Теперь я точно покраснела полностью. Я перевожу взгляд на Алекса, надеясь, чтобы он каким-то образом меня спасет, может что-нибудь ответит, что повернет разговор в другое русло, но. Но он просто смотрит на меня с улыбкой. Я не понимаю, улыбается ли он моему смущению, которое его забавляет или, что он счастлив тому, что я настолько убедительно играю свою роль.

Петра опять опускает какое-то замечание по-русски, и глаза всех присутствующих, наконец, переключается с меня на нее, так как бабушка в какой раз говорит ей общаться по-английски.

— Извини, — ласково произносит Петра. — Привычка.

На самом деле, я знаю, что это не так. Она специально говорит на языке, которого я не знаю, чтобы я почувствовала себя аутсайдером.

— Я спросила, не собираетесь ли вы оба устроить большую свадьбу? — спрашивает она по-английски.

— Нет, — тут же отвечаю я.

— Да, — одновременно со мной отвечает Алекс.

Черт побери! Я начинаю смеяться, чтобы скрыть неловкость.

— Думаю, нам еще многое предстоит обсудить по поводу наших планов, — замечаю я.

— Да, похоже, что все именно так, — замечает Петра, и в ее глазах появляется сомнение и интерес. Она смотрит на меня, как человек, который предполагает, что нашел код к сейфу, полному сокровищ.

Господи, да в чем ее проблема? Она ревнует, но к кому? Она ведь замужем, у нее есть своя семья. А Алекс — ей приходится двоюродным братом. И не похоже, что он ее бывшая любовь.

Алекс быстро переводит разговор на другую тему, задав Виктору вопрос, как продвигается его работа. Виктор рассказывает о новом проекте, над которым работает, и пока я потягиваю кофе, который материализовался передо мной из ниоткуда, я немного расслабляюсь. Итак, допрос спал с меня и Алекса, и с нашего воображаемого романа, по крайней мере, на какое-то время. Я удивляюсь про себя, что даже не заметила, как передо мной появился кофе. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь, что меня обслуживают подобным образом?

Как только все выпивают кофе, бабушка одаривает нас с Алексом снисходительной, любящей улыбкой.

— Вы оба, должно быть, устали после сегодняшнего путешествия. Почему бы нам не закончить? Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы наверстать упущенное и поближе познакомиться с Синди.

Я киваю, так как радуюсь предлогу ускользнуть, поскольку скорее всего не смогу сейчас ответить ни на один ее вопрос.

— Алекс, Петра, Анастасия, — обращается бабушка. — Проводите Марину и Виктора. Я немного устала. Пожалуй, я пойду спать.

Бабушка явно здесь главная, и довольно забавно наблюдать, как все начинают выполнять ее повеления. Виктор и Марина вскакивают на ноги. Алекс тоже поднимается, и даже Петра с Анастасией без возражений.

— Я провожу тебя в твою спальню, — предлагает Алекс.

— Ах, нет. Ты останешься с Синди.

— Нет, нет, — быстро вставляю я. — Я подожду тебя здесь, Алекс.

Виктор и Марина прощаются со мной. Я остаюсь на месте, наслаждаясь моментом тишины, остальные выходят из столовой. Я так и не поняла, нравлюсь ли Виктору и Марине. Они не проявляют открытой враждебности ко мне, но их, словно окружает невидимая стена. Может, это и нормально. Возможно, нужно выждать время, и они узнают меня. Но я не могу сказать то же самое о Петре и Анастасии. Они явно не фанаты моего фан-клуба, хотя меня это вполне устраивает. Главное, чтобы бабушка была счастлива, пока я делаю свою работу.

Через пару минут дверь в столовую открывается, появляются Петра с Анастасией.

— Алекс все еще провожает бабушку, поэтому мы пришли составить тебе компанию, — говорит Петра. Ее сладкая улыбка витает на губах, пытаясь одурачить меня, и она бы смогла, если бы не была такой стервой весь вечер.

Я молча, улыбаюсь ей.

— Как это мило, — отвечаю я, хотя моя улыбка настолько же фальшивая, как и ее.

— Ты остановилась в комнате, смежной с апартаментами Алекса? — спрашивает она, садясь напротив. Анастасия на секунду замирает, но все же усаживается рядом с ней.

Интересно, к чему весь этот разговор, но я молча киваю ей в ответ.

— Никто не останавливался в той комнате вот уже больше пятидесяти лет, — говорит Петра.

— По крайней мере, только на час или два, — со смехом добавляет Анастасия.

Ясно, что они желают, чтобы я спросила почему. Мне не хочется доставлять им такое удовольствие, играть на руку, но любопытство берет свое, мне интересно, что они задумали, и я решаю подыграть им:

— Почему я не могу в ней останавливаться? Там что, бродят привидения?

Анастасия смотрит на меня немного разочарованно. Они явно собирались сообщить мне, что в апартаментах, в которых я остановилась, обитает привидение, а я все испортила. Петра, сейчас видно, что она главарь Ледяных Сестер, не так легко впадает в разочарование.

— Да, — говорит она. — Бабушкина тетка. Она сошла с ума в той комнате и повесилась на простынях. Они заперли ее там. Это необходимо было сделать, чтобы обезопасить семью.

— Звучит так, что такое может произойти и в наше время, — соглашаюсь я, поддразнивая ее.

— Люди говорят, что ее дух все еще там, он воет и стонет, ищет выход.

