На следующее утро мальчики опять отправились с Эдвардом на охоту. Я чуть не попала под перекрестный огонь, когда, возвращаясь во флигель после завтрака, услышала звук выстрела и свист пули над головой. Бросившись к дому в поисках укрытия, я натолкнулась на принца, прогуливавшегося с Эмили Ван Катсем. Усмехнувшись, он обошел вокруг дома и крикнул:

— Прекратить огонь! Венди хочет попасть домой.

— Нет! — ответил Уильям, давясь от смеха. — Только после уплаты штрафа.

— У меня с собой нет денег, но я заплачу потом! — крикнула я в ответ.

— Вот хулиганы! — притворно возмущался принц, с опаской провожая меня к дверям. — По крайней мере, пусть вас утешит мысль о том, что я пострадаю вместе с вами, если они опять вздумают стрелять.

В эти выходные ни один из мальчиков не упоминал о матери и, казалось, они с удовольствием проводили время с компанией принца, в которую входили и Палмер-Томкинсоны. Эмили Ван Катсем удивлялась их жизнерадостности.

— Думаю, с ними все будет в порядке, — шепнула она мне. — Слава Богу, все это не очень отразилось на них.

Наступила последняя неделя моей работы в Хайгроуве. Пришло время прощаться, поскольку в понедельник днем принц должен был уехать за границу. Я проходила через библиотеку, держа в руке корзинку для еды с апельсиновым соком, молоком, сливками, проросшей пшеницей и льняным семенем — все это принц брал с собой в дорогу. Внезапно в комнату вбежал Пэдди. Случилось еще одно трагическое происшествие: пони принца Гарри сломал ногу, и его нужно было пристрелить.

— О Боже, — сказал принц. — Еще одно несчастье на мою голову!

Затем он подошел к столу и взял в руку собственную фотографию в кожаной рамке и маленькую серебряную коробочку с гербом принца Уэльского. Сияя голубыми глазами и обнажая в улыбке белые зубы, одетый в мундир принц произнес ту же речь, что и в сотнях подобных случаев:

— Большое спасибо, Венди, за ваш труд. Мой прощальный подарок невелик, но я хочу, чтобы вы знали, как я высоко ценю вашу работу в Хайгроуве. Мне вас будет не хватать.

Мы немного поговорили о моей семье и планах на будущее, пока не вошел Майкл и не сказал, что пора отправляться.

— Мы всегда будем рады видеть вас в Сент-Джеймском дворце, — проговорил Чарльз с улыбкой, направляясь к машине. — Приезжайте, когда захотите.

В следующую пятницу я последний раз вошла в дом, чтобы напоследок увидеться с персоналом. На выходные приехала миссис Ван Катсем, и, попрощавшись с ней, я вернулась в столовую к Крису и остальным, которые откупоривали бутылки вина и шампанского. Чувства переполняли меня. Все эти полицейские и камердинеры стали частью моей жизни. Несмотря на неприятности и потрясения, скандалы и вспышки ревности, мне было жаль расставаться с домом и с людьми. Потом мы прошли во флигель, где вечеринка продолжалась до рассвета.

Через несколько дней позвонила принцесса и пригласила меня на прощальный ленч в «Сан-Лоренцо», ее любимый лондонский ресторан. В понедельник 26 апреля около полудня человек десять из числа служащих собрались в Кенсингтонском дворце, чтобы выпить по стаканчику, а затем все поехали на Бичем-Плейс. Мы были поражены, обнаружив, что для нас заказан отдельный зал наверху.

— Посмотрите на себя! Кожа да кости! — воскликнула владелица ресторана, добрая и общительная итальянка Мара Берни, ущипнув принцессу за руку. — Ну, что будете есть?

Здесь были Кен Уорф, Мервин Уичерли, Пол, Мария, Хелена. Остальные места за большим столом заняли несколько человек из канцелярии. Я сидела в центре, а принцесса слева от меня. Пол выглядел взвинченным, и, когда мы рассаживались по местам, он шепнул мне, что принцесса с ним не разговаривает. Но, насколько я могла судить, она находилась в отличном настроении — веселилась, шутила с Кеном и пересказывала мне все последние сплетни.

