— Ну и прекрасно, поздравляем, — заговорили в один голос сестра с зятем. — Ждали больше, а два месяца пролетят — не заметишь! Домой напиши, маму обрадуй.
Весь этот вечер Настя как бы отрешенными глазами смотрела на знакомую обстановку незатейливой комнатенки. Ей мерещилось заводское училище с длинным коридором, большими окнами, шумная ватага подруг и мальчишек. И она — Анастасия Воронцова — равноправный член этого большого коллектива сверстников!
К удивлению своему, чего с ней никогда не случалось раньше, Настя никак не могла заснуть. В воображении проносились картины одна другой отраднее и распирало желание то затянуть песню во все горло, то отбить чечетку.
Настя тихонько встала, накинула халат сестры и вышла из комнаты. В кочегарке она включила свет, кубарем скатилась с лестницы вниз, к котлу, пребывающему в летнем отпуске, и звонко запела:
Нам не нужен гармонь-бубен, мы на пузе играть будем,
Пузо лопнет — наплевать, под рубашкой не видать!
И в то же мгновение стены котельной стали басовито повторять лихой девчоночий голос. Чудесная акустика жила в этой старенькой котельной, когда-то согревавшей уютные барские хоромы!
Судьба, оказывается, прямо-таки поразительно распорядилась Настиной жизнью: после ученической парты попасть чуть ли не в истопники, а затем подниматься все выше по рабочей лестнице!
Скорее бы уж проходили эти два месяца, которые она постарается провести с пользой. Почему бы, например, не заявиться в редакцию «Пионерской правды» и не сказать там, что она была их юнкором? При газете, очевидно, имеется литературный кружок. Завтра же, не откладывая, нужно ехать туда.
Как это раньше ей не пришло в голову? Глядишь, давно бы перестала киснуть и донимать сестру и Михаила своим дурным настроением!