В состав экспедиции вошло восемь человек, они образовали два самостоятельных отряда. Профессор Н. П. Вагнер, профессор Харьковского университета ботаник Л. С. Ценковский и ученик Вагнера студент К. С. Мережковский составили беломорский отряд. В их задачу входило изучение фауны и флоры Белого моря и Соловецких островов. Второй мурманский отряд возглавил М. Н. Богданов. В него вошли ученики Модеста Николаевича — Ф. Д. Плеске, А. М. Никольский, В. А. Хлебников, И. Д. М|ихаловский. Предполагалось исследовать фауну Кольского полуострова в его лесистой части, птиц Мурманского побережья и рыб в ближайшей части моря.

В Архангельске отряды разделились. Вагнер, Ценковский и Мережковский отправились на Соловецкие острова. Отряд Богданова морем достиг побережья Кольского полуострова, высадив Ф. Д. Плеске на берег в Кандалакше. Дальше Плеске пересек полуостров, посетил самые глухие лесистые части его и добрался до Колы.

В пути он вел наблюдения над птицами и млекопитающими.

Остальные члены отряда направились морем вдоль побережья, время от времени приставая к берегу для наблюдений. Первоначально участников экспедиции удивляла бедность фауны пустынного побережья. Зато в районе Трех островов их встретили своим шумом и оживлением птичьи базары. Богданов отделился от группы и на пароходе отплыл в сторону Норвегии для выполнения задания министерства о китобойном промысле; Никольский, Хлебников и Михаловский продолжали двигаться вдоль Мурманского побережья, пока не достигли Териберской губы, конечного пункта маршрута. Здесь они продолжали экскурсировать в окрестностях и поджидали возвращения Богданова. Между тем пароход, на котором плыл Модест Николаевич, попал в сильный шторм и был выброшен на берег в глухом районе Северной Норвегии. Модест Николаевич долгое время не мог дать о себе знать. Только через месяц он вернулся в Териберскую губу, где его с волнением ждали остальные члены отряда.

Кораблекрушение, которое пришлось пережить Богданову, затруднило сбор сведений о китобойном промысле норвежцев и не дало возможности окончательно разрешить поставленный вопрос. Но основная задача экспедиции— сбор материала по фауне — была выполнена целиком. Особенный интерес представляла коллекция птиц. Обработка ее была поручена А. М. Никольскому, который в 1885 г. напечатал работу «Орнитологические наблюдения на Белом море и на Мурманском берегу летом 1880 года». В ней описано 47 видов птиц, их расселение по побережью, гнездовья, птичьи базары и т. д. Ф. Д. Плеске собрал также большой и разнообразный материал. После Мурманской экспедиции он еще раз посетил Кольский полуостров. Результатом его исследований была большая монография «Критический обзор млекопитающих и птиц Кольского полуострова» (1887).

Работа беломорской группы протекала в районе Соловецких островов. Ценковский изучал флору прибрежной части моря и многочисленных озер на Соловецких островах, Вагнер — фауну беломорских позвоночных, знакомился с условиями их обитания в Соловецкой бухте, много анатомировал. Мережковский увлекся изучением простейших, по которым собрал большой материал. Его работа «Простейшие животные севера России», где описано около 150 видов, — одна из первых фаунистических работ по простейшим в России, а по северным формам — первая.

Н. П. Вагнер в 1885 г. опубликовал большую монографию «Беспозвоночные Белого моря», в которой обобщил свои исследования фауны Соловецкой бухты. В работе подробно описаны экологические условия бухты (грунт, глубины, рельеф, течения и т. д.) и ее животный мир (всего 93 вида беспозвоночных животных). Значительное внимание уделено морфологии и анатомии отдельных форм. Книга Вагнера —первый капитальный труд по фауне Белого моря. Но этим не ограничиваются его заслуги при изучении северных морей. Ему принадлежит идея и труд по организации первой морской биологической станции в России. Соловецкая биологическая станция была создана в 1882 г. при Соловецком монастыре. Благодаря ей стало возможно проводить не только экспедиционные, но и стационарные исследования, а это вскоре привело к тому, что фауна Белого моря оказалась изученной лучше, чем фауна наших южных морей.

Мурманская экспедиция положила начало широкому и разностороннему изучению природы севера Европейской России. Богданов принимал в ней участие в основном как ее организатор и руководитель. Обработка материала была возложена всецело на его учеников. В этом кроется причина того, что сам он не делал больших публикаций по результатам экспедиции.

Ученики Богданова восприняли от своего учителя большую любовь к природе и стремление к познанию ее тайн. Участие в экспедиции было хорошей школой для молодых натуралистов. Перед ними открылись широкие исследовательские возможности, и они приобрели опыт работы в сложных природных условиях.

