— Ух ты, сейчас всего два часа дня, и к тому же я ожидал, что ты сразу же мне позвонишь, как только узнаешь, что стал отцом.

Нет, я позвонил бабуле. Единственная причина, почему её здесь нет, это её круиз. Как только она вернётся, то поможет с Ричардом. Уж точно не ты.

— Сын?

Да что же он постоянно называет меня этим ненавистным словом?

Всё больше заводясь, я подумываю, а не повесить ли мне всё-таки трубку.

— Я ничего тебе не сказал, потому что в понедельник делаю тест на отцовство. К тому же, я полагал, что ты занят.

Мне хочется, чтобы отец хоть раз в жизни почувствовал себя при делах. У него в городе бизнес, но назвать его занятым человеком — это притча во языцех. Все члены семьи смеются, потому что он самый отсутствующий глава компании на свете. Удивительно, как она ещё приносит прибыль. Его не бывает в офисе. Он всегда где-то гуляет со Стефани, моей мачехой, занимаясь тем, чем им хочется. Полагаю, это включает в себя и прожигание денег компании и всего того, что ему досталось после смерти мамы.

— Я занят, но не настолько, чтобы не найти время для звонка детям.

Джейсон тебя не выносит. С другой стороны, ему вообще все противны. Он решил жить с дедушкой и бабушкой, а когда деда не стало, стал управлять ранчо. Бабуля заявила, что жить с Джейсоном слишком болезненно, поэтому она разделила своё время между путешествиями по миру, поездками ко мне, а оставшиеся крохи времени — посещению отца.

— Пап, у тебя что-то ещё?

— Ну, если тест на отцовство будет положительным, то мне хотелось бы увидеть мальчугана. Отправь мне фото.

Серьёзно?

— Конечно. Хочешь, прямо сейчас?

— Если он не мой внук, то зачем?

И в этом весь мой папа. Его умозаключения ни для кого не имеют смысла, кроме него самого. Порой мне кажется, что он интересуется исключительно собственной персоной. Даже не потрудился спросить, где же мать Ричарда.

— Ладно. Тогда свяжемся в понедельник.

— Ты же получишь результат где-то в среду, да?

Мне не хочется спрашивать, откуда у него такие познания, потому что ни для кого не секрет, что папа так часто наставлял рога маме, что я бы не удивился, появись среди нас ещё какие-нибудь Уолкеры.

— Хорошо, тогда до среды. Что-то ещё?

На минуту он затихает, и мне интересно, поделится ли он со мной мудрыми наставлениями на прощание.

— В некоторых клиниках этот тест делается за день, так что можно всё узнать уже во вторник.

Без сюрпризов. Без мудрых наставлений. Очередные назойливые высказывания.

— Что же, тогда либо до вторника, либо до среды.

— Да.

— Береги себя и отдыхай. Ранчо само себя вести не будет.

Как и твой бизнес.

— Пока, папа.

— Пока.

Я отключаю телефон и проваливаюсь в глубокий сон сразу же, как только подумал о Кайли, но не с Ричардом, а только со мной.

Глава 8

КАЙЛИ

Вот уже два дня как я здесь, однако Ноа не видно. Он словно специально исчезает. Только появляется, как тут же исчезает. О том, что он дома, я догадалась лишь проснувшись посреди ночи и услышав, что он храпит, как боров. Чёрт! И когда Ноа стал так крепко спать?

Но сегодня я не дам ему обвести себя вокруг пальца. Дудки!

Думаю, что пару килограммов я уже сбросила. Составляя график дневного сна Ричарда, я осознала, что мама была права, как это ни прискорбно признавать. Ноа не держит в доме вредную еду, в округе нет ни «Старбакса», ни «Макдональдса». Из-за отсутствия автокресла мне приходится возить Ричарда в коляске, что нравится ему куда больше слинга. Наверное, потому что в коляске лучше уровень обзора. Ричард такой любопытный малыш. И, словно прочитав мои мысли, в середине дня показывается Ноа.

— Привет, — всякий раз говорит он, когда видит меня.

Тут до меня дошло, что за всё время моего пребывания здесь, мы ни разу толком и не поговорили. Я как обычный квартирант, только плачу не деньгами, а услугами по уходу за ребёнком.

— Решил вернуться?

— Через час у меня назначена сдача анализа на отцовство, нужно будет его забрать, — кивает он.

— Можно и мне поехать?

Ноа удивляется.

— Конечно. Я просто подумал, что тебе бы хотелось заняться тем, зачем ты сюда изначально приехала.

— Нянчиться с ребёнком, или, скорее, изображать из себя его мать?

Ноа смеётся.

— Я понимаю. Но у меня были срочные дела. Продаю пару лошадей, так что я буквально одержим идеей убедиться, что они готовы к продаже.

— Надо же, что новое… Ноа и ответственность.

Парень улыбается.

— Мы уже не в школе. Не могу же я вечно быть как маленький.

— Звучишь как Мартин.

— Только повторяю его слова, — согласно кивает Ноа, и тут его пробивает дрожь. — Жутко.

Я начинаю смеяться над мыслью, что Ноа превратился в ответственного взрослого человека.

— Над чем ты потешаешься?

— Над тобой, — я пытаюсь совладать с собой и продолжаю, — единственное, что тебе было интересно в жизни — это женщины. А теперь ты папаша, у тебя ранчо и…

— До этих выходных я обожал тусить и весело проводить время. Теперь всё это закончилось. — И как-то печально добавил: — Ладно, мне надо принять душ, и мы можем ехать.

— Соберу Ричарда.

Кивнув, Ноа поднимается по лестнице. Внезапно он замирает на середине, видимо желая что-то сказать, но, передумав, продолжает подъём. И мне хочется сказать ему что-то… Что угодно, но он уходит наверх.

