Глава 28. Феникс

Килин посмотрел вверх на "Кровавую Невесту" и почувствовал, как мурашки побежали по спине, потом по шее, а потом снова по спине. Он всегда считал это название слегка жутковатым, а сейчас корабль и вовсе выглядел совершенно жутко. Большая часть снастей была уже не из верёвок, как обычно бывает, а из шёлка, сплетённого ужасным монстром – корабельным питомцем капитана Зотуса. От этого "Невеста" выглядела как гигантское плавучее гнездо пауков.

– Капитан, чем могу вам помочь? – сказал голос из-за спины. Килин развернулся и увидел стоявшего там лысого капитана, который заинтересованно смотрел на него. Зотус не носил рубашки, и по его груди и рукам вилась большая татуировка змеи.

– Как только ты это выносишь? – сказал Килин.

– Что именно, приятель?

– Паука.

– Ри? Она довольно дружелюбная, когда её узнаешь. Думаю, ты ей понравишься. Она любит людей со шрамами.

Килин содрогнулся и взглянул назад, на корабль, на снасти, в поисках монстра размером с кошку.

– Чего хотел-то, Стилуотер? – со смехом сказал Зотус и покачал головой.

– Ты всё ещё работаешь на Дрейка?

– Для Дрейка я хожу под парусом, – сказал Зотус, – а работаю на свою команду.

– Тоже сойдёт, – быстро сказал Килин. – Все Пиратские Острова нынче ходят под парусом для Дрейка. Я хотел узнать, собираешься ли ты обратно?

Зотус медленно кивнул.

– А что скажешь о сопровождении? – спросил Килин. – Похоже, у Элайны есть несколько кораблей, а у меня немного рабов, которых нужно доставить Дрейку.

Зотус прищурился.

– Дрейк не очень-то любит рабство. Да и я тоже.

Килин поднял руки.

– Зотус, я купил их, чтобы освободить. Нам нужны люди на островах. Чтобы ходить под парусом, сражаться и работать. Их доставят сюда как рабов, но как только их передадут, я хочу, чтобы их ошейники сняли.

– И ты хочешь, чтобы я направил эти корабли и свободных людей на Пиратские Острова? – сказал Зотус. – А что не сам?

– Мне сначала надо сделать другую остановку. Может, займёт какое-то время, а островам нужно пополнение, и чем скорее, тем лучше.

– Шли их ко мне, – кивнул Зотус. – Доставлю их Дрейку в целости, если море позволит.

До "Феникса" от "Кровавой Невесты" было недалеко, и Килин не ждал никаких проблем, и тем сильнее было его замешательство, когда он понял, что сидит в людной таверне, перед ним стоит выпивка, а на другом конце маленького столика сидит мужчина в белой робе.

– Как я сюда попал? – сказал Килин, оглядываясь и узнав таверну, расположенную возле доков.

– Я привёл вас сюда, – успокаивающим тоном сказал мужчина в белой робе. – Прошу прощения за метод, но мне нужно было с вами поговорить, и я не хотел привлекать никакого внимания.

– Ясно, – сказал Килин, всё ещё борясь со смутным ощущением, которое затуманивало ему голову. – Но как я сюда попал?

– Вы шли, капитан Стилуотер. Просто не по своей воле. Предлагаю вам выпить. Ощущение очень скоро пройдёт.

Килин посмотрел на кружку перед собой. Он чувствовал алкоголь, и весьма крепкий, судя по запаху. Подняв взгляд, он увидел, что мужчина в белой робе рассматривает его глубокими жёлтыми глазами. Килин раньше никогда не видел жёлтых глаз, и они, мягко говоря, нервировали. Всё остальное в таверне шло своим чередом, словно ничего необычного не происходило. Люди пили, хвастались, пели, и снова пили.

– Кто вы? – сказал Килин. Он знал, что должен сердиться, или хуже того. Но нечто в мужчине посылало в голову Килина предупреждение, и не оставалось ни тени сомнения, что неважно, как быстро выхватишь сабли – это будет недостаточно быстро.

– Я Оракул, капитан Стилуотер.

