Ребятки были умелые, и душегуба распеленали, развязали, отстегнули, и поставили на плиточный пол гаража в момент. Сырцов ключом открыл наручники и безжалостно сорвал со рта пластырь. Снайпер-душегуб стоял, покачиваясь. Пока не ощущал себя.

– Фу ты, ну ты, ножки гнуты! – изумился бывший десантник и каратист Коляша. – И такой – главный наемный убийца?

– У тебя здесь тихое местечко найдется, чтобы с ним, не отвлекаясь по мелочам, поговорить? – спросил Смирнов.

– Есть у меня такая комнатка для приезжающих, – обнадежил Коляша и отдал распоряжение троим: – Отведите гостя в приемную, а нам еще поговорить надо.

Коляша вывел Смирнова с Сырцовым по лесенке прямо из гаража в гостиную, оформленную соответственно Коляшиным вкусам. Главное, чтобы всего много было.

– Я пивка только, а вы? – спросил Коляша, открывая бар. – Работенка, как я понимаю, у вас сегодня непростая была.

– Стакан водки, ну и занюхать что-нибудь, – решил для себя Смирнов.

– Коньячка хорошего граммов сто пятьдесят, – попросил Сырцов.

– Будет сделано, – заверил Коляша и незамедлительно занялся исполнением желаний. Налив все, что надо, засомневался насчет закуси: под коньяк шоколадка пойдет, а вам чем закусить, Александр Иванович?

– Яблочком, – ответил Смирнов и, выбрав из вазы на низком столике яблочко порумянее, подкинул его и поймал.

Поставив заказанные напитки на столик, Коляша для себя выдвинул из-под дивана традиционную упаковку "Туборга".

Свои двести пятьдесят Смирнов принял, не отрываясь, и захрупал яблоком. Сырцов коньячок ополовинил, а Коляша, открыв три банки пива, выдул их подряд. Повздыхали, как бы огорчаясь.

– Мы здесь выпиваем, а он там ждет, – сказал вдруг Сырцов.

– Чем дольше ждет, тем страшнее ему становится, – сказал Коляша, открывая следующую серию из трех банок. – А чем больше испугается, тем разговорчивее будет. Александр Иванович, вам плеснуть?

– Потом, – решил Смирнов и накрыл ладонью стакан.

Сырцов допил свой коньяк, Коляша выдул пиво. Как бы в растерянности оглядели друг друга, и Сырцов предложил:

– Пойдем к нему?

– Кто с ним будет разговаривать? – тихо поинтересовался Коляша.

– Вопросы буду задавать я, – ответил Смирнов, – а ответы выбивать придется тебе, Коляша.

– Я знаю. Мне Саша сказал. Но как играться допрос будет?

– Ну, это в зависимости от состояния поганца. Во всяком случае, ты, как приятель Василия Федоровича, рассержен более всех, Жора настойчиво и беспрерывно требует связи и связников. Ну, а я буду ласково отвечать на возникающие у него вопросы и искать слабину в легенде, которую для начала он нам выдаст.

– Я все удивляюсь, как мой Александр разрешил вам так рисковать Василием Федоровичем. Ведь шибко необходимый ему партнер, – еще раз удивился Коляша.

– Он им не рисковал, Шерлок Холмс ты мой ховринский, наш вольт был единственным шансом спасения для необходимого партнера.

– А он и не знал, – вдруг понял Коляша.

– А он и не знал, – подтвердил Смирнов и предупредил: – И не должен знать.

– В крутую кашу влезли? – вопросом посочувствовал Коляша.

– Круче не бывает.

– На нас не отразится, если вы не выиграете?

– На всех отразится, если мы проиграем.

– Мы проиграем, если его сейчас не допросим, – изящно ввинтил трепачам Сырцов. Надо было идти, дело делать.

Комната, как комната, ярко выраженного целевого назначения: стена нейтральная масляная краска, пол – пластик, металлическая скамейка у стены намертво закреплена; стол; три стула, табурет – напротив стола привинчен к полу. И, естественно, отсутствие окон.

Снайпер сидел на табурете, а трое молодцов (не тех, которых благодарил Смирнов) сидели на стульях.

При появлении Коляши, Смирнова и Сырцова трое молча встали со стульев и пересели на скамейку.

Коляша, даже из вежливости не предложив Смирнову центральный стул, смело уселся за главного. Смирнов – справа, Сырцов – слева. Чрезвычайная, можно и следовало считать, тройка.

Коляша сонно смотрел на снайпера. Долго-долго смотрел. Потом повернул голову к Сырцову, повернул голову к Смирнову, возвратил голову на место, чтобы продолжать сонно смотреть на снайпера, и спросил у своих коллег по столу:

– У кого первоочередные вопросы?

– У меня, – сказал Смирнов. И не первоочередные тоже. Сразу же от печки: фамилия, имя, отчество, год рождения, прохождение воинской службы, липовая профессия. Истинная твоя профессия нам известна. Начинай. В связи с шоком можешь не торопиться.

– Шувалов, – не то шепотом, не то писком начал снайпер и тут же откашлявшись, продолжал тенором: – Сергей Леонардович. Родился в 1947 году, в армии служил с шестьдесят шестого года по семьдесят четвертый. С шестьдесят девятого сверхсрочно. Гражданская профессия – механик по холодильным установкам.

– А военная? – встрял Сырцов.

– Оружейник. Мастер-оружейник.

Смирнов обратил взор на троицу, сидевшую на скамейке, и спросил у них:

– Обыскивали?

