– Конечно. Последний из миров, тот, где нужно было убивать. Это был всего лишь тренировочный стенд. И тренировка не пропала зря.

– И все остальные миры тоже были декорациями?

– Нет. Остальные настоящие. Но какая тебе разница, если ты еще не научился их различать?

– Я научился. Дело в людях.

– Вот именно, дело в людях. Ну ладно, иди порезвись. Ты ведь хотел спросить разрешения. Я разрешаю.

19

Первый мир, в который я попал, поначалу показался мне просто замечательным.

Я оказался в курортном городе: что-то вроде Ялты, но не так много народу и не так много пошлых прелестей современной цивилизации. Во всем хороший вкус.

Никакой дряни, пьяни и разбогатевших уголовников. И, в то же время, никакой чопорности и закомплексованности. Все просто, красиво и естественно. Везде цветущие деревья неизвестных мне пород, отдаленно напоминающие крымские. Пляжи бесплатны.

Все это я выяснил, гуляя по городу и покупая различные лакомства и сувениры здесь и там. Мои карманы оказались набиты местными деньгами. Я купил себе новый костюм, рубашку и туфли. Купил небольшую спортивную сумку, мыло, зубную пасту и другие мелочи. Надо сказать, что во время моих странствий по новым мирам ногти и волосы не расли. Не росла и щетина на щеках. Совершенно не представляю старел я или нет. На одежде почти не оставалось грязи. Но все-таки мои брюки успели истрепаться, а рубашка была разорвала в двух местах. Теперь, после сделанных покупок, я выглядел отлично. Этот мир мне определенно нравился.

Когда я остановился у книжного киоска, мне пришла в голову идея.

– У вас есть карты? – спросил я.

– Какие вы хотите?

– С самым большим масштабом и самым мелким.

Карты нашлись. Я устроился на скамье под огромным, метра четыре в поперечнике, местным растением и стал изучать карту этого мира. Первая же карта меня удивила. Насколько я понял, весь мир состоял только из прибрежной зоны, шириной километров в двести, и моря. Береговая линия, равномерной волной, как синусоида, уходила на бесконечность в обе стороны. Чем дальше от моря, тем выше поднимались горы и в конце концов они обрывались в пустоту. Обрывались в ничто – так показывала карта. Весь мир был сплошным, беспредельным, линейно построенным, курортом. Его карту можно было свернуть в рулон.

Затем, в поисках ручья, я начал изучать топографическую карту. Для того, чтобы уйти отсюда, мне нужен был ручей, хотя бы один ручей. Я нашел музеи, стадионы, библиотеки и даже ипподромы. Но я не нашел ни одной реки и ни одного ручья. Отсюда не было выхода. Подумав, я решил зайти в краеведческий музей.

Музей представлял собой небольшой белый домик, стилизованный под старину.

Посетителей не было и единственный гид, изнывающий от жары, начал рассказывать мне все те вещи, которые можно услышать в любом курортном городке.

– Восемнадцать отелей, все на триста шестьдесят пять мест, – сказал он.

Я автоматически среагировал на цифру.

– Сколько?

– 365.

– Но это слишком мало для такого города.

– Ну что вы, два или три отеля обычно совершенно пусты и простаивают.

– Это значит, что вы слишком вздули цены.

– Цены? – его глаза просто полезли на лоб от удивления. – Какие же в отелях могут быть цены?

– Вы хотите сказать, что отели бесплатны?

– Ну конечно. Вы что, встречали платные отели?

– Действительно, это было бы смешно, – согласился я. – Никто на такое не пойдет.

Он продолжил свой рассказ. Итак, одну зацепку я уже имел. Бесплатные гостиницы на таком курорте – это обязательно что-то да значит. Проверим.

Соединим приятное с полезным.

– Я устал от моря, – сказал я, – я бы хотел отдохнуть где-нибудь у реки или у лесного ручья. Вы не подскажете, где я найду такое место?

На этот раз я встретился с полным непониманием. Он даже не знал значение слова «ручей». Вот это называется, приехали. Тогда я пошел на пролом. Если я не найду ручья, то останусь пленником здешнего мира и всех его условностей.

– А где вы берете пресную воду?

– В кранах, где же еще.

– Что вы думаете о числе «пи»? – спросил я.

Он рассмеялся.

