ГЛАВА 6

Аллисса и Натенек шли пару часов в пылающей жаре. Не помогало и то, что на ней были плотные штаны, рубаха, туника, высокие сапоги, шарф на лице и плащ. Хоть это защищало ее от солнца, она боялась, что получит тепловой удар. О, и мешок с едой, одеждой и спальными вещами не помогал.

— Я думала, у вас есть лошади, — сказала Аллисса, шагая за Натенеком.

— Это непрактично, — он даже не запыхался.

— Потому что вы часто путешествуете? — спросила она.

— Да, и песчаные бури тут слишком опасны. У меня есть лошади вне города, где погода мягче.

Почему Натенек жил в Городе императора? Погода была жаркой, песок — ужасным, и место было людным. Аллисса любила шум и суету Лейксайда, но тут это было слишком. Казалось, тут шум никогда не кончался. Было легко слиться и затеряться, может, потому Натенек и остался. Или Рема настояла. Других домов на окраине не было, и Аллиссе казалось, что это был компромисс. Он остался в Городе императора, но на краю в тихом маленьком домике. Как ее брат там рос?

— Вы всегда жили в том доме?

— Он принадлежит мне тридцать лет.

Задолго до знакомства с Ремой.

— Моя мама не дала его вам?

Он рассмеялся.

— Нет. Она пыталась подарить мне дом побольше, но я отказался.

— Вы расскажете мне о ней побольше?

Он оглянулся.

— Разве ты не росла с ней?

— Да, и я знаю все о том, какая она сейчас. Но она скрывает от меня почти все свое прошлое.

— Уверен, на то есть причины. Твоя мама — предусмотрительная женщина. Я безоговорочно доверяю ей.

Его непоколебимая поддержка и восхищение Ремой были… неожиданными.

— Вы стали друзьями после того, как вы похитили ее?

— Да, пока мы плыли сюда.

Она обдумывала это.

— Между вами было что-то больше дружбы? — она надеялась, что он не оторвет ей голову за столь личный вопрос, но она пыталась понять отношения Натенека и Ремы.

— Я намного старше нее.

— Это не ответ.

— Она как сестра. Я люблю ее, но не в романтичном смысле, — он остановился, и Аллисса поравнялась с ним. — Твоя мама ворвалась в мою жизнь силой, с которой нужно считаться. Она была пылкой, сильной и верной. Она уже любила Дармика, и это было понятно со стороны. И, как я и сказал, наши отношения не заходили в ту сторону. Рема, в первую очередь, спасла меня.

— Как? — ее беспокоило, что она не знала о Натенеке, а он был так важен для ее мамы.

Он поправил шарф на лице, его голубые глаза вспыхнули в прорези.

— Рема доверяла мне, когда никто этого не делал, она не давила на меня решениями. Она дала мне новую жизнь. Впервые у меня появилась цель кроме убийств. Я выбрал служить твоей матери.

Было сложно представить, как Рема использует убийцу.

— Как только трон был передан твоей матери, я встретил женщину, мы поженились. К сожалению, она умерла при родах. Я был раздавлен, потеряв жену и ребенка в один день. В то время рожала и твоя мама. Когда она решила спрятать своего сына, она пришла ко мне и спросила, окажу ли я ей честь, вырастив его. Савенек был подарком судьбы, — его голос дрогнул от эмоций, напугав Аллиссу. Этот мужчина любил ее брата. Она и не думала, что он скучал по Савенеку. Когда ее брата посчитали необходимым, его забрали у Натенека в замок. Потому что им нужно было сохранить королевский род любой ценой.

— Мне жаль, — сказала Аллисса.

Натенек пошел дальше. Она поспешила за ним.

— Вы же знали, что этот день настанет?

— Да, хоть я все равно надеялся, что его не будет. Но так лучше. У него появилась привязанность, — он остановился на вершине холма, смотрел на деревню внизу. — Конюшни с моими лошадями там, — он указал на северную часть деревни. Тут песка было меньше, хоть ярким и зеленым место назвать не удавалось. Они шли по тропе вниз по холму, сухие кусты и сорняки окружали их.

— Что значит привязанность? — спросила Аллисса.

— Савенек встретил женщину.

Ее брат был влюблен? Это усложняло дело. Ее родители знали?

— Я был против их пары, учитывая его личность. Мы ссорились из-за этого. Он не мог понять, почему я не давал сделать ей предложение. Я не мог удерживать его дольше. Как только я стал обдумывать шанс для него жить обычной жизнью, появились Рема и Дармик.

Она помнила, как ее брат стоял на балконе рядом с ее матерью. Она так увлеклась его внешностью и личностью, что не подумала, что ее брат прошел. Его оторвали от дома и жизни, которые он знал, сунули в замок к родителям, которых он не знал, с которыми у него не было связи, и все, что он знал и любил, пропало. Ее грудь сдавило от мысли, как он все это видел. Он возненавидел Аллиссу за то, что она сделала это с ним? Обвинял ее? Может, он даже не успел попрощаться с женщиной, которую любил.

Когда Аллисса была маленькой, она по ошибке думала, что дальше станет проще. Как она ошибалась…

Она сказала:

— Если я решу вернуться домой…

— Ты хотела сказать «когда».

Она чуть не закатила глаза, но знала, что он накричит на нее, хоть она шла за ним.

— Если я вернусь домой, — повторила она, — что будет с вами?

— Рема сказала, мы обсудим это позже.

— Что вы хотите? — он мог жить в замке и служить советником ее отца. Так Натенек был бы ближе к Савенеку.

