Когда меня водрузили на стол, Воропаев продолжал держать мою руку, не выпуская её ни на секунду, чем я бессовестно пользовалась, сжимая его ладонь во время приступов боли до хруста. Ден морщился, но терпел, только изрядно бледнея лицом при каждой схватке.

- Ты меня простила? - вдруг выдал он, вставив реплику между моими криками и увещеваниями доктора тужиться посильнее.

- Сейчас вообще не время для душевных разговоров! Я так- то рожаю, если ты не заметил!

-Да ну тебя на хрен, с тобой не поймёшь, когда и чему время. Простила, спрашиваю? - Упёрся Воропаев.

-Простила! Ой, мамочки, когда же это кончится?!

-И замуж пойдёшь? - Продолжал он свой неуместны допрос.

-Конечно, пойдёт! - Не выдержал доктор. - Вот сейчас родит и мы вас сразу поженим. Отстаньте от нее. Позвольте спокойно подарить жизнь новому гражданину. Давай, девочка, немножко осталось.

- Давай, Детка! Давай! - Принялся скандировать словно футбольную кричалку Воропаев, вызвав у меня сомнения насчёт отсутствия непоправимых повреждений в его голове.

В этот момент, наконец, малыш решил, что мамочка достаточно намучилась и благополучно явился на свет, через секунду огласив палату громким криком.

- Девчонка. - Улыбнулась акушерка, забирая новорожденную с собой.

- Детка, это пи... дец! - сказал Ден и упал в обморок.

- Крепкий. - уважительно отметила крутящаяся рядом санитарка. - Иные сразу в момент появления головки вырубаются.

А я лежала на родильном столе, чувствуя, как меня накрывает ощущение полного безграничного счастья. Господи, спасибо тебе за все, даже за то плохое, которое привело меня к хорошему. Потому что только теперь мне предстояло жить по-настоящему.

Конец.