А. М. Никольский в последующие годы исследовал фауну о. Сахалин (1881 г.), посетил Алтай (1882 г.), изучал животный мир оз. Балхаш и Балхашской котловины. В 1887 г. Никольский стал магистром, в 1889 г. — доктором зоологии. Ему принадлежат труды о фауне Закаспийской области и северной Персии, Средней Азии (Арала и приаральских степей), Крыма и т. д. В течение ряда лет Никольский был приват-доцентом Петербургского университета, сменив в 1887 г. больного М. Н. Богданова по разделу зоологии позвоночных. В дальнейшем в течение многих лет он был профессором зоологии Харьковского университета. Его труды получили широкую известность и признание.

Ф. Д. Плеске в 1886 г. принял от Модеста Николаевича коллекцию птиц Зоологического музея Академии наук и с этого времени на всю жизнь связал свою судьбу с этим учреждением. Очень скоро его труды по фауне Кольского полуострова, по общей и систематической орнитологии привлекли к себе внимание зоологов. В 90-е годы Плеске стал директором Зоологического музея, а позже — академиком.

А. М. Никольский.

В. А. Хлебников, астраханец по рождению, уехал из Петербурга на родину. Но и он остался до конца верен заветам своего учителя. В 1919 г. Хлебников в дельте Волги возглавил первый советский заповедник, созданный по указанию Владимира Ильича Ленина (Астраханский). Так через поколение, в нашу эпоху, идеи Богданова воплотились в действительность. Охрана природы и изучение ее на пользу человеку — то, что так горячо пропагандировал Богданов, — стало претворяться в жизнь под руководством Ленина с первых же шагов советской власти. И ученик Богданова В. А. Хлебников стал инициатором и главой этого большого и важного дела.

Ф. Д. Плеске.

Модесту Николаевичу удалось воспитать нескольких крупных исследователей-зоологов, имена которых заняли достойное место в русской науке рядом с именем их учителя.

В 1878 г. М. Н. Богданов был утвержден в должности штатного доцента университета и взял на себя чтение курса сравнительной анатомии, который только с этого времени и стал самостоятельным учебным предметом. До этого материал по сравнительной анатомии излагал К. Ф. Кесслер в курсе зоологии. Сравнительную анатомию Богданов читал два года (1879—1881).

В эти же годы Модест Николаевич преподавал зоологию на Бестужевских Высших женских курсах, открытых в Петербурге в 1878 г. На втором году своего преподавания на курсах Богданов наряду с лекциями по зоологии позвоночных прочел также небольшой специальный курс о насекомоядных животных России.

Лекции Богданова по зоологии позвоночных, прочтенные на Высших женских курсах, были опубликованы в литографированном виде в 1880 г. Материал в них излагался в эволюционном аспекте, от низших животных к высшим. Придавая большое значение обобщениям, Богданов нарисовал перед своими слушателями схему организации позвоночного, очень близкую к той, какую современная зоология принимает как основной план строения хордовых животных.

Большое внимание уделялось также описанию ланцетника и круглоротых, что само по себе имело немалое значение для эволюционного освещения материала.

Вопрос о взаимоотношении животных с окружающей средой был изложен подробно и разносторонне. Богданов подчеркивал тесную связь организмов с условиями обитания.

«В наружном облике (habitus) животного, — говорил он, — резко отражается влияние той среды, в которой животное живет. Жизнь в воде и на суше кладет резкий отпечаток на животное. Сжатое с боков, или сверху вниз, рыбообразное туловище пригодно только для водных животных, так же как цилиндрическое для сухопутных. Короткая шея или ее полное отсутствие — характерный признак обитателей вод. Покровы и особенно их придаточные образования находятся в непосредственной связи со средой обитания, так же как и органы дыхания. Конечности находятся в полнейшей зависимости от среды движения; дальше мы увидим, как плавник рыбы превратился под влиянием приспособления к движению по сухой твердой почве в ногу, снабженную когтями; как переход с суши в воду изменил эту когтистую лапу в ласт тюленя и кита, похожие на плавник рыбы. Зубы и пищеварительный канал находятся под непосредственным влиянием пищи и изменяются по мере того* как меняются свойства пищи, не взирая на среду обитания. Только две системы органов стоят вне прямого влияния внешних факторов (и то в известной степени) — это центральная нервная система и половая система. Развитие их обусловливается общим ходом усложнения и совершенствования всех остальных групп, и эти-то две системы, благодаря этой особенности в их развитии, служат надежным указателем и относительного совершенства организации» (I, 76, стр. 16—17).