Я нацелил пушки «Эрликон» своего «Гепарда» на НЛО. И… стал ждать своей очереди, потому что первыми в бой вступили ребята с ПЗРК «Роланд», отряженные нам в усиление.
Первая ракета метнулась к летающей «груше»… чтобы, достигнув ее вертящегося бока, навеки сгинуть в огне взрыва. Взрыва, увы, сколько-нибудь заметно на состоянии НЛО не сказавшемся. Целая и с виду вроде невредимая, посудина пришельцев продолжала вращаться, раскидывая вокруг себя огненную смерть.
Вторая ракета. Ее пустили несколько под другим углом — целя в днище инопланетного летательного аппарата. Неплохая кстати, попытка, если исходить из того, что бока и верхушка «груши» были специально бронированы на случай столкновения с метеорами, коими полнился космос. Тогда как днище НЛО можно было уберечь от их ударов, просто умело маневрируя. То есть в дополнительной защите не было необходимости… вроде как.
Но, сколь бы ни казались логичными подобные рассуждения, на деле, если они и оправдались, то мы этого не заметили. Гигантская «груша» разве что качнулась в воздухе. Не прекращая, увы, своего смертоносного вращения.
Третья ракета. И одновременно с ее пуском вращение резко ускорилось — из «груши» НЛО превратился, скорее, в веретено. Отчего плазменные сгустки слились в сплошную пылающую стену, выросшую прямо на пути выпущенной из «Роланда» ракеты. Та мгновенно взорвалась и сгорела, так и не достигнув цели.
Но… если бы только ответный удар НЛО этим и ограничился. Так нет же! Стена плазмы стала волной, и волна эта обрушилась на окружающие здания. Мигом вспыхнувшие и превратившиеся в гигантские костры, они уже не годились в качестве укрытий, так что нам пришлось отступать. Недалеко, метров на сто. А когда, минуту спустя, бешеное вращение инопланетной посудины прекратилось — открыли огонь. Из всех «Гепардов» нашей батареи разом.
Пальбу мы не прекращали до самой необходимости перезарядки. Хотя и не видели, чтобы снаряды калибром тридцать пять миллиметров наносили гигантской летающей «груше» заметный урон.
Зато заметил кое-что другое — тоже обнадеживающее, хоть и в меньшей степени. Да и не только я, вероятно. После своего отчаянного выплеска, удара плазменной стеной, НЛО вращался куда медленнее, чем прежде. И уже с меньшей охотой швырялся сгустками плазмы.
Это значило, что силы даже инопланетного летательного аппарата не беспредельны и имеют свойство исчерпываться. Удивительного в том, конечно, ничего не было — закон сохранения энергии никто не отменял. Но на фоне успевшей уже выработаться кое у кого иррациональной привычки считать пришельцев если не всемогущими, то близко к тому, данная находка была, несомненно, приятным сюрпризом.
Пока мы перезаряжали «Гепарды», четвертая ракета покинула ПЗРК и устремилась к верхушке летающей «груши». Не знаю, на что рассчитывал при этом выпустивший ее боец. Возможно, просто надеялся провоцировать на новый выброс энергии, заметив то же самое, что и я. И сделав аналогичные выводы.
В любом случае результат превзошел даже самые смелые ожидания. «Груша» вся дернулась, как будто была подвешена именно за верхушку на какой-то невидимой перекладине. После чего резко пошла на снижение.
Кто-то из наших успел уже выкрикнуть «ура!», но радость была преждевременной. В метре над землей НЛО так же внезапно остановился. Замер на несколько секунд. А затем возобновил вращение, все ускоряясь, и одновременно вновь мало-помалу набирая высоту.
Жаркий ветер опалял лицо. Городские постройки рушились, превращаясь совсем уж в обугленные руины, едва ли подлежащие восстановлению. Мы снова торопливо отступали вдоль улиц и в переулки, отводя «Гепарды» и другую технику. Кто-то из наших — я видел краем глаза — ни отступить, ни отвести не успел. И теперь зенитные установки и БМП полыхали, а сами бойцы, горя заживо, бестолково носились между зданиями, словно несостоявшиеся жертвы средневековой инквизиции, в последний момент сумевшие сбежать.
Потом, как по команде, все прекратилось. Не совсем все, вернее. Целый квартал продолжал гореть, горела и попавшая под раздачу боевая техника. Но вращаться и плеваться плазмой летающая «груша» прекратила. Просто повисла в воздухе — казалось, держась из последних сил.
И вот тогда в ее направлении… точнее, в сторону подбитой верхушки, полетела пятая и последняя из выделенных батарее ракет для ПЗРК. Посудина инопланетная снова закачалась из стороны в сторону, напоминая, скорее, колокол.
— Странно, что пришельцы поместили управляющий центр в таком уязвимом месте, — поделился я с напарником по расчету ПВО, ответственным за перезарядку, глядя на поведение летающей «груши», — любой метеор…
— Вряд ли это управляющий центр, — со знанием дела или имитацией знания отвечал напарник, — скорее, какое-то балансирующее устройство. Вроде крыльев у самолета или весла у лодки. И, кстати, для случайного столкновения… с метеоритом или еще с чем, эта мелкая фиговина всяко менее уязвима, чем те же самолетные крылья. Потому что маленькая. Промахнуться легче, чем попасть.
