Часть 8

Аврора

Мои руки были готовы к опорному прыжку.

Снова и снова, снова и снова.

Мое тело извивалось в воздухе, но не двигалось ни вперед, ни назад. Я летела.

Я застыла.

– Аврора! Аврора! – Высокий пронзительный крик донесся до моих ушей.

Мое тело трясло, и я быстро полетела, тяжело приземляясь.

– Аврора!

Я выпрямилась и почувствовала, как кровь стынет в жилах. Откинула назад свои спутанные волосы и открыла глаза, чтобы увидеть Клеменс, сидящую на краю кровати и смотрящую на меня с беспокойством.

– Тебе опять приснился плохой сон?

Я кивнула головой, положила руку на грудь и схватилась за верх пижамы.

– Да... У меня не было кошмаров уже несколько недель. Не знаю, почему они вернулись.

Клеменс потянулась и включила свет, не отводя от меня глаз.

– Ты, наверное, волнуешься. О баттле.

– Наверное... – Мой голос дрогнул.

– Но ты не должна волноваться. – Она приподняла уголки губ в легкой улыбке. – Все будет в порядке. Обещаю.

Я кивнула головой и заставила себя улыбнуться, хотя в глубине души не чувствовала, что все будет хорошо. На самом деле, я чувствовала, что все взорвется у меня прямо перед носом. Как бы ужасно это ни было, я чувствовала, что подведу своих новых друзей.

– Который час? – Мой голос надломился.

– Уже почти восемь.

– Восемь? – Я застонала и провела рукой по волосам. – Не могу поверить, что я проспала.

– Сейчас восемь утра субботы. – Клеменс тихо усмехнулась. – Думаю, ты в порядке.

– Я хотела потренироваться перед боем.

– Зачем? Мы не соревнуемся. – Кровь отлила от лица моей соседки. – Я имею в виду, я думала, что нет?

– Там будут шифры, – объяснила я.

Я сбросила ноги с кровати, морщась, когда мои колени хрустнули. Мой кошмар заставил меня напрячься, это точно.

– Какие шифры? Это то же самое, что и баттл?

– Нет. – Я покачала головой. – Думай о шифрах, как о разговоре. Би-бои и би-герлы выпрыгивают, говорят, что им нужно, а другой человек прыгает следом и отвечает.

Клеменс медленно кивнула.

– Ладно. – Она замолчала и с любопытством на меня уставилась.

– Битва – это предлог, так сказать. Люди пытаются говорить друг с другом.

– Попалась. – Она остановилась и с любопытством посмотрела на меня. – Хочешь попрыгать в шифрах и поговорить?

– Может быть, – призналась я. – Я хочу объявить всему миру, что «Белладонны» здесь. И почти уверена, что Бамбук тоже выйдет.

Худые плечи моей соседки по комнате немного подпрыгнули. Это был первый раз, когда я увидела ее немного нервной. Она покачала головой.

– Нет. Думаю, я просто посмотрю сегодня.

Настала моя очередь показать ей свою жалость.

– Да. Может быть, было бы хорошо просто нестись по течению.

Она фыркнула.

– Ты так не сделаешь.

***

Мы с девочками стояли перед залом, нервно поглядывая друг на друга. Хотя я уже была на двух мероприятиях, сегодня все было по-другому.

– Хорошо, помните, что я вам говорила. Мы здесь только для того, чтобы оценить конкурента. – Бамбук бросила на меня косой взгляд. – Тебя это тоже касается, Аврора.

Я кивнула головой, все еще чувствуя, как тяжесть кошмара тяжело давят на меня.

– Думаю, что ты права. Не думаю, что моя голова сейчас в игре.

Бамбук немного нахмурилась, но кивнула.

– Ладно. Держитесь рядом и повторяю – никого не бесите.

Как только мы вошли, я почувствовала коллективный взгляд окружающих нас людей. Я поджала губы и подняла голову. Конечно, мы действительно казались немного неуместными; как кучка дилетантов, которые попали на арену к злодеям. Но это не имело значения. Я имела дело с запугиванием самого высокого уровня. Однажды наша команда по гимнастике вышла на арену, полную свиста и шипения. Я оглянулась и ухмыльнулась. У этих людей на меня ничего не было.

– Где мы будем стоять? – Эшли дернула за узкие леггинсы и поморщилась. – Они все уставились на нас! Почему ты позволила мне прийти сюда в таком виде? Я даже не выгляжу подготовленной к битве.

– Мы здесь не для того, чтобы сражаться, – напомнила нам Бамбук. – Мы здесь, чтобы просто посмотреть, и можем стоять у стены вон там, у бара. – Вздохнув, она добавила: – Потребуется алкоголь, чтобы удержать меня от прыжков в шифры.

– Почему бы тебе не пойти в шифры? – Я спросила, испугав ее. Думаю, она думала, что ее никто не слышит.

– О чем ты вообще говоришь? – спросила она, прикидываясь дурочкой.

– Ты можешь пойти в шифр. Это твое дело. Мы просто посидим и посмотрим, как это делается.

На ее лице появилось виноватое выражение. Оно было мимолетным, но я заметила его.

Нахмурившись, я потянула ее за руку.

– Бамбук, что случилось?

Она оглянулась, убедившись, что другие девушки не слушают, прежде чем наклонилась ко мне.

– Наверное... наверное, я просто волнуюсь, что все испорчу. В одиночку все по-другому, но если я облажаюсь, то это будет на нашей совести, не только на моей.

