— Сандра… — Алексис протянул к ней руку. — Ты должна понять, что я ничего не имею лично против тебя…

— Охотно верю. Ты лишь использовал меня в качестве орудия священной мести, — с мрачной иронией заметила Сандра. — Интересно, что бы ты сделал, если бы у Роба не оказалось сестры? Или если бы я уже была женщиной?

— Я заранее выяснил все о твоем брате и вашей семье. И если бы не было тебя, я нашел бы другой способ наказать его.

— Понятно. Око за око, зуб за зуб.

Сандра удивлялась, что у нее еще хватает сил разговаривать с этим бесчестным человеком. Казалось, что все это происходит в кошмарном сне, и только страх обнаружить перед Алексисом свою слабость, удерживал ее от рыданий.

— Куда ты собралась? — спросил он, увидев, что Сандра встает с кровати.

— Я уже сказала: не останусь здесь ни минуты, — ледяным тоном ответила она.

— Мы уедем отсюда завтра утром, — упрямо возразил Алексис. — Не волнуйся, я не буду…

— Тащить меня в постель? Тебе это уже не нужно — ты привел свой приговор в исполнение. Ты, правда, потратился на аренду этого коттеджа и, возможно, хочешь как-то оправдать расходы. Но, полагаю, такой богатый и любвеобильный человек, как ты, легко найдет себе женщину на ночь, — с ядовитым сарказмом произнесла Сандра. Она не без злорадства заметила, как лицо Алексиса пошло пятнами гнева.

— Без проблем, — небрежно подтвердил он. — Хотя, боюсь, ни одна из них не сравнится с тобой по силе страсти и любви. Ты очень хотела, можно даже сказать, умоляла меня заняться с тобой любовью.

— Я хотела мужчину, которого в этой комнате нет, — жестко возразила Сандра и, надев халат своего бывшего возлюбленного, направилась к двери. Когда Алексис последовал за ней, она гневно сверкнула глазами. — Не смей приближаться ко мне! Меня тошнит от одного твоего вида! — крикнула Сандра.

Она не лгала — ей и в самом деле было плохо. Но окрик не остановил Алексиса — он взял ее за плечи и встряхнул, будто тряпичную куклу.

— Прекрати истерику! Если хочешь уехать сейчас, я отвезу тебя.

— Ни за что!

— А я все-таки отвезу. Думаешь, мне очень хотелось проделывать это с тобой? — мрачно усмехнулся Алексис. — Клянусь, у меня просто не было выхода. София была уже обручена с хорошим парнем, когда твой брат изнасиловал ее. Жениху, конечно, пришлось сказать об этом, и помолвку расторгли. Ты можешь себе представить, в каком состоянии пребывала моя сестра? Мы даже опасались за ее рассудок. Я должен был отомстить за Софию. И если ты хочешь найти виновного в твоем несчастье, то ищи его в своей семье.

— Нет, я сама виновата в том, что поверила в несуществующую любовь. Джулия предупреждала меня о твоей жестокости, но я не послушала ее. И ты напрасно столь долго плел свои сети — я бы и так пошла за тобой после первой же минуты нашего знакомства. Мой брат прав, — произнесла Сандра с невыразимой горечью, — я действительно неисправимая идеалистка. Но с этим уже покончено — ты преподал мне хороший урок. Только запомни, я никогда не поверю, что мой брат — насильник. — Губы Сандры искривились в усмешке. — Женщины нередко кричат об изнасиловании, когда мужчины перестают их любить.

В какое-то мгновение Сандре показалось, что Алексис собирается ударить ее. Но он лишь стремительно прошел мимо нее и, распахнув дверь, бросил через плечо: — Одевайся. Мы уезжаем.

