Глава 17

Дождавшись понедельника, Алекс позвонил. Может быть, он думал, что, дав немного времени, поможет мне успокоиться. Но время ничего не изменило. Звук его голоса на другом конце линии заставил меня снова вскипеть.

— Почему ты звонишь? Я сказала тебе, что всё кончено.

— Нам нужно поговорить. Ты должна дать мне шанс объясниться.

— Я уже дала.

— В этой истории всё намного сложнее.

— Тогда давай. Я слушаю.

— Не по телефону. Это должно быть при личной встрече.

— Нет, этого не будет, — я повесила трубку до того, как Алекс смог ответить. Один взгляд в эти его голубые глаза — и мне конец. Алекс пришёл бы с какими-то оправданиями своей лжи, и я бы простила, потому что не важно, как сильно я злилась, у меня были чувства к нему, которые я не могла просто отключить независимо от того, как сильно мне бы этого хотелось. Именно так случилось с Райаном. Он выбрасывал так много красных флагов, пока мы встречались, но каждый раз, когда я была близка к тому, чтобы уйти, он умолял меня остаться. Я не могла совершить такую ошибку снова, особенно сейчас, когда ставка больше, чем моё сердце. Я должна думать о Джейкобе и Лидии. И также нужно было принимать во внимание дочь Алекса Лию.

Следующие несколько часов мои злость и боль подпитывали меня, помогая пробираться сквозь часы разбора электронных писем и ответов на звонки. Но когда пришло время забирать детей из школы, я была морально и физически истощена, даже несмотря на то, что была едва ли середина дня. Я разогрела детям на обед замороженную пиццу и куриные наггетсы вместо того, чтобы приготовить настоящую еду. К концу недели я, наконец, поняла кое-что. Я больше не злилась. Моё сердце просто болело. Я изо всех сил старалась не плакать. Внутри меня была пустота, и я не могла ничего сделать, чтобы заполнить её.

Что делало всё ещё хуже, так это возвращение в мою голову ужасного голоса, который говорил мне, что я заслужила эту сердечную боль. Я пообещала Райану, что если он уйдёт раньше меня, то я не буду ни с кем другим. Хотя в то время я никогда на самом деле не представляла, что Райан может умереть настолько молодым.

Но обманывая этот голос, я обнаружила себя думающей об Алексе чаще, чем мне бы этого хотелось. Я скучала по нашим утренним тренировкам и сопровождавшим их разговорам. Но больше всего я скучала по тому, как его губы чувствовались на моих. Каждый раз, когда я понимала, куда завели меня мысли, я трясла головой, желая, чтобы мысли об Алексе вылетели из моей головы. Они мне не нужны, и он мне не нужен.

Было бы определённо легче оставить Алекса позади, если бы не его ежедневные звонки. Каждый раз, когда на экране моего телефона высвечивался его номер, мне приходилось бороться с собой, чтобы не ответить. Не помогало и то, что Марла продолжала меня донимать, чтобы я дала Алексу шанс.

— Я не могу быть в отношениях без доверия, — объясняла я ей в сотый раз.

— Клянусь тебе, ты самый упрямый человек, которого я знаю, — отвечала она.

Прошла неделя прежде, чем я проснулась однажды утром и поняла, что не смогу оставить Алекса в прошлом, не услышав ту часть истории, которую у него не было шанса рассказать мне до того, как я выгнала его из своего дома. Марла достучалась до меня, а время позволило несколько иначе взглянуть на произошедшее. Возможно, я была слишком жестока с Алексом. Я скучала по нему сильнее, чем хотела бы. Неважно, как сильно я старалась, но не могла выбросить его из своей головы. Я выбралась из постели и написала Марле:

«Есть хоть какой-то шанс, что ты сможешь немного присмотреть за Джейкобом и Лидией?»

«Если это значит, что ты, наконец, услышала меня, чтобы поговорить с Алексом, тогда — Да!!!»

«Да, именно это и значит».

«Ок. Я скоро буду у тебя. У меня с Линетт были планы, так что, если не возражаешь, она тоже приедет».

«Конечно, не возражаю».

Затем я написала Алексу:

«Ты будешь сегодня дома? Я могу приехать, если ты всё ещё хочешь поговорить».

«Да, я буду дома, и да, я всё ещё хочу поговорить. Помнишь, где я живу?»

«Да».

Я оделась и вышла на кухню приготовить завтрак. Как только закончила загружать посудомойку, прибыли Марла и Линетт. Дети Марлы были с её бывшим, а Линетт взяла с собой дочь. Я ещё не рассказала, что они приедут, Джейкобу и Лидии, поэтому они оба были в восторге от неожиданного визита.

— У моей мамочки свидание, — услышала я, как Лидия шепчет Изабелле.

Я всё ещё не рассказала им о том, что Алекс и я расстались. Каждый раз, когда пыталась это сделать, не могла подобрать правильных слов.

Был май, который в Сакраменто означал летние температуры, так что я скользнула ногами в пару шлёпок.

— Иди, девочка! — Марла схватила мою сумочку, висевшую на ручке шкафа для одежды, и повесила её на меня. — У тебя времени столько, сколько тебе нужно.

— Да, — вмешалась Линетт. — Потому что я не смогу оторвать Изабеллу от Лидии, по крайней мере, несколько часов.

