А вот, наконец, уже навстречу нам из ближайшего портала хлынул целый поток гигантских пауков-инвалидов. Танк двинулся прямо на них, давя и превращая в бесформенную массу, когда… изображение на обзорном экране вдруг пропало. Похоже, этим неполноценным паукам снова удалось залепить объективы камер.

«Беда-а-а… — протянул обескураженный Ляо. — И как теперь наружу высовываться?»

Разумеется, вопрос был риторическим. Ни мне, ни Макгейбу и в голову бы не пришло выгонять китайца-механика чистить объективы. Как и лезть наружу самим.

К счастью, даже повреждение камер не превращало наши танки в слепцов. Умельцы из «Тойоты»… а может, и из Индии предусмотрели запасной вариант на такой случай и не только. Бортовые компьютеры танков были связаны беспроводной сетью. И могли обмениваться изображениями с камер друг друга.

Немедленно приведя в действие данную опцию, я смог увидеть наш танк со стороны. А вокруг него — кишащие пауки с недобором конечностей… и еще «резаки». Эти, последние, неслись к танку вприпрыжку, будто радуясь новой добыче, предвкушая ее.

Несколько «резаков» запрыгнули на танк и заколотили по броне конечностями с клинками. Безуспешно, надо сказать, заколотили — бортовой компьютер даже повреждения не диагностировал. Но все равно приятного в их присутствии было мало.

К счастью, на всех боевых машинах, разработанных для марсианской операции, имелась возможность избавиться от «резаков» и им подобных — тех из пришельцев, которые предпочитали ближний бой. Я активировал разряд электростатического поля на поверхности брони. И «резаки», кто сам спрыгнул, едва почувствовав боль, а кто замертво свалился. Не успев ни почувствовать, ни спрыгнуть.

Но это были так, пустяки. Вот если новая «рыба» вылезет хотя бы из ближайшего портала, сладить с ней, понимали мы, все трое, будет гораздо труднее. И момент поймать, и прицелиться вовремя. Оставалось надеяться, что «рыба» не появится… а еще — на огневую поддержку других танков.

Что ж, никакая «рыба» действительно не спешила изрыгнуть на нас свои жуткие светящиеся шары. И боевые товарищи в огневой поддержке не отказали. Вот только нам оттого оказалось не легче.

Подобно мухам на свежий труп, к нашему танку слетелись летающие «груши» и «листья». И принялись палить по броне, кажется, со всех сторон.

Бортовой компьютер лихорадочно подсчитывал урон, нанесенный ими. А затем взвыл, сигнализируя о первом серьезном повреждении.

Лучшее, что я мог тогда сделать — это активировать лазеры, нацелить их вверх и перевести в автоматический режим. Чтобы их шустро шарящие в пространстве лучи поражали любой движущийся над танком объект.

Поражать, лазеры, конечно, поражали. Успев сбить один из летательных аппаратов пришельцев, и еще один серьезно повредив да заставив с позором убраться прочь. Но огневая мощь была недостаточной, тогда как «груши» и «листья» своих атак не прекращали.

Использовать же аналогичным способом плазменное орудие возможности не было. Более мощное, оно в то же время было более тяжелым и инертным. И в автоматическом режиме просто бы не поспело за юркой инопланетной авиацией.

Так что нетрудно было предвидеть, к чему все идет. Прежде чем лазерам удастся сковырнуть с небес все аппараты пришельцев, те не раз успеют прожечь в нашем танке дыры и вывести его из строя. Вместе с нами, разумеется.

Пришлось Макгейбу вылезти в радиоэфир со срочной просьбой о помощи… прибывшей почти мгновенно. Сразу несколько танков двинулись в нашу сторону, на ходу паля и из лазеров, и из плазменных орудий. Не иначе, еще до призывов Макгейба экипажи этих машин заметили, как плохи наши дела и поспешили на выручку.

Выстрел, выстрел, выстрел — и летательные аппараты пришельцев градом падали то рядом с нами, то поодаль.

«Хоть бы не на нас», — проворчал еще, выразив опасение всего экипажа, наш командир. Действительно, не стоило исключать, что грохнувшись на танк, любой из инопланетных аппаратов мог серьезно повредить броню, а то и пробить. Даже при низкой гравитации Марса.

В итоге… отчасти нам повезло. Но в целом — нет. Везение заключалось в том, что ни одна сбитая «груша» или гигантский утолщенный «лист» на нас так и не грохнулись. Зато одному из аппаратов угораздило рухнуть не куда-нибудь, а прямо на арку портала. Теории вероятности назло.

Зачарованно, но с нарастающим ужасом мы видели на обзорном экране, как портал проламывается под весом «груши»; как затем его словно втягивает в себя — вместе с аппаратом — невидимая гигантская пасть.

Прожорливая пасть! Следом, как мелкий мусор в жерло пылесоса, в нее потащило оставшихся поблизости «резаков» и пауков-инвалидов. А потом та же сила потянула к месту, где только что находился портал, наш танк. Увести который подальше мы не сообразили и не успели.

Гигантская бронированная машина катилась беспомощно к месту разрушения портала. Послушно, словно собачка на поводке. Ляо пробовал дать «Нагато» задний ход, но мощности двигателей танка было недостаточно — сила, образовавшаяся при уничтожении портала, оказалась слишком велика.

Даже страшно было представить, куда она грозила унести танк. Так что лучше было не представлять. Но просто смириться с тем, что путь самурая, которым я следовал последний год, похоже, заканчивался. Как имеет свойство быть конечным вообще любой путь.

Жаль только, что объяснить это не на шутку запаниковавшим Макгейбу и Ляо я не мог. Они, в отличие от меня, путем самурая не следовали. И едва ли хотя бы слышали о нем.

Так что наш механик-водитель продолжал возиться с пультом управления, пытаясь вырвать танк из невидимых смертоносных тисков. В душе надеясь, не иначе, что когда энергия их иссякнет, «Нагато» по-прежнему будет на ходу.

На такой же исход, вопреки Бусидо, как ни странно, надеялся и я.

8 января — 2 февраля 2020 г.