— Если специально не прицеливаться, — дополнил его тезис я.
А потом мы открыли огонь — все, кто мог, и разом. Целясь в заветную верхушку, чем бы она ни была: хоть управляющим центром, хоть аналогом крыльев так некстати помянутых при мне самолетов.
Летающую «грушу» мотало из стороны в сторону, она то взмывала вверх, то резко теряла высоту. Пару раз врезалась в стены подвернувшихся зданий, усугубляя их и без того плачевное состояние. И, наконец, рухнула аккурат посреди площади и больше не взлетела.
Вот тогда наступил звездный час прибывшей с нами за компанию мотопехоты. Подкатили БМП, обступив низвергнутую посудину пришельцев; пулеметы нацелили, сами сгрудились вокруг НЛО, держа наготове штурмовые винтовки.
Ждали, что, подобно транспортным цилиндрам уэллсовских марсиан, «груша» раскроется, выпуская наружу представителей чужой, враждебной всей Земле, цивилизации. Ну, хотя бы, тех же «кукол», человекоподобных и смертоносных.
Ждали, дабы сразу изрешетить инопланетных тварей пулями. Но никто из поверженной «груши» так и не вылез. Данный летательный аппарат оказался беспилотным.
Среди других посланных в Штутгарт батарей какие-то сработали более результативно, чем наша, какие-то — менее. Еще, слышал я, полковник Шульц сообразил запросить поддержку ВВС, а главное, получил ее. Благодаря чему, как минимум, один НЛО был сбит подоспевшими истребителями. Как бы там ни было, а нападение на город удалось отбить. И, даже несмотря на немалые разрушения, допущенные не без нашей вины, чествовали нас как героев.
Многих наградили — меня в том числе. Канал ARD выделил целый час на специальный репортаж про наш полк под пафосным заголовком: «Они защитили всех нас». Пару раз и я тогда в камеру попал. У полковника Шульца даже интервью взяли, где он рассказал, как лично застрелил пришельца, не испытывая, разумеется, при этом ни тени страха.
Родители, которых я успел немного разочаровать тем, что не стал воздушным асом, теперь мной гордились. Я же, в свою очередь, взял себе позывной Барон. Назвавшись так в честь выдающегося, пускай и легендарного, а значит, и не факт, что существовавшего в реальности, предка.
Считал, что теперь имею на это полное право. Или даже оказываю Красному барону посмертную честь. Ведь, в конце концов, ас Первой мировой сражался всего лишь с людьми.
А потом нации Земли подписали знаменитый пакт, объединявший их силы для борьбы с инопланетной угрозой. Началось перевооружение, затем формирование международного контингента, дабы лишить пришельцев опорного пункта на Марсе.
Немного поколебавшись, я в итоге решил, что страх высоты и полетов — так себе оправдание даже перед самим собой, когда на карту поставлена судьба всей человеческой цивилизации. Решил, и отправился записываться в ряды участников приближающейся марсианской кампании.
С приемом проблем не возникло. Я имел опыт участия в боевых действиях против пришельцев здесь, на Земле… во-первых. А во-вторых, вроде как прославился, по телевидению, вон, меня показывали. Так что встретили меня с распростертыми объятьями. И охотно, без проволочек и лишних проверок, записали в состав контингента.
Взявшись за оружие теперь уже не просто ради защиты Фатерлянда — но во имя спасения всей планеты Земля, я на диво спокойно перенес полет на Марс, через бездну космоса, чем гордился даже больше, чем участием в обороне Штутгарта. Но вот контингент прибыл на красную планету. И там лично мне гордиться уже оказалось нечем.
Потому что… пора перейти, наконец, к главному эпизоду всей этой истории.
Лично я знал, что это произойдет рано или поздно. Если долго дергать собаку за хвост, разъярится даже самый добрый и терпеливый из четвероногих друзей человека. И захочет попробовать, каков этот любитель трогать чужие хвосты на вкус. Если раз за разом садиться за руль пьяным, в конце концов, либо насмерть разобьешься, либо окажешься в полицейском участке. И хорошо, если только за пьяную езду да нарушение других правил движения. Если девушка будет разгуливать по ночам в юбчонке, больше похожей на ленту, так же, рано или поздно на ее пути встретится некий незатейливый субъект вроде полковника Шульца. Остро нуждающийся в женской ласке, но при этом не склонный тратить время на всякую дребедень, вроде ухаживаний, конфет-букетов да походов в кино.
Так и с противостоянием пришельцев и нашего контингента.
Рано или поздно до инопланетян должно было дойти, что земляне — не еще один вид фауны на третьей планете от Солнца и не отсталые беспомощные дикари. И даже не мирная межпланетная экспедиция, не сразу заметившая, что у Марса есть хозяева.