4

… Она бежала по темному коридору, преследуемая страшным чудовищем. Вдруг впереди открылась дверь, и беглянка, увидев стоявшего к ней спиной мужчину, обрадовалась и бросилась к своему спасителю. Но, когда тот обернулся, она в ужасе отшатнулась и пронзительно закричала. Это было все то же чудовище, которое гналось за ней…

Сандра проснулась в холодном поту от собственного крика. Простыни были скомканы, в ушах отдавались бешеные удары сердца. Часы показывали половину третьего утра. Она видела кошмарные сны каждую ночь с тех пор, как рассталась с Алексисом. Они сильно изматывали ее, лишая нормального сна и отдыха. Сандра заметно похудела, у нее появились темные круги под глазами. Джулия, видя, как помощница и подруга тает день от дня, предложила ей взять отпуск. Но та наотрез отказалась — работа и сон, даже кошмарный, помогали ей хоть на время забыться. Две недели прошло со дня разрыва с Алексисом. Сандра страдала неимоверно и, когда становилось совсем уж невмоготу, порывалась позвонить Алексису в Нью-Йорк. Но каждый раз женекая гордость удерживала ее от этого шага. Иногда она готова была броситься под машину и таким образом положить конец своим страданиям.

Сандра еще могла примириться с потерей девственности, хотя Алексис и взял ее обманом. Но он забрал и ее сердце, убедил в том, что любит ее, а потом признался в своем коварном плане. Она занималась самобичеванием, упрекая себя в безрассудном поведении, которое и привело к столь печальным последствиям. Сандра проклинала свою наивность, доверчивость и обыкновенную глупость, которые стали причиной душевной трагедии, и не было спасения от этих мыслей, которые постоянно терзали ее воспаленный мозг.

Бывая на людях, Сандра кое-как держалась, пряча свою боль от посторонних глаз, но от себя самой спрятаться не могла. Она благодарила Бога, что Роб все еще в командировке, потому что, когда она возвращалась с работы домой, не надо было притворяться. По ночам Сандра часто сидела в кровати, уставившись в темноту невидящим взглядом. Она запрещала себе жалеть себя или оплакивать свою горькую долю, считая, что исключительно по глупости вляпалась в эту историю. Сандра не могла есть, так как даже мысль о еде вызывала у нее тошноту. Она была рада, что Алексис уехал из Лондона, но на всякий случай избегала появляться вблизи «Савоя».

Временами ей хотелось кричать во всю мощь легких, чтобы дать выход своей агонии. Или плакать до тех пор, пока не останется ни одной слезинки. Но иногда ее мучила страшная сердечная тоска, и ей нестерпимо хотелось увидеть Алексиса, почувствовать жар его объятий, прижаться к его сильному обнаженному телу. Однако через несколько минут Сандра уже проклинала его, желая коварному соблазнителю пройти через муки и боль, которые переживала сама.

Похудевшая, подурневшая и побледневшая, она все больше и больше замыкалась в себе, но страдания помогали ей избавиться от многих детских представлений о жизни. Обычно люди взрослеют постепенно, относительно безболезненно входя во взрослую жизнь. Сандра же рассталась с юношеской наивностью в одночасье. Порой ей казалось, что в ней одновременно уживаются два совершенно разных человека — веселая, общительная сотрудница агентства и обманутая любовница, которая сторонится людей, просыпается по ночам от кошмарных снов и шепчет запретное мужское имя.

Но в одном Сандра оставалась тверда — Роб не мог причинить никакого вреда сестре Алексиса, до вообще любой женщине. Она настолько была уверена в его невиновности, что даже не собиралась говорить с братом об обвинении, выдвинутом Алексисом. Эта мысль вызвала у нее злорадную усмешку. Алексис наверняка рассчитывал, что она тут же поплачется Робу в жилетку, расскажет о случившемся, о том, почему это произошло, и таким образом насильник будет наказан. Но Сандра поклялась, что о ее позоре не узнает ни одна живая душа. Если бы она могла, то с радостью бы выжгла каленым железом из памяти этот горький эпизод своей жизни.

Наконец из командировки вернулся Роб — смуглый от загара, подтянутый. Удобно расположившись в кресле, он внимательно оглядел сестру. Его поразила мертвенная бледность и худоба Сандры.

— Мне что-то не нравится твой вид. Случилось что-нибудь? — озабоченно спросил он.

— Ничего особенного. Я, наверное, еще тоскую по папе, — привычно ответила Сандра. Последнее время она ссылалась на это каждый раз, когда кто-то из знакомых начинал сокрушаться по поводу ее плачевного вида. — Расскажи лучше, как ты съездил, — попросила она, меняя тему разговора.

— Тяжелая была командировка, — лаконично сообщил Роб.

Перед отъездом он заверил сестру, что ему не грозит никакая опасность. Но Сандра, зная о ситуации на Ближнем Востоке, все равно беспокоилась.