– Я понял, вы меня разыгрываете, – сказал он. – На работе я не думаю о числах. Если честно, на работе я думаю о своей жене.

Мы немного поболтали о жизни и расстались. «Дело в людях», – говорила она.

Люди этого мира были настоящими. Они умели удивляться, смеяться, сердиться и даже думать на работе о жене.

Я сидел на скамейке и разглядывал женщин, проходящих мимо. Они были привлекательны, но не больше чем женщины на обычном земном курорте. Разве что поменьше пошлости и побольше хорошего вкуса. Ни одной вульгарно накрашенной, ни одной с бутылкой пива в руке. Но это еще ничего не значит. Наверняка при близком знакомстве большинство из них окажутся злыми змеенышами, самоуверенными квохтушками и безмозглыми куклами Барби. Поживем – увидим. Наверняка этот мир не тот, который я ищу. Если это так, то через две недели я почувствую что он мне опостылел. Я никогда не выдерживал больше двух недель морских купаний. Но – к тому времени я должен найти ручей. Или хотя бы то, что заменяет его здесь.

Я выбрал наугад одну из гостиниц. К слову сказать, выбирать было нечего – все отели казались мне совершенно одинаковыми: одинаковая архитектура, одинаковый фасад, одинаковые призывные плакаты, одинаковая близость к морю.

Различались они лишь названиями. Та, которую я выбрал, называлась «Кочующий альбатрос». Альбатрос, так альбатрос.

В холле, когда я заполнил карточку и поставил подпись, меня все же предупредили, что гостиница не совсем бесплатная. В последний день пребывания в ней с меня все-таки потребуют плату, небольшую и неденежную. Какую именно – секрет. Это будет сюрпризом. Я попробовал было настоять на своих правах.

– Вы уже поставили подпись, – сказали мне, – но, если вы настаиваете, то мы разорвем карточку. Вы можете найти и другие гостиницы в нашем городе.

Я согласился остаться. Наверняка в других гостиницах я найду то же самое.

Номер оказался просторен. В нем были тяжелые портьеры, деревянная мебель, выглядевшая почтенной, но не старой, встроенный в стену телевизор, настоящий камин и несколько довольно условных березовых чурок возле него.

Вечером я искупался в теплом море, сыграл партию в теннис, причем партнеры оказались превосходны, и посмотрел какую-то ерунду в видеозале. Ночью я читал книги, которых в моей комнате нашлось целых шесть полок. Книги были написаны неземными авторами. Та, что мне попалась, была оригинальна, но скучна. Я никак не мог привыкнуть к отсутствию сна. Исчез не только сон. Исчезли те видения, которые я без труда умел вызывать в своей земной жизни. На земле, стоило мне сосредоточиться и пожелать, как я видел калейдоскоп картин на мягкой черноте изнанки своих век, потом этот калейдоскоп превращался в стартовую точку знакомого пути и по знакомой дороге я уходил в другие миры. Это стало для меня привычным и почти автоматическим навыком. Здесь же, сколько я ни старался, перед моими глазами не возникало ничего. Чернота оставалась чернотой.

После нескольких часов стараний я был в панике. Чернота перед глазами означала, что не могу вернуться отсюда на землю, вернуться привычным путем, тем, которым пришел. До сих пор я был уверен, что, как только я сосредоточусь, то сразу же попаду в синий зал, где ждет меня женщина, меняющая облик, а оттуда – знакомой дорожкой домой. Теперь это было невозможно. Оставался еще и аварийный путь, не самый приятный. Но аварийная сигнализация сработает только тогда, когда я буду умирать. И, зайдя слишком далеко, я могу просто не услышать тихого зова с родной планеты. Я умру здесь, а мое тело умрет там, в подлунном мире, замурованное в бетонную капсулу. Спокойно.

Спокойно, – сказал я сам себе. Возможно, это просто особенность местного мира. Возможно, в следующем мире будет все в порядке. Просто я очень далеко ушел. Я ведь не знаю здешней топологии, не знаю, что здесь ближе, а что дальше. Даже если ни в одном из следующих миров не будет возможности вернуться, нормально вернуться, я что-нибудь да придумаю. Как-нибудь сложится само. Это было слабым утешением, но мир, в который я попал, казался спокойным, мирным и безопасным.