжали на одной ноте постукивать молоточки.

– Разве ты не был в Доме Хранителей?

– Нет. Я обеспечивал безопасность. А при чем тут Дом Хранителей?

– При том! – Рапуга изящно, как кошка, вскочила и осторожно направилась на стук. Прошептала, обернувшись: – Я слышала там, в Доме, только тогда еще не знала. Никто тогда не знал, даже Скобин. Это стучит Елена!

– Навести, навести нечем! – с досадой проговорил он. – И Парисы местные с Гекторами, поди, не дремлют, а нам с тобой и коня деревянного не из чего соорудить. – Он взял излучатель наизготовку. – Давай руку и ни шагу от меня!

…Медленно и неуклонно сгущалась вокруг темнота.

– Стой, что-то неладно, – сказал он и включил фонарь. Но ничего не увидел – чернота сделалась совершенно непроницаемой, сразу и полностью растворяя свет фонаря. – Опять что-то новенькое?

Радуга сжала его ладонь:

– Лео, идем на звук.

«Тук-тук… Тук… Тук-тук… Тук…» – все так же монотонно стучали молоточки.

– Не угодить бы в ловушку. Лучше постоим, подождем. Второй ударный – это, конечно, серьезно, но ведь тогда война. Боюсь, биороботами не отделаться. Уже не отделались…

– По-другому пока не выходит, – вздохнула девушка. – Дьявол, обидно, мы так близко! Излучателя у меня нет, но есть парализатор.

– Ну ты даешь, Радуга! Ты что, действительно намеревалась пробраться сюда в одиночку?

– Ты покинул базу раньше и не в курсе. Олаф такое узнал, но он сам не мог, а у меня просто времени не было. Второй ударный их отвлечет, а мы с тобой будем действовать. Ага?

Он подумал немного и ответил:

– Ладно, попробуем. Двинулись потихонечку. Только от меня – никуда!

И в этот миг стук молоточков заглушили другие звуки. Звуки были похожи на тяжелую поступь, словно шел на них кто-то огромный, продираясь, проламываясь сквозь черноту, и воздух испуганно вздрагивал в такт этим грозным шагам. Невидимый исполин приближался, топал колонноподобными ногами, сопел, пытался разглядеть в черноте двух незваных гостей, слепо шарил когтистыми лапами…

Шаги прогрохотали совсем рядом, стали удаляться… удаляться… – и затихли во мраке. Снова запульсировали удары молоточков, и он разжал пальцы, сжимавшие излучатель. Чернота, протяжно всхлипнув, распалась на угловатые куски, завилась быстро бледнеющими спиралями – и растворилась.

От зеркального пола отражался свет фонаря, в зеркальных стенах, многократно повторяясь, застыли он и Радуга. В глубине туннеля призывно, нетерпеливо раскатывалась дробь молоточков.

Они медленно двинулись на этот стук, остановились в зеркальном тупике и прислушались.

«Тук-тук… Тук… Тук-тук… Тук…»

– Пробьем ли? – с ссмнением проговорил он, пробуя стену рукой.

Девушка вытащила из-за широкого пояса плоскую продолговатую коробочку парализатора.

– Давай, Лео!

Он нажимал, нажимал, нажимал на спуск, и зеркало в конце концов потускнело, вогнулось и раползлось в стороны темным кляксообразным отверстием.

– Только не спешить! Держись за мной, – скомандовал он и, пригнувшись, шагнул в дыру с оплавленными, пышущими жаром краями.

…Наклонный коридор, заворачивающийся спиралью, привел их к частоколу прозрачных колонн, а молоточки все громче и громче били из-под пола.

Радуга тихо охнула и, выронив парализатор, прижала ладони к щекам. Он ошеломленно опустил излучатель и скрипнул зубами. Из прозрачной глубины колонн смотрели на них безжизненными невидящими глазами Пламен, Дуг, Игорь Корсаков, Стефан… и другие… А из-за колонн вьползала серая пупырчатая отвратительная масса, растекалась по полу, вздымалась скользким неотвратимым валом, поглощая колонны с неподвижными телами, надвигалась – и шипела, шипела…

Молоточки били прямо в подошвы, молоточки грохотали, словно стараясь расколоть пол и вырваться, наконец, из плена.