Чёрт возьми, Ноа! Что творится у тебя в голове?

С этими мыслями я захожу в комнату спящего Ричарда. И мне становится любопытно: думал ли Ноа обо мне или о Ричарде?

* * *

— Ну, вот и всё.

Ноа выходит из кабинета и говорит, что нам пора. Он выглядит грустным, как будто там что-то произошло. Наверное, это последствия обычного анализа крови. Он велел мне остаться в зале ожидания, пока разговаривал с доктором перед началом этого процесса. После анализа Ноа притих.

— Мне снова нужно на ранчо.

— Опять?

— Да, там много дел.

— Знаешь, твоим делом номер один должно быть времяпровождение с Ричардом.

Он отрицательно мотает головой, выезжая с больничной парковки.

— Не могу.

Ноа включает радио, это его способ утихомирить меня.

— В чём дело? — спрашиваю я, убавив звук.

— Так ты сняла свой худи? — с улыбкой произносит он.

Прекрасно! Решил сменить тему. Ноа всегда так делал, поэтому я и сказала ему, что про романтические отношения нам следует забыть. Я не могла быть с человеком, который не способен говорить о своих ощущениях и постоянно держит их в себе.

— С момента моего релиза прошло уже несколько месяцев. Я не могу сочинять, не могу перестать объедаться. И продолжать в том же духе тоже не могу.

Я излила перед ним душу, надеясь, что и он последует моему примеру, расскажет о своих переживаниях. Ноа быстро оглядывается на спящего на заднем сидении Ричарда.

— Тебе не хочется писать?

— Конечно, хочется.

— И что же тебе мешает?

— Всё и ничего.

— Ты не поняла. Что ТЕБЕ мешает?

Я растеряно мотаю головой, потому что понятия не имею, о чём он. Говорит какими-то загадками, разгадать которые я просто не в силах. Лучше бы сказал всё прямо.

На светофоре мы останавливаемся, и Ноа поворачивается ко мне.

— Ты можешь делать всё, что хочешь. Это одна из тех вещей, которая всегда восхищала меня в тебе ещё в школе.

— И поэтому ты частенько меня дразнил?

— Я всех частенько дразнил. Не понимаю, почему ты воспринимала это так близко к сердцу.

— Вообще-то это обижало.

Ноа удивляется моему признанию, впрочем, я сама изумляюсь собственному откровению. Теперь моя очередь прибавить звук радио, потому что я совершенно запутана и не знаю, что делать с нашим совместным проживанием.

— Это было давно.

Он прав, но мне противно, что Ноа так легко игнорирует это воспоминание. Ни слова извинения.

— Ты должна понять, какая ты особенная. Кто бы ещё мог взорвать все чарты в десяти странах одновременно? Только ты. Что же до того пути саморазрушения, по которому ты пошла… Ты слишком красива, чтобы так легко сдаться.

Это комплимент и заодно попытка замять его поведение в прошлом?

— То же самое с Джейсоном. Он, конечно, мой брат и всё такое, но он просто не в себе. Считает, раз я не бросил всё и не помчался к деду, то мне не полагается ни пенни из наследства. Мол, я должен был всё ему отдать. Да пошёл он! Никогда бы не подумал, что мой братец такой скряга, а если это ещё и причина, по которой он присматривал за дедом, то меня начинает тошнить от одной этой мысли. Хоть я ни разу и не спрашивал, но всё выглядело вполне очевидно.

— Он твой брат, надо было просто с ним поговорить. Выяснить причины его поступка.

— Ты когда-нибудь пробовала поговорить с Джейсоном? — с усмешкой спрашивает Ноа.

— Да, было дело, но шло туговато.

— Мягко сказано.

Пока он паркуется, я оглядываюсь на Ричарда —малыш ещё спит. Наверное, сдача анализа далась ему нелегко.

— Доктор говорил, что после процедуры он может быть сонливым?

Ноа молчит. Он смотрит на Ричарда, и я повторяю вопрос.

— Нет, — тихо отвечает Ноа.

И тут на его телефоне срабатывает будильник, который будит Ричарда.

— Чёрт, парень с едой не шутит.

— Весь в папочку, — с улыбкой отвечаю я.

Я не знаю, что произошло в больнице. Ноа погружён в свои мысли, и я вспоминаю, почему мы сблизились в прошлом. Ноа всегда удавалось говорить правильные вещи. Конечно, я несколько преувеличила, сказав, что он дразнил меня в школе. Я ничем не отличалась ни от всеобщих любимцев, ни от ботанов, ни от кого-либо другого, чьи пути пересекались с Ноа и его маленькой бандой. Они заправляли в школе, и все хотели быть как они — популярными. Или хотя бы быть с ними знакомыми. Я была где-то между. Ни популярная, но и точно не из ряда заучек. Я точно знала, что хочу быть певицей. И даже была в группе, а когда она развалилась, то стала выступать сольно. И это было лучшее, что со мной случалось.

Я думаю о той ночи, когда мы переспали, а потом о нас настоящих. И я совершенно уверена, что нужно всё поменять в наших отношениях.

Глава 9

НОА

Покормив Ричарда, я отправляюсь на кухню, чтобы приготовить нам еды. Окружающие меня люди говорят, что я одержим своим питанием. Но это неправда. Просто ранчо отбирает много сил, и я стараюсь не хранить дома всякий пищевой мусор. Даже пиво не покупаю. Вероятно, я единственный парень во всем Техасе, который никогда не покупает пиво. Выпивка только для баров, и я считаю, что пить в одиночку просто приговор, так что успешно этого избегаю.