— Не могли бы вы принести чаю? — попросила она, ни к кому персонально не обращаясь, когда ей сообщили, что принц вернется к шести. — Я и Хелен умираем от жажды.

Мы с Полом переглянулись. Похоже, скучать нам не придется.

Выйдя замуж за принца Эндрю, Сара Фергюссон очень сильно изменилась, превратившись из довольно скромной девушки в требовательную молодую даму. Я смотрела на ее совершенно новые, красивые и дорогие саквояжи и улыбалась при мысли о том, как не похожи они были на старые пластиковые чемоданы, с которыми она приезжала до замужества. Она явно наслаждалась новыми возможностями, которые ей давал титул герцогини, и собиралась быть строгой в мелочах.

— Ну и женщина, — процедил Пол сквозь сжатые зубы, когда по пути в кухню мы едва не налетели на Бендикс, собаку Сары.

Чарльз, вернувшись, приветствовал ее с теплотой, какую редко проявлял по отношению к жене.

— Чарльз, — щебетала Сара, — как я рада тебя видеть!

Вечером принц, герцогиня и ее фрейлина вместе ужинали в гостиной. Диана отсутствовала, и смех наполнил весь дом. Беременная своей старшей дочерью Беатрис, Сара находилась в прекрасной форме, и ее грубоватые шутки не умолкали до позднего вечера.

Меня попросили подать завтрак рано утром и упаковать вещи герцогини. Подходя к двери ее комнаты, я услышала доносящиеся оттуда лай и хохот. Тихонько постучав, я вошла и увидела самую невероятную картину, какую только можно себе представить. Лежа на спине с задранной до самой груди ночной рубашкой, как выброшенный на берег кит, герцогиня Йоркская удерживала собаку на своем огромном животе. До родов оставался примерно месяц, и живот Ферджи был таким большим, что Бендикс была не в состоянии вскарабкаться на него. Когда я вошла, Сара, смеясь, хватала скулящую и лающую собаку за лапы.

— О, доброе утро. — При моем появлении она сильно покраснела, сбросила собаку и укрылась простыней. — Поставьте поднос здесь, пожалуйста.

Я взглянула на ее саквояж и спросила, не нужно ли уложить вещи.

— Нет, не стоит, — сначала сказала она, а затем передумала: — Впрочем, сложите все это заново.

Я в ужасе уставилась на две сумки, доверху набитые одеждой.

— Все, мэм?

— Да, — подтвердила она. — Все.

Ферджи, одетая в тщательно отглаженный костюм для беременных, в течение нескольких минут о чем-то тихо беседовала с Чарльзом, а затем присоединилась к Хелен, ждавшей ее в машине.

— Все будет в порядке. Я уверена, Чарльз, — сказала она, когда они остались одни. — Просто должно пройти время.

После поцелуя и краткого «пока», адресованного мне и Полу, она, тяжело ступая, подошла к машине и уехала.

На следующий день Диана появилась очень поздно без няни и служанки. Когда она вышла к завтраку, Чарльза не было: он отправился играть в поло. В тот день они не разговаривали, поскольку, когда он вернулся, Диана и Гарри уже легли спать. В воскресенье принцесса в слезах уехала в Лондон, пряча лицо за козырьком бейсболки. Она была так расстроена, что выскочила через заднюю дверь, даже не попрощавшись.

Я взглянула на Пола, недоумевая, что могло послужить причиной подобной сцены. Телефон Дианы не умолкал ни на минуту, но мы не слышали обычных скандалов.

— Какие-то проблемы в Лондоне? — предположил Пол. — В любом случае, скоро будет ясно.

Постоянная смена настроений Дианы — от безудержной радости до полного отчаяния — отравляла жизнь обслуживающего персонала. Мы не знали, чего следует ожидать, когда она приезжала на уик-энд. Поэтому никто не удивился, когда после нескольких месяцев ссор и полного безразличия, счастливые, как новобрачные, Диана и Чарльз приехали в Хайгроув отпраздновать седьмую годовщину свадьбы. Я поставила в комнаты букеты цветов, и принц с принцессой были восхищены их красотой и ароматом.

— Посмотри, Чарльз, как романтично… — сказала Диана, показывая на букет диких роз, стоявших в холле на пианино.

В эти выходные принц и принцесса завтракали и обедали вместе с детьми, а жарким днем купались в бассейне. Они расположились у воды в купальных костюмах и халатах, непрерывно заказывая кувшины с лимонным прохладительным напитком. Как всегда, их настроение заразило всех. Чарльз и Диана бегали друг за другом вокруг бассейна, что, к удовольствию Уильяма и Гарри, заканчивалось падением в воду.