Я любила Марлу и Линетт так, словно они были моими сёстрами:

— Вы, девчонки, лучшие.

— Джейкоб, Лидия, — позвала я. Они подняли головы, чтобы посмотреть, что мне нужно. — Я уйду ненадолго. Вы, оба, слушаетесь Марлу и Линетт, договорились?

***

Дом Алекса находился всего в нескольких минутах езды от моего. Он жил в Саду Богов, районе Сакраменто, соседствовавшим с домами 1950-х годов постройки и улицами с такими названиями, как дорога Адониса, шоссе Венеры и проспект Дафны. Это был типичный район для среднего класса, как и мой, но дом Алекса был реконструирован до того, как Алекс въехал в него, и потому имел ряд высокотехнологичных усовершенствований, которых не было у моего дома. Я припарковала свою машину у подъездной дорожки и с колотящимся в груди сердцем направилась к входной двери. На мгновение я задумалась о том, чтобы развернуться и отправиться домой. Вместо этого я подняла руку и позвонила в дверной звонок. Спустя мгновение Алекс ответил:

— Ты пришла, — сказал он, причёсывая ладонью свои растрёпанные волосы.

Я отказалась позволять его мрачному выражению лица влиять на меня:

— Ты сказал, что хотел поговорить, итак, я здесь.

Я шагнула внутрь. Было солнечно, но шторы в доме были опущены, отчего внутри было темно. Алекс даже не побрился. Пятичасовая тень особенно хорошо смотрелась на нём. Несправедливо, что он, как всегда, прекрасно выглядит, почти не прилагая усилий. Не то, чтобы это имело значение. Я не собиралась позволять этому поколебать меня.

— Хочешь присесть? — спросил он.

— Конечно, — я прошла за ним в гостиную и села на диван. Я сложила руки на груди. Он сел рядом со мной.

Какое-то время никто из нас ничего не говорил. Потом Алекс произнёс:

— Мне жаль, что я солгал, — он отвёл взгляд. — Как я и сказал, об этом сложно говорить.

Я ждала, что он продолжит. Когда он этого не сделал, сказала:

— Продолжай.

— Когда мы с Кристи разводились, я запросил совместную опеку, но Кристи не согласилась. Я сказал, что буду бороться за это. Именно тогда она сообщила мне правду. Лия не моя. Её настоящий отец какой-то парень, с которым Кристи изменила мне много лет назад.

Выражение страдания на его лице разорвало мне сердце.

— Прости, Алекс.

— Это было опустошительно, но я сказал Кристи, что это не имеет значения — я всё ещё хочу совместную опеку. Поэтому Кристи заявила: если я продолжу бороться с ней из-за опеки, то она расскажет Лие, что я не её отец. Я не хотел так поступать с моей маленькой девочкой. Ей всего лишь одиннадцать, и она уже прошла через столь многое: её родители всё время ссорились, потом расстались. Кристи пообещала, что если я соглашусь предоставить ей полную опеку над Лией, то она не станет говорить дочери правду, пока мы оба не договоримся о правильном времени и способе сделать это. Кристи также пообещала, что я смогу видеть Лию, когда захочу. Но вышло совершенно иначе.

— Что ты имеешь в виду?

— У Кристи всегда есть какая-нибудь причина, почему я не могу увидеть Лию. И она забивает голову нашей дочери всякой ложью. Убедила Лию, что понятия не имеет, почему я ушёл. В последний раз, когда я разговаривал с Кристи, она, в основном, говорила о том, что если я действительно хочу проводить время с Лией, то должен простить Кристи измены. Она хочет, чтобы всё снова было так же, как было раньше, пока я не узнал о её изменах.

— Как она может надеяться на это, после всего, через что ты прошёл по её вине?

— Кристи живёт в своём собственном мире фантазий, где она может говорить и делать всё, что ей заблагорассудится, а любой, кому она сделала больно, должен просто волшебным образом справиться с этим.

Мне это было знакомо. Райан никогда не изменял мне, но верил, что не делает ничего дурного, просто потому, что, будучи замужем за ним, я должна прощать его, когда он плохо поступал в отношении меня.

— Что если твоя бывшая врёт тебе о Лие? — спросила я.

Алекс покачал головой.

— Нет. Поверь мне, если бы у меня было хоть малейшее сомнение, я бы потребовал провести тест ДНК. Но я не собираюсь понапрасну проводить Лию через это.

— Как ты можешь быть уверен?

— Лия совсем не похожа на меня. Я всегда подозревал нечто такое, но никогда не хотел признаваться себе в этом. Я полюбил эту девочку в ту же секунду, как она появилась на свет, и всегда буду любить.

— Но ты не можешь позволить, чтобы Кристи сошло с рук то, что она творит. Это неправильно.

— Кристи не угрожает впустую. Если я надавлю слишком сильно, она расскажет Лие свою версию правды и разобьёт сердце нашей дочери просто ради того, чтобы насолить мне.

— А если нет, Лия вырастет, думая, что ты какой-то никудышный отец, который сбежал от неё и её матери и не заботится о том, чтобы найти время увидеть своего ребёнка. Ты не можешь этого хотеть. Биологически или нет, но ты отец Лии во всех смыслах, которые имеют значение.

— Конечно, я этого не хочу.

— Говорю тебе по личному опыту, что иметь родителя, который бросил тебя, больно. Очень больно.