НА ТРЕСКАВЕЦ

…Однажды Иван и его друзья решили подняться на вершину Трескавец. Повел их Иван. День стоял жаркий, воздух был таким раскаленным, что казалось, еще минута — и горы расплавятся.

Те, что послабее, начали часто садиться, чтобы передохнуть, но никто и не думал отступать. Когда дошли до тропинки, которая вилась по краю обрыва, страх сдавил им горло. А Иван шагал впереди и с подкупающей улыбкой подбадривал их:

— Товарищи, еще немного, товарищи! Не останавливайтесь, только ступайте осторожнее.

Иван подбадривал их, но стоило ему самому посмотреть в сторону, как он тут же чувствовал, что волосы встают дыбом.

— Батко[5], а если человек упадет туда, вниз… что от него останется? — спросил какой-то мальчишка.

— Похороны останутся, милый, — отозвался кто-то.

Тропинка становилась все круче, ребята едва дышали, но продолжали взбираться наверх.

— Еще немножко, товарищи… Еще совсем немножко…

Первые, кто достиг вершины, упали как подкошенные. Дышали широко открытым ртом. Ноги дрожали и от усталости, и от пережитого страха. Немного передохнув, ребята приободрились.

Под ними раскинулся город. Отсюда, с высоты, дома казались похожими на игрушечные. Река Вит, которая всегда пугала и в то же время притягивала ребят своими синими омутами, сейчас выглядела маленьким игривым ручейком, а люди возле нее — суетливо спешащими муравьишками. Вершина Червен, ставшая теперь гораздо ближе, выглядела еще красивее и заманчивее.

— Ну что, хотите завтра пойти и на Червен? — спросил худенький, стройный паренек.

Кое-кто согласился, остальные, однако, молчали. Всех мучила жажда. Они взяли с собой две сделанные из тыквы бутыли с водой. Одну выпили еще неподалеку от города, а вторую уронили, и она разбилась. Самый маленький из ребят не выдержал:

— Больше не могу. Пить хочется. Понимаете? Хочу воды! Хоть капельку…

— Давайте возвращаться! На перевале воды нет, — произнес кто-то.

Иван, любовавшийся городком, повернулся к ребятам:

— Подождите! Я слышал от пастухов, что посередине, под этими скалами, есть расщелина, из которой сочится вода. Попробуем, а?

Тут даже храбрецы посмотрели на него с удивлением. Неужели можно спуститься по этим голым, острым как лезвие ножа скалам? Ведь если человек сорвется вниз, даже ухватиться будет не за что!

— Давайте собираться! Отправляемся! Нечего тут больше делать!

Иван не обратил внимания на эти голоса. Он снял льняную рубашку и стал спускаться к расщелине, держась за ветки колючего, сучковатого дерева. Веревку от бутыли он зажал в зубах. Сверху над ним склонился мальчишка. Он следил за Иваном жадными глазами. Горы словно скалили зубы на смелого парня…

Капли воды стекали по влажному склону и собирались в слабую тонкую струйку.

Иван наклонился, чтобы смочить губы, но сверху донесся голос мальчонки:

— Бате Иване, дайте мне первому попить!

Иван подставил бутыль. Вода капала медленно, скупо. Одна нога юноши занемела, но, несмотря на это, он чувствовал, что стоит на остром камне. От боли Иван стискивал зубы. Одно неосторожное движение — и он мог полететь в пропасть.

Ребята ждали затаив дыхание.

Бутыль наконец наполнилась. Медленно, шаг за шагом он начал подниматься. Один из камней откололся и с грохотом полетел вниз. Иван продолжал подъем. Не отводя от него взгляда, ребята следили за каждым его движением. Еще метр, еще…

— Ура-а! — закричали они.

Когда была выпита последняя капля, кто-то заметил:

— А сам Иван-то не пил…

Все молчали, пристыженные.

— Да мне не хочется пить… — проговорил он, а у самого слова застряли в пересохшем горле.

…Иван метался в полубреду в подвале. Вот он снова на гребне скалы. Пытается схватиться за ветку, но она обламывается. Еще немного, еще немного. Последние усилия. Еще немного, еще чуть-чуть, и он схватится за протянутые к нему руки. Выступ скалы, на который он встал, неожиданно откалывается. Сейчас, вот сейчас он свалится вниз. Слышится чей-то крик. Он снова начинает искать, за что можно схватиться, но, как только прикасается к стене, Темница бьет его по голове поленом. Он стоит, склонившись над Иваном, будто огромный черный ворон над перепеленком. И громко смеется. Горло у Ивана пересохло. Потрескавшиеся губы просят воды, хоть капельку воды. Но вот и ручей. Бьет струя воды, сильная, словно молот. Иван пытается зачерпнуть ее ладонью, но Темница хватает лопату и засыпает ручей. Теперь достать воду уже невозможно.

«Воды, воды, только каплю воды», — шепчет Иван.

Ручей снова оказывается возле него, и Иван слышит как в полусне: «Завтра идем на Червен».

Потом внезапно все исчезает. Ночь. Над ним множество звезд. Сам он уже на Трескавце. А где же ребята из его квартала? Ведь он спустился из-за них, чтобы налить воды! Почему они его оставили?

«Воды! Каплю воды…» Тело его тлеет как догорающий уголь.

Он снова в забытьи.

С Колци, его неразлучным другом Колци, они бредут по полянкам недалеко от Тетевена. Идет дождь. Капли воды, словно роса, медленно стекают по листьям деревьев, по траве. Он наклоняется и погружает руки в зеленую пену луга.

«Воды!»

Ему хочется слизнуть каплю воды, но на потрескавшихся губах он ощущает вкус крови и, вздрогнув, приходит в себя.

— Воды!.. — крикнул Иван.

Камера взорвалась эхом.

Стоявший на посту при арестованном полицейский не выдержал. Он наполнил водой пустой солдатский котелок, внес его в камеру:

— Пей, только понемногу…

Дрожа, Иван коснулся воды губами, и ему стало легче. Он откинул голову. Перед ним вновь вздымаются скалы Трескавца, снова он слышит крики ребят, «Нет, они меня не оставили. Я не один!» Они приближаются к городу. Тяжелые громады черных облаков плывут им навстречу. В складках гор клубится туман. Холодные капли дождя мелкими камешками стучат о безмолвную землю…

Он вдруг почувствовал, что его одежда насквозь промокла, и открыл глаза. Рядом с ним стоял полицейский, держа пустое ведро.

— Давай еще воды! — крикнул полицейский охраннику.

Мокрая одежда прилипала к израненному телу. Иван попытался встать, однако выплеснутая из следующего ведра вода снова свалила его на пол.