Мальчики остались в Хайгроуве на всю неделю. Они без устали носились по поместью в одних шортах, плавали, катались на лошадях и стреляли из водяных пистолетов в каждого, кто появлялся поблизости. Оба с нетерпением ждали поездки на Майорку и часами обсуждали, что они там будут делать.

Поскольку Диана и Чарльз почти все лето не приезжали в Хайгроув, путешествуя то по Испании, то по Шотландии, мы с Полом устроили генеральную уборку. Как и в предыдущие годы, Чарльз изредка приезжал переночевать, чтобы проверить, как идут дела. Похоже, ему доставляли удовольствие даже малейшие улучшения в его доме.

Из дворца привезли новые мобильные телефоны вместе с инструкциями, которые теперь, в свете громких сенсаций, вызванных записью телефонных разговоров, выглядят довольно смешно. Хотя пользование этими аппаратами обходилось дороже, настоящее беспокойство вызывала возможность подслушивания. Один из пунктов инструкции гласил: «Мобильный телефон не может обеспечить полную конфиденциальность. Разговор легко подслушать». Мы тогда даже не могли предположить, насколько легко, — пока в газетах не появились записи частных бесед принца и принцессы.

Осенью в Хайгроув приезжало много гостей, включая мать Дианы Фрэнсис Шенд Кидд, Сару Линдсей с дочкой Алисой и принцессу Беатрис с няней. Диана была очарована своей племянницей и привела Уильяма и Гарри посмотреть на нее. Она прекрасно обращалась с маленькими детьми и краснела от волнения, когда брала младенца на руки. Диана суетилась вокруг малышки Алисы, не в силах оторваться от ребенка.

После несчастного случая между Дианой и миссис Линдсей установилась незримая связь: что бы ни случалось, она сама или Чарльз всегда помогали вдове. Сара Линдсей была спокойна и собранна, находя утешение в том, что дочка Хью была жива и здорова.

Приятель Ферджи, Бруно Спречер, который в тот злополучный день выступал в роли инструктора, тоже провел один из октябрьских уик-эндов с Чарльзом и Дианой. Он выглядел очень изящно в джинсах и модной куртке. Его борода была тщательно подстрижена. Позже Чарльз и Диана объясняли, что считали необходимым пригласить его, чтобы он не считал себя виновником трагедии. Принц и принцесса держались с ним очень вежливо и доброжелательно, но в их отношениях не чувствовалось такой искренней дружбы, как между инструктором и Ферджи.

Няня дочери Ферджи, Элисон Уордли, оказалась гораздо моложе, чем я предполагала. Она носила мини-юбку и держалась с прислугой открыто и непринужденно. Всех интересовало, каково было работать у герцогини, а те, кто раньше в Букингемском дворце имел дело с принцем Эндрю, хотели знать, изменился ли он. Элисон искусно уходила от вопросов личного свойства, но ее фраза, что с Ферджи, как, впрочем, с кем угодно, «бывает довольно трудно», отчасти приоткрывала верхушку айсберга.

После трудностей предыдущих лет Диана, казалось, смирилась с разницей их с Чарльзом характеров и научилась контролировать свои эмоции. Она выглядела более выдержанной и уверенной в себе, чем когда-либо раньше, и твердо знала, что ей нужно от жизни. Они не спали вместе, по крайней мере в Хайгроуве, но похоже, смирились с судьбой. Мы знали, что Чарльз по-прежнему посещает Камиллу, хотя в то время сама она нечасто приезжала в Хайгроув, а Диана проводит много времени со своим другом Джеймсом Хьюитом. Но страсти и эмоции остыли, в браке наступило равновесие, а следовательно, в доме воцарилось спокойствие.

Погода изменилась. Чарльз, одетый в полосатые брюки и старый толстый шерстяной свитер, завтракал в одиночестве. Наступило 14 ноября, и он проснулся с сознанием того, что ему исполнилось сорок лет. На столе перед принцем были аккуратно разложены принесенные камердинером подарки. Среди свертков и открыток лежала маленькая коробочка из-под лекарств, которую прислали с полицейского поста. Внутри оказались карты — намек на то, что старость приближается и они ему могут пригодиться. Принц смеялся, но выглядел подавленным. Он был похож на человека, чья юность прошла, а он этого даже не заметил.