Устроители ленча приложили немало сил и старания, но он слишком затянулся, и поэтому Диана решила пропустить блюдо из телятины и от спагетти перешла прямо к пудингу. В результате все остались без горячего, поскольку по традиции остальные последовали ее примеру.

Затем наступило время кофе, а когда внесли специально испеченный торт, в воздух выстрелили пробки открываемого шампанского. Принцесса, смеявшаяся над какими-то словами Кена, подошла ко мне. Она поблагодарила меня и вручила маленькую коробочку, украшенную финифтью, и подписанную фотографию.

— Для вашей коллекции, — усмехнулась она и шепнула мне на ухо: — Теперь вы будете жить в реальном мире.

Через несколько минут Диана и ее телохранитель ушли, оставив нас в ресторане продолжать веселье. Несколько человек затянули песню. Кен с другими полицейскими откровенно обсуждали изменения, произошедшие после разрыва между принцем и принцессой.

— Похоже, она начинает вести ту жизнь, какую ей хочется, — сказал один из них.

— Да, — согласился Кен, чье лицо еще больше покраснело от вина. — Но чем все это кончится?

Послесловие

А. Бушуев, Т. Бушуева (1997 г.)

…По лондонским улицам медленно двигалась скорбная процессия, а в памяти всплывала иная — та, что солнечным июльским утром 16 лет назад принесла на те же самые улицы радость и ликование, наполнив воздух перезвоном свадебных колоколов. Тогда, 29 июля 1981 года, весь мир, затаив дыхание, не мог оторвать зачарованных взглядов от счастливой пары — юной красавицы-невесты и ее жениха-принца, готовых, как казалось в тот день, рука об руку пройти отмеренный им судьбой жизненный путь.

И вот теперь, в первую сентябрьскую субботу 1997 года, она возвращалась домой, в старинное поместье Алторп, чтобы уже больше никогда не вернуться к нам, с каждой секундой неумолимо отдаляясь и уходя в уже становящееся историей прошлое.

Кто же она, эта женщина, чья безвременная смерть заставила весь мир содрогнуться, а затем мучиться горьким вопросом: ПОЧЕМУ ОНА?

Диана Спенсер, третий ребенок в семье восьмого графа Алторпского, появилась на свет 1 июля 1961 года. Отец страстно желал сына, наследника, поскольку предыдущий ребенок, мальчик, прожил всего несколько часов. Но снова родилась девочка, а сына, Чарльза, Бог подарит ему позже, в 1964 году, хотя это уже не спасет обреченный брак. «Ее детство обернулось сплошным кошмаром, — рассказывает Питер Джонсон, старый знакомый Дианы. — Родители ненавидели друг друга. С этим она выросла». В конце концов супруги развелись. Дети остались с отцом, а мать вышла замуж за «короля обоев», превратившись в миссис Шенд Кидд, и уехала жить в Шотландию.

Лорд Спенсер обосновался в просторном особняке Парк-Хаус по соседству с Сандринхемом, загородной резиденцией Ее Величества. Старших дочерей, Джейн и Сару, граф отправил учиться в закрытую частную школу. Диана и Чарльз остались с отцом. Общительная и непоседливая Диана была нужна ему, чтобы как-то расшевелить сына, подготовить к общению со сверстниками самого младшего из детей, мальчика робкого и застенчивого. Но в девять лет и Диану отсылают в пансион, и она все сильнее ощущает свою обездоленность и ненужность.

В семье вскоре появилась мачеха, бывшая графиня Дартмут-Рейнская, дочь известной писательницы Барбары Картланд, автора многочисленных слащавых любовных романов. Уже подросшие дети встретили вторую жену отца, что называется, «в штыки», и даже придумали ей язвительное прозвище «Эсид Рейн», что означает «Кислотный дождь».

Тем временем дела в школе у Дианы идут далеко не блестяще. Учебные предметы даются ей с трудом. Одна отдушина — спорт: плавание, теннис. И, конечно, балет. Танец становится ее мечтой, она видит себя балериной, но все решают лишние сантиметры. Девочке говорят, что она слишком вытянулась и будет забавно смотреться на сцене. И в который раз Диана молча сносит обиду. Что ж, значит, ей так написано на роду. Стараясь как-то заглушить боль, она берется помогать тем, кому, как и ей, в этой жизни явно не хватает заботы и душевного тепла. Она ухаживает за престарелыми, а затем находит для себя работу в детском саду.