– Никто не совершенен. – Возможно, это было самое бесполезное, что я могла сказать, но я не знала, как еще ответить. Это была определенно новая территория для меня, и я только училась входить в нее.

– Но, если я сделаю что-нибудь не так и опозорю «Белладонн» перед нашим дебютом, мы никогда этого не переживем. – Ее лицо сморщилось, и впервые я поняла, насколько уязвима наша жесткая би-гёрл.

Я улыбнулась и сжала ее руку.

– Бамбук трудно сломать, помнишь? Неважно, что ты сделаешь или не сделаешь – мы будем в порядке.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Спасибо, Аврора.

– Без проблем.

Толпа начала расти, заставляя нас прижиматься ближе друг к другу. Фанк взорвал гигантские динамиками над нашими головами, и, хотя наши барабанные перепонки чувствовали, что взорвутся в любой момент, музыка, безусловно, добавила энергии в комнате. Я взглянула на других девочек и улыбнулась, когда заметила, что все наши первоначальные волнения давно прошли. Они чувствовали то же самое, что ощущала и я, когда впервые пришла сюда. Они определенно чувствовали тягу к соперничеству.

Вокруг начали появляться маленькие шифры, все дружелюбные, полные хорошей энергии. Я взглянула на Бамбук, которая напомнила мне одну из тех греческих театральных масок – комедию и трагедию. Я решила не давить на нее, хотя чувствовала, что она рвется пойти.

Клеменс привлекла мое внимание.

– Это те «разговоры», о которых ты мне рассказывала?

– Да. – Я кивнула. – Они просто выпендриваются и веселятся.

– Мне это нравится. Определенно есть положительные вибрации вокруг. Я это чувствую. – сказала она улыбнувшись.

– Хорошо. – Я повернулась и добавила себе под нос: – Надеюсь, так всё и останется.

Конечно, эти положительные вибрации улетучились, как только в комнату вошли «Разрушители». Это было похоже на один из тех старых западных фильмов, где перекати-поле прокатилось мимо, сигнализируя о прибытии печально известной банды ковбоев. Толпа расступилась, когда вошла команда, которая выглядела устрашающе.

Я глубоко вздохнула и выпрямилась. Меня не запугали.

Митч

– Бахаха! – Смех Крейга был одной из самых раздражающих вещей, которые я когда-либо слышал в своей жизни. – Вон твоя девочка, Киквит.

Он не должен был мне говорить. Я почти чувствовал ее, как только вошел в комнату. Я не видел ее со времен нашего маленького представления в клубе, из-за которого парни все еще смеялись надо мной. Я никогда не выставлял себя таким дураком. О чем я только думал, пытаясь обыграть ее в клубе? Опять же, все это не беспокоило бы меня так сильно, если бы я не заставил ее плакать... Я все еще чувствую себя дерьмом после этого.

Подожди, о чем я говорил? Это она сделала мне больно! Почему я должен чувствовать себя плохо?

«Белладонны» стояли в противоположном конце клуба, выглядя так, как будто они только что вышли из класса пилатеса. Отметив, что Клеменс и ее подруга Кэти были членами команды, это было не слишком далеко от этого.

С самодовольным выражением на лице, Крейг жестом предложил нам следовать за ним. Мне даже не нужно было спрашивать, чтобы понять, что должно было произойти.

– Дамы. Странно встретить вас здесь. – Крейг снял шапочку и склонился в издательском поклоне. – Чем обязаны такому удовольствию?

Я смотрел куда угодно, только не на Аврору. Я знал, что как только посмотрю на нее, я почувствую все те эмоции, с которыми я так старался бороться.

Гнев.

Страх.

Депрессию.

Потерю.

Я не мог рисковать и психовать перед этой битвой... Хотя я знал, что Крейг заберет победу себе, как обычно.

Бамбук шагнула вперед. Ее губы искривились в насмешке, которую, честно говоря, было довольно страшно видеть.

– Почему бы тебе не заткнуться, Крейг?

Он поднял руки вверх.

– Я просто приветствую новую команду в квартале. Напомни, как вас зовут? Пицца с Беллой или типа того?

– «Белладоны», – отрезала она.

– О, а я думал, тебя назвали пиццей в честь прыщей на твоем лице.

Ноздри Бамбук раздулись. Она была похожа на дикого быка, готового атаковать в любой момент. Конечно, толстое кольцо в ее носу только добавило иллюзии.

– Знаешь, что? Ты просто конченый...

– Бамбук! – Голос Авроры мгновенно вырвал Бамбук из ее гневного оцепенения, а также привлек мое внимание. – Он того не стоит.

Я почти забыл, как сладко звучал голос Авроры. Он звучал как старая песня – невинная и соблазнительная. С другой стороны сирены были известны тем, что соблазняли мужчин своими красивыми голосами.

И эти люди погибали.

Как бы я ни старался бороться, я не мог не посмотреть на нее. Когда почувствовал, что время подходящее, я взглянул, только чтобы увидеть, что она смотрит прямо на меня.

Дерьмо.

Вот тебе и сосредоточенность.

Ее волосы были убраны с лица, демонстрируя румяные щеки и соблазнительные глаза. Ее пухлые губы скривились в наполовину улыбку, наполовину оскал. По крайней мере, на ней не было того фиолетового спортивного лифчика, который я так любил. Тогда мне действительно был бы конец.

Образы того, что мы делали в последний раз, когда она носила его, мгновенно заполонили мой разум. Я закашлялся, борясь с кровью, которая начала приливать к моему члену.