Глава 2

Кайф от Иисуса

Пари на скрипке пошло не по плану. Обычно бы Абаддон материализовал собственный инструмент из воздуха. Проявление такой силы, как правило, сбивало его жертв. Но в этот раз, прежде чем Абаддон успел создать вещь, Сет протянул ему свои скрипку и смычок.

— Полагаю, свои вы не захватили.

— Хорошая догадка.

Абаддон их взял. Смычок задрожал в руке. Энергетика парня осталась на ладах³ и струнах — кончики пальцев Абаддона покалывало. А как только он расположил скрипку напротив шеи и уперся подбородком в деку⁴, аромат души захлестнул его, дыхание сбилось. Колени практически подкосились. Сдерживая стон, он сжал зубы. Странное ощущение, и не совсем наслаждение, и не боль, словно его спину соблазняюще царапали ногтями.

— Мистер Абаддон? — спросил Сет, протягивая руку будто для помощи. — Вы в порядке?

Потребовалось немало сил, чтобы выпрямиться и расправить плечи.

— Да.

Формально он в порядке, но из-за парня в голове творилась полная каша. Одновременно он чувствовал отвращение и заинтересованность. Он годами — может, десятилетиями — не ощущал настоящего возбуждения, но все еще узнавал неожиданное покалывание в яйцах. Понадобится немного времени, чтобы кровь прилила к паху, и тогда рабочие станут не единственными, кто устанавливает палатку в глуши Кентукки.

«Сосредоточься!»

Собираясь с мыслями, он закрыл глаза и сделал несколько медленных глубоких вдохов, пытаясь забыть о Сете и его чертовски идеальной душе.

И заиграл.

Дьявол обладал определенными преимуществами. Не такими, что связаны с медициной, но все дьяволы наделены способностью понимать практически всякий язык и играть на любом музыкальном инструменте, с которым могут столкнуться. Соперничать с гением не сумел бы никто из них, но Абаддону казалось, что он играл неплохо. Обычно во время своей очереди из-за нервов смертные ошибались, и к тому моменту, как Абаддон опустил смычок, его уверенность в себе вернулась.

Хотя всего и на пару секунд. Всё, что потребовалось, чтобы выбить его из колеи, — спокойная улыбка Сета.

— Вы сыграли хорошо, мистер Абаддон.

— Благодарю.

Однако, он мог сказать, что это лишь избитая фраза. Сет похвалил его ввиду хороших манер, но юноша не выглядел напуганным, когда протянул руку за скрипкой. Осторожно, чтобы не коснуться его, Абаддон передал инструмент.

— И завязывай называть меня мистер. Мое имя Абаддон.

— Как пожелаешь.

Он задавался вопросом, мог ли Сет ощущать его на скрипке так же, как он Сета. Если и так, это было незаметно. Абаддон не обнаружил ни следа тревоги или неловкости, когда Сет зажал инструмент под подбородком и поднял смычок. Никаких признаков нервов или беспокойства.

— Сыграть для тебя Паганини? Говорят, он продал душу дьяволу в обмен на свои способности.

— Так и есть.

— Честно говоря, всегда считал его работы слегка негармоничными. Я предпочитаю более классическое звучание.

И после этого Сет закрыл слепые глаза — и заиграл.

На самом деле, никакого состязания не получилось. Зазвучала первая часть сонаты соль минор Тартини для скрипки, более известная как «Дьявольская трель», и это было самое идеальное исполнение, которое когда-либо слышал Абаддон. Пальцы Сета парили на ладах. Его смычок танцевал по струнам. Играя, он держал глаза закрытыми. Музыка практически ожила, чудесная душа Сета создавала волшебные аккорды, пронизывающие и душераздирающие, и Абаддон стоял в восхищении, пока мелодия окутывала его, пробиваясь к его сверхъестественному нутру, подобно волнам к берегу. Дыхание перехватило, казалось, что он разрыдался бы всего через несколько следующих аккордов. Не оставалось сомнений, кто победил в их маленьком соревновании. Душа Сета вообще никогда не была в опасности.

Вежливость не позволяла Сету заявить о собственной победе, так что это досталось Абаддону. Он разрывался между горечью и изумлением.

— Думаю, можно смело говорить, что ты надрал мою музыкальную задницу.

Сет хихикнул.

— Я бы ни за что так не сказал, но Бог решил благословить меня способностями.

— Бог — не тот, кто играл на скрипке.

— Я бы поспорил. Он лишь использовал меня как Его инструмент.

— Ты хоть что-нибудь признаешь своей заслугой?

— Это стало бы тщеславием в глазах Господа. «Всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов…»

— Ага. Знаю, что дальше, — покачал он головой. — У тебя есть библейские цитаты на все случаи, да?

— Ответ на любой вопрос можно найти на страницах Библии.

Абаддон закатил глаза. Хорошо, что парень не мог видеть усмешку на его лице.

— Раз ты так говоришь.

— Придешь вечером, как обещал?

— Да. — В конце концов, сделка есть сделка. Законы обязывали доводить их до конца. А посмотрев на Сета, он не считал это таким уж недостатком. — С нетерпением жду, чтобы вновь услышать твою игру. Может быть, в следующий раз что-то более веселое?