– Так точно, – встав, по-солдатски отрапортовал один из них. Старший, видимо.

– И что там в ксивах?

– То, что но сказал.

– Липа, значит. Туфта, – вздохнув, понял Смирнов. – Ты правду говорить будешь, таракан?

– Я правду говорю, – быстро ответил снайпер. На "говорю" голос опять сорвался. Боялся.

– Пропустим пока это, – решил Смирнов. – Не хочешь с разгона – давай сразу в омут. Кто поручил тебе убрать Василия Федоровича Прахова?

– Не знаю.

– То есть? – потребовал расшифровки Смирнов.

– На мой абонентный ящик пришел пакет, в котором было описание задания, все необходимые исходные и аванс.

– Ну, допустим, с Василием Федоровичем твое объяснение в пределах возможного. А как же быть с Ходжаевым?

– С каким Ходжаевым? Не знаю никакого Ходжаева!

– Ну, не хочешь Ходжаева, бери Савкина.

На это формально можно было не отвечать, и снайпер молчал. Потерпев немного, взревел Николай Григорьевич, Коляша:

– Встать!

Снайпера подкинуло. Он замер по стойке смирно, дрожа от напряжения. Вежливо протиснувшись мимо Сырцова, Коляша подошел к нему. Странно они смотрелись рядом: высокий могучий в дорогом, на заказ, двубортном костюме процветающий бизнесмен из уголовников Николай Григорьевич и среднего росточка, худощавый в заношенной штормовке, в дешевых джинсах удачливый до самого последнего момента наемный убийца из сверхсрочников. Коляша засунул руки в карманы брюк (чем испортил безукоризненный силуэт пиджака) покачал себя, перекатываясь с пяток на носки, и, глядя сверху вниз попросил тихо-тихо:

– Давай связи, душегуб.

– Какие связи, какие связи? – не зная, что делать, и страшась до истерики, заныл убийца.

– А вот такие, – зачем-то сказал Коляша и носком твердого вечернего ботинка ударил по голени. Правой ногой по левой душегуба. Ударил очень сильно, потому что убийца незамедлительно рухнул на бок.

– Встать! – опять взревел Коляша.

– Вы можете немного подождать? – вежливо попросил Сырцов, вышел из-за стола, подняв убийцу, усадил на табуретку и задал конкретный вопрос:

– Кто тебя парашютировал в квартиру Ходжаева? – Сырцов еще раз критически оценил стати собеседника и решил: – Один ты путешествие с крыши на восьмой этаж ну никак не мог совершить!

– Какой Ходжаев? Какая крыша? – начал было душегуб.

Но нытье продолжить не успел. Опять же ногой Коляша нанес молниеносный удар по ребрам.

– А мне поднимать, – ворчал Сырцов, усаживая полубессознательного от дикой боли убийцу на ту же табуретку. – Так кто же тебя парашютировал?

– Двоих прислали, – в благодарность за хорошее обращение ответил Сырцову убийца.

– Кто прислал? – придерживая за плечо, чтобы лишний раз душегуб не упал, душевно спросил Сырцов.

– Не знаю.

– А ведь его еще ни разу не убивали! – радостно догадался Коляша. Он по-прежнему – руки в брюки – прохлаждался стоя. – Он-то убивал сразу до смерти, а его даже и не пытались ни разу убить!

– Николай Григорьевич, ты можешь меня не перебивать? – укорил Сырцов.

– Не могу! – искренне вскричал Коляша. – Я в изумлении.

– Как же они вместе с тобой оказались? – продолжил свое Сырцов.

– Присланы были все инструкции через абонементный ящик.

– С момента, когда они поняли, что Ходжаева надо ликвидировать до ликвидации прошло тридцать часов, – вступил в беседу Смирнов. – Быстро, номер телефона, по которому ты делаешь каждодневный контрольный звонок. И прекрати про ящик, а то я рассержусь.

– Он рассердится – это не так страшно. Он – добрый человек, охарактеризовал Коляша Смирнова и продолжил, кивком указав на сидящего у стены: – Вот если этим троим я позволю рассердиться, то тебе станет так больно, как никогда не было и не будет.

Не дождавшись команды, старший из троицы, встал с железной скамейки, подошел к табурету, схватил снайпера за волосы, завалил его голову назад и сверху глянул в глаза. Насмотревшись, отпустил волосы, вытер правую руку о джинсы и доложил Коляше:

– Он сейчас все, что вам надо, расскажет.

– Расскажешь? – потребовал подтверждения Коляша.

– Расскажу, – без колебания подтвердил убийца.

– Вот и прекрасно, – отметил Сырцов. – Тогда приступим.

– Подробный рассказ потом, – командирски перебил Смирнов. – Для начала – контрольный звонок. Когда он должен быть сделан, таракан?

– Час двадцать тому назад. В двадцать два тридцать, – глянув на свои наручные часы, доложил убийца.

– Сейчас ты сделаешь его. Опоздание объяснишь неудачей: Прахова убить не удалось. Ну, допустим, в связи с непредсказуемым пикником неизвестной тебе компании рядом с подготовленной тобой огневой точкой. Потребуешь встречи, устроишь истерику, покажешь, что нервишки на нуле. Встреча, встреча! И как можно скорее. Задача ясна, таракан?

– Ясна.

– Исполнить без вранья сумеешь?

– Попытаюсь.

Магнитофонная запись.

Три длинных гудка в телефонной трубке и прервались. Один гудок. Прервался. Два гудка. Тоже прервались. И, наконец, последняя серия: пять гудков: