Всего секунда — и у Сета перехватило дыхание. Он не шевелил головой — совершенно замер, — но его взгляд метался из стороны в сторону в поисках точки.

— Ох… — в его глазах появилось больше слез, и наконец его взор остановился на лице Абаддона. — Ты не соврал. Я действительно могу видеть.

Было трудно заставить себя что-то произнести.

— Да.

— Это останется?

Абаддон мог сделать это в обмен на душу, но как одолжение? Это просто не разрешалось. Правила и так уже были нарушены.

— Нет. Прости. Это не в моих силах.

— Всё в порядке. Этого достаточно. Просто вновь увидеть деревья — достаточно.

Сет снова осмотрелся, разглядывая лес и небольшой кусочек неба, и солнечные лучи, что играли на земле, а затем перевел взор на Абаддона. По щекам Сета катились слезы, останавливаясь на руке Абаддона там, где она прижималась к щеке. Они казались льдом на коже, и всё же Абаддон жаждал чувствовать еще больше их. У него зародилось неожиданное и нелогичное желание попробовать их на вкус. Насколько было возможно, чтобы не разорвать контакт с висками Сета, Абаддон передвинул пальцы, вытирая слезы.

— Ох, Абаддон, — произнес Сет, нахмурившись. — Твои глаза, — он потянулся вперед рукой и дотронулся до щеки Абаддона.

От такого крошечного касания у Абаддона кровь застучала в ушах. В этом прикосновении он ощутил всю силу души Сета. Непорочность его сердца. Неоспоримую частичку беспокойства.

Беспокойства о дьяволе.

Рот Абаддона наполнился слюной. Душевный голод прошиб его до мозга костей. Желание заполучить юношу целиком, протащить его через бездну и поглотить чистую энергию, которая находилась в его сердце, стало невыносимым, и Абаддон быстро отстранился, спотыкаясь. Оперевшись руками на колени, он согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

— Что случилось? — спросил Сет.

Абаддон покачал головой, после чего осознал, что Сет вновь ослеп и не мог видеть этого движения.

— Ничего.

Вытянув вперед руку, Сет осторожно приблизился к нему. Абаддон ждал, а в тот момент, когда пальцы Сета легли на его плечо, практически задержал дыхание. Он чувствовал жар сквозь рубашку. Волна искушения пошла на спад, но недостаточно быстро.

— Придешь вечером на собрание?

Абаддон рассмеялся, зазвучав хрипло и резко:

— Зачем?

— «Я же уповаю на милость твою; сердце мое возрадуется о спасении твоем».

Слова обжигали. Впервые на памяти Абаддона у него на глазах выступили слезы.

— Нет. Слишком поздно. Тебе даже не стоило со мной разговаривать. Ты должен бежать от меня так быстро, как только возможно.

— Ты сказал, что не причинишь мне вреда.

— Я сказал, что не хочу причинять тебе вред. Это разные вещи.

Сет в замешательстве заморгал.

— Я не понимаю.

— Я знаю.

— Еще ты говорил, что не станешь мне лгать.

— И я не буду.

— Тогда ответь, что ты имеешь в виду.

Абаддон выпрямился и небрежно откинул волосы со лба.

— Если бы я был мужчиной — порядочным мужчиной, — я бы оставил тебя в покое. Но я не мужчина, я кто-то намного хуже, и от меня требуют выслеживать определенные вещи. А ты… — он замотал головой, удивляясь силе своей тоски. — Ты — олицетворение этих вещей. Я никогда не сталкивался с душой чище, чем у тебя.

— Это то, что ты можешь видеть?

Абаддон кивнул, несмотря на то что движение было бессмысленным.

— Я могу ее видеть. Чувствовать запах. Даже пробовать на вкус, и, черт побери, Сет, она восхитительная. Будто я наркоман, а ты офигенный наркотик. Я хочу и тебя, и твою душу. Я жажду тебя, — он приблизился, его голос стал хриплым. — Во всех смыслах.

Легкий румянец окрасил щеки Сета. Отчего он лишь сильнее задрожал.

— Ты же не можешь забрать ее без моего разрешения, да?

Вопрос удивил Абаддона, показавшись слишком внезапной переменой. После признания его истинных чувств, силы и масштабов его желания было трудно вернуться к обычному разговору, будто ничего не произошло.

— Да, ты должен согласиться.

— Ты собираешься навредить кому-то другому? Кому-то на собрании?

— Нет. Я сказал правду. Мне всего лишь хотелось увидеть тебя. Я… — он покачал головой, мечтая, чтобы ему самому удалось во всем разобраться, и тогда бы он знал, как объяснить это Сету. — Ты прекрасен во всем. Я не мог не прийти.

Сет, ковыряя ногой грязь и листву на земле, склонил голову.

— Придешь вечером на службу? Пожалуйста?

— Меня нельзя спасти.

— Я спрашивал не об этом.

Абаддон вздохнул. Ему не хотелось давать Сету ложную надежду. Мысль о том, чтобы сидеть среди прихожан и наблюдать, как Сет играет, наполняла его неведомой годами легкостью, но также и болью, что не поддавалась объяснению.

— Если ты этого хочешь.

— Да.

— Тогда до вечера, — Абаддон потянулся к Сету, но остановился, не позволяя себе к нему прикоснуться. — Мира и любви тебе, брат, — и впервые он в это верил.