— Я сыграю что-нибудь веселое специально для тебя, — Сет шагнул вперед и протянул правую руку. — Рад знакомству, ми… точнее, брат Абаддон.

Абаддон собрал всю имевшуюся силу воли, чтобы пожать руку Сета. И как только он это сделал — потребовалась вся стойкость, чтобы удержаться на ногах. Его руку прошиб электрический разряд и направился вниз по телу, разжигая огонь желания в паху. Он с силой втянул воздух. Слава Богу, — да, он реально упомянул засранца, — что Сет слеп и не мог увидеть какой эффект произвел.

— Тоже рад знакомству, — прохрипел он, когда Сет отпустил руку. — Увидимся вечером.

— Мира и любви тебе, брат.

— Черт возьми, — проводя дрожавшей рукой по волосам, пробормотал Абаддон. — Как скажешь, парень.

* * *

Шатер в красно-белую полоску располагался в конце длинного поля. Он был не самым большим, среди тех, что раньше встречал Абаддон, но и не самым маленьким. Приблизительно пятнадцать на пятнадцать метров, с огромным плакатом над входом:

«Сегодня вечером Радужная служба Возрождения

при участии преподобного Фаддея Б. Ролинса-младшего

Приглашаем всех верующих!»

Позади шатра полукругом размещались примерно два десятка трейлеров, по-видимому, жилища возрожденцев. За ними Абаддон заметил несколько машин и пару пустых грузовиков, чтобы после окончания шоу упаковать вещи и продолжить путь.

Не сосчитать сколько служб уже посетил Абаддон. За годы он сталкивался с десятками религиозных сект, но не припоминал ничего подобного. Многие другие группы придерживались весьма скромных правил касательно внешнего вида. Мужчины носили рубашки с длинными рукавами, а женщины — темные длинные юбки и никогда не стригли волосы. Но группа Сета, похоже, воспринимала слово «радуга» в названии слишком буквально. На мужчинах надеты вельветовые штаны, тай-дай⁵ футболки и очки в роговой оправе. Девушки предпочитали дреды и длинную струящуюся одежду ярких цветов. Они выглядели как кучка современных хиппи, но в отличие от большинства представителей «свободной любви», соблюдали целомудрие. Рубашки непременно скромные, а юбки заканчивались ниже колен. Они — сочетание противоположных крайностей: броские, но консервативные; набожные, но стильные.

«Кто бы мог подумать, — промычал себе под нос Абаддон, — хипстер-евангелист».

Возле шатра кипела активная работа. Мужчины обходили его вокруг, проверяя колья и крепления на случай внезапных порывов ветра. В подготовке к вечернему действу женщины сновали туда-сюда, перенося стулья и огромные графины с водой, кофе и холодным чаем. Включившиеся генераторы наполнили шатер светом, так что он стал напоминать гигантского светлячка среди муравьев. Видимо, руководил рабочим процессом высокий широкоплечий чернокожий мужчина, одетый в фиолетовую бубу⁶ со сложной золотой вышивкой. Его глубокий голос раздавался над землей.

Звездой шоу, судя по плакату, являлся преподобный Фаддей Ролинс. Мужчина лет тридцати, одетый как и другие, за исключением вельветового пиджака с кожаными вставками на рукавах. Он также носил сандалии с шерстяными носками.

Даже их преподобный был хипстером.

Абаддон притаился неподалеку среди деревьев, ожидая начала мероприятия. Никто его не замечал, однако высокий управляющий устремлял взгляд в его сторону чаще, чем хотелось бы.

Сета нигде не было видно, но едва появилась первая машина — зазвучала музыка, очевидно, по сигналу бдительного члена группы. Это был гимн «How Great Thou Art», хотя и в более быстром темпе. Мелодия лилась из шатра, практически излучала свечение для сверхъестественных глаз Абаддона. Плыла к нему по земле через поле и ударяла по ногам, как вода, таким холодом, будто растаявший снег на его неестественной коже. Он уверен, что это влияние Сета. Душа парня звала его, манила ближе. Рот наполнялся слюной от голода, что не имел никакого отношения к еде. Тем не менее он ждал, наблюдал, считал прихожан, не желав оказаться слишком близко к первым рядам или слишком далеко. Наконец он встал позади группы из где-то двадцати новоприбывших, что выстроились у входа в шатер.

Попеременно продолжали звучать классические гимны и современные религиозные песни. Абаддон предполагал, что Сет будет снова играть на скрипке, но ошибся. Он слышал две гитары, бас-гитару, барабаны и клавишные. Сет играл на последних. Абаддон это знал, даже не заглянув внутрь. По тому, как звуки пианино откликались в его груди: мучительно кололи, обжигали там, где когда-то находилась душа.

Очередь на входе продвигалась медленно: частично потому, что несколько представителей преподобного приветствовали новоприбывших, частично из-за того, что смертные — бараны: они всегда переступали порог и останавливались, чтобы осмотреться, не заботившись о толпе ожидавших позади людей. Абаддон сжал зубы. Ему хотелось в шатер.

Однажды он научится быть осторожным в своих желаниях.