— Я не знаю. Никто не спрашивал, чего я хочу.

Холодок пробежал по Аллиссе. Она знала это ощущение.

— Мы — инструменты королевства. Теперь мы не полезны, и нас отбросили в сторону.

* * *

Аллисса и Натенек обошли деревню и добрались до поля с лошадьми. Аллисса ждала у ограды, смотрела на красивых животных, пока Натенек говорил в амбаре с конюхом. После пары минут Натенек вернулся с двумя лошадьми.

— Можешь поехать на этой, — он вручил ей поводья серой лошади с белым пятном на лице. — Это Савенека, — он забрался на гнедую кобылицу.

Лошадь ее брата. Еще одна его часть, которую она только познавала.

— Как ее зовут?

— Лошадь.

Она рассмеялась.

— Мой брат назвал лошадь Лошадью?

Натенек улыбнулся.

— Такой уж Савенек.

Ее сердце сжалось. У него было и чувство юмора. Еще одна его часть.

— Что такое? — спросил Натенек.

Она забралась в седло.

— Ничего.

— Мы не справимся, пока ты рассеяна, — сказал он. — Не отвлекайся.

Она склонилась и погладила шею Лошади.

— Обычно я не такая эмоциональная, — сказала она. — Простите, больше не повторится, — она отодвинет мысли о брате в сторону. Ей нужно сосредоточиться на Жане. Как только они убьют злодейку, Аллисса вернется домой, будет с родителями и встретит брата. Она будет носить корону и займет свое место будущей правительницы Империона.

* * *

Аллисса и Натенек ехали быстро всю неделю, направляясь в Джонтис. Натенек был удобным спутником. Они просыпались до восхода солнца, тренировались, ели и ехали весь день. Аллиссе нравилось работать с ним. Он учил ее трюкам в сражении на мечах, как нападать, когда противник ожидал этого меньше чего. Он учил ее сражаться грязно. А она показывала ему, чему Кердан научил ее в Кловеке. Они ехали в Рассек, и Натенеку лучше было знать техники армии.

На седьмую ночь они остановились раньше обычного, не хотели проходить в Рассек вечером. Они нашли укромное место под деревьями в стороне от тропы, чтобы их не заметили. Натенек чистил лошадей, пока Аллисса пополняла их фляги водой из ручья. Когда она вернулась в лагерь, она плюхнулась рядом со своим спальным мешком.

— Зачем ты так делаешь? — спросил Натенек. Она нахмурилась в смятении, не зная, о чем он. — Твое плечо. Почему ты всегда трешь его и касаешься?

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она и не осознавала, что делала это. Когда она касалась плеча, врывались воспоминания — взрыв, осколок дерева в руке, Элиза, бьющая ее, побег, заражение, почти потеря руки, разрыв. Все было связано.

Она резко встала и пошла прочь, нуждаясь в уединении. Было сложно дышать. Листья захрустели за ней, Натенек приблизился.

— Прости, — сказал он. — Не хотел лезть в личное.

Она смотрела на высокие сосны вокруг них, хвоя трепетала на ветру.

— Рана. Еще заживает.

— Она тебя беспокоит?

Нет. Да.

— Все в порядке.

— Уверена?

Она кивнула. Кожа была немного раздраженной, но не болела.

— Лекарь из Френа зашила мою руку, и я принимала лекарства, — к счастью, лекарь смогла спасти ее руку. Но Аллисса навсегда получила жуткий шрам.

— Если станет больно, или рана изменит вид, дай знать.

— Хорошо, — его забота была трогательной.

— Мне нужно к лошадям, — его рукава были закатаны, в руке была щетка для лошади.

— Я скоро буду, — как только он пропал из виду, она сдвинула воротник рубахи с плеча и осмотрела недавно зажившую рану. Зашитое место было припухшим и кривым. Она осторожно коснулась места пальцем, поняла, что ее ногти восстановились. Никто уже не мог сказать, что их вырывали. Она сжала кулак, пытаясь отогнать болезненные воспоминания, не желая снова видеть то, что случилось в подземелье. Ее мутило. Ей нужно было отвлечь разум на что-то другое. Мысли о прошлом не помогали.

В лагере она спросила у Натенека о нападении Рассека пару недель назад. Она в это время ехала во Френ, боролась за жизнь, так что не знала детали.

— Я знаю, что Империон понес потери в несколько сотен жизней, а Френ не помог. Что еще вы знаете?

— Не много, — ответил он, проверяя копыта лошадей.

— Мне сказали, что Кердан приказал отступать армии Рассека.

— Я этого не знал. Савенек хотел пойти воевать. Чтобы удержать его, я забрал его на охоту. Так что я мало знаю о нападении. Но, как я понял, большая часть сражений прошла в Фие и Ландании, — он подошел и прислонился к дереву рядом с ней. — Я знаю, что армия Рассека жестока. Они беспощадны.

— Они — монстры.

— Но ты с уважением говоришь о принце Кердане. Разве он не капитан армии? — он вытащил кинжал и стал чистить кончиком ногти.

Часть армии, которая слушалась Кердана, отличалась от остальных солдат Рассека. Но у нее не было доказательств, это было только впечатление от тренирующихся в гарнизоне в тот день.

— Я хочу задать вопрос, и я хочу, чтобы ты подумала, а потом ответила.

— Хорошо.

Он смотрел на кинжал, пока говорил:

— Ты доверяешь Кердану?

Она хотела сказать «да», но он просил ее обдумать вопрос. Зная Натенека, он спрашивал, потому что на то была причина.