— Но ведь сейчас дверь не заперта, верно? — Спрашиваю я, криво улыбаясь.

— Да, но ее дух обитает только в той комнате, где она умерла, — отвечает Петра.

— Точно, — медленно соглашаюсь я.

Я слышу шаги, эхом отдающиеся по коридору, направляющиеся к нам, в столовую.

— Будь осторожна. — Петра улыбается. — Нам бы очень не хотелось, чтобы ты вышла из той комнаты в смирительной рубашке.

Я уверена, что она будет счастлива этому. Но дверь в столовую открывается, на пороге появляется Алекс.

— Ты готова отправиться в свою комнату, Синди, или хочешь еще немного побыть здесь?

Меньше всего мне хочется проводить время с его кузинами. Я делаю вид, что зеваю, поэтому поднимаюсь.

— Пожалуй, мне пора спать. Спокойной ночи, дамы.

Петра и Анастасия желают мне спокойной ночи, и мы с Алексом направляемся к лестнице.

— О чем ты говорила с этими двумя, пока меня не было? Они выглядели, словно напроказничали в чем-то, когда я вошел, — говорит он.

Я решаюсь не сообщать ему о чем мы говорили. Очередной раз они попытались вывести меня из себя, мне кажется, что я достаточно ясно дала им понять, что меня такими историями испугать невозможно. Мне не хочется сообщать об их бреде Алексу, потому что тогда, я как бы куплюсь на все то дерьмо, что они мне лепетали про привидения, а это не так.

— Да так, ничего особенного, — отвечаю я. — Просто ничего не значащая болтовня, вот и все. Они очень пекутся о тебе, не так ли?

— Это один из твоих способов сказать мне, что они грубы и высокомерны, — заявляет Алекс со смешком.

Я смеюсь вместе с ним. Он тут же понял, что я пытаюсь его не напрягать ужасным поведением его кузины.

— Хотя они и пытались защитить нас. От бабушки, — замечает он.

— Может, тебе следует сказать им правду, — говорю я. — Они поймут, что ты хочешь сделать ее счастливой.

— Забей на это, — говорит Алекс, останавливаясь и хмуро глядя на меня сверху вниз. — На самом деле, они очень жесткие соперники и сделают все, чтобы очернить меня в глазах моей тети. Пообещай мне, что ты не поддашься их манипуляциям, и ни за что им ничего не расскажешь.

Я тут же отвечаю.

— Я не скажу ни слова, клянусь. Чем меньше я буду с ними общаться, тем лучше.

17. СИНДИ

Я внезапно просыпаюсь среди ночи. Вокруг очень темно, я не привыкла к такой густой темноте. Лондонское сити никогда не спит, и комната всегда освещается уличными фонарями или фарами автомобилей. Сразу я даже не понимаю, где нахожусь. А потом вспоминаю.

Алекс.

Бабушка.

Мне кажется, что я слышу стук за дверью. Должно быть, именно он и разбудил меня. Алекс? Нет. Конечно, Алекс не будет ломиться ко мне в комнату посреди ночи. Он обещал, что наше путешествие не будет включать секс, и я верю ему, что так и будет. К тому же наши комнаты соединяет смежная дверь. Зачем ему рисковать идти через коридор, чтобы быть замеченным кем-то, когда можно просто войти через нее?

Стук прекращается. Я напрягаю слух, тишина. Должно быть, мне померещилось или что-то приснилось ...

Я закрываю глаза и начинаю засыпать, но как только проваливаюсь в сон, слышу снова стук. Я тут же просыпаюсь, неподвижно застыв, даже задерживаю дыхание, стараясь не дышать, усиленно прислушиваясь. Это не просто постукивание. Больше напоминает скребущий звук, будто... уф... гвоздем царапают по дереву.

Я резко сажусь прислушиваясь. Сон, как рукой сняло, я превратилась вся в слух.

И я слышу шаги. Будто кто-то беспокойно ходит за моей дверью, туда и обратно по коридору. Или, думаю я с ледяным холодком, пробегающим по спине. Я моментально тяну руку в темноту, включая ночник.

Шаги мгновенно прекращаются.

Делая быстрые неглубокие вдохи, я выжидательно смотрю на дверь. Но ничего не происходит. Никакого движения. Ни звука. Вокруг тихо и неподвижно. Лондон никогда не бывает таким тихим. Я начинаю смеяться с явным облегчением, прерывая тишину. Я понимаю, что происходит. Должно быть, одна из Ледяных Сестер или обе за дверью разыгрывают меня, пытаясь напугать до полусмерти.

Я отрицательно качаю головой. Что, черт возьми, не так с ними? Они явно возненавидели меня еще до того, как я сюда приехала. Они ведут себя, как подростки. По-детски. Я бросаю взгляд на будильник. Ну и ну, только наступила полночь. Они умеют устраивать шоу. Я им это передам.

Ну, девочки, если вы хотите запугать меня, то это займет немного больше времени, чем вы ходите там назад и вперед, царапая стены. Я выключаю свет и жду. Шаги начинаются снова. Я должна признать, что царапать гвоздем по стене — это гениально. Даже зная, что это две злые сводные сестры, как их назвала Роза, не останавливает мурашек у меня на руках. Я прислушиваюсь еще несколько секунд, прежде чем откидываю легкое одеяло и тихо встаю. На цыпочках пересекаю комнату, надеясь, что половицы не заскрипят. Они и не скрипят.