– Оракул Дрейка? – Дрейк несколько раз упоминал этого человека.

– Тот самый. И теперь вы знаете, что я обладаю кое-какой властью. И надеюсь, это некоторым образом убедит вас, что я не мошенник.

– Ясно. – Килин поднял свою кружку и понюхал. – И чего же вы от меня хотите?

– Прямо сейчас я хочу рассказать вам историю. Историю этого города. Вы знали, что Ларкос когда-то был частью Драконьей Империи? Давным-давно это был побратим Соромо, столицы Драконьей Империи.

Килин сделал глоток – это оказался ром.

– Драконья императрица правила со своего плавучего города Соромо, а драконий император в равной степени правил отсюда. Под их совместным руководством Драконья Империя процветала, как и их драконы. И, уверяю, то были настоящие драконы, а не те дрейки, которые нынче летают в небесах. Этот город был радостным местом, и большинство горожан были довольны своей судьбой. Ими управлял страх перед драконами в небесах. Чиновники не обладали большим влиянием на уличную жизнь – их власть проистекала от драконов, а эти создания не могли ходить по лабиринтам человеческих поселений, не уничтожив всё вокруг. Появлялись банды, много банд, и каждая откусывала себе часть города, и управляла преступностью в этой части. Когда драконий император услышал об этих бандах, он постарался их сокрушить, выбить их и восстановить порядок в своём городе. Он преуспел лишь в усилении хаоса. Банды жили на улицах и под землёй, где императорские драконы не могли за ними угнаться. В конце концов, император сдался. Он понял, что банды наводили порядок в городе лучше, чем его стражники. Он попросил каждую из двенадцати главных банд прислать ему представителя для переговоров. Была заключена сделка. Банды поддерживают для императора порядок в городе и платят ему подать за дозволение существовать.

Оракул отстранённо улыбнулся.

– Это была грандиознейшая глупость императора, которая стоила ему и жизни и будущего его обожаемых драконов. Понимаете, драконы странные существа. Чтобы вывести настоящих драконов, нужен и матриарх и патриарх. А иначе вылупляются одни дрейки, от которых могут получатся только дрейки, и никогда не получится настоящий дракон. Но я отвлёкся. Некоторое время банды радовались своей новообретённой законной власти, но довольно скоро поняли, что платят драконьему императору без причин. Он им был не нужен. Он только брал от них, ничего не давая взамен. Но в самом начале он дал им кое-что. Он собрал всех и дал мир. Благодаря ему они прекратили беспокоиться из-за территории и престижа. Так что банды в тайне встретились и разработали план, как им избавиться от драконьего императора. Они захватили ворота и стену и повернули городские военные машины внутрь. Дождались, пока императорский дракон примет бой и свалили зверя. Драконий император не мог жить без своего дракона, и вскоре его нашли повешенным. Но драконий патриарх не оставил наследника. Никто не догадывался, что случится измена, а теперь все знали, что время драконов в этом мире подходит к концу. Драконья императрица пришла в ярость и бросила свои армии против Ларкоса. Люди сражались и умирали. Драконьи принцы направляли своих зверей под град залпов из баллист, и город выстоял. Никто не думал, что такое возможно, но банды удержали городские стены и городские доки. Ларкос был изранен, но выжил, а драконьей императрице пришлось отступить, пока все её драконы не были потеряны. Банды переименовались в гильдии, поделили город на новые районы и установили ряд законов, чтобы больше никогда не начинать разборки. Они прошли испытание войной и драконьим огнём, и вышли из него более сильными, решительными и сплочёнными, чем когда-либо раньше. В конце концов к ним добавилась тринадцатая гильдия, чтобы споры в совете никогда не заходили в тупик. Ларкос выжил и вырос, и благополучно процветает и сегодня.

Килин сидел спокойно, ожидая, когда Оракул даст знак, что закончил свою историю. Он понятия не имел, зачем тот решил рассказать ему эту байку, и точно так же не знал, чего тот хочет на самом деле, но все инстинкты говорили ему не злить Оракула.

– Зачем вы мне всё это рассказываете? – сказал он, наконец, когда стало ясно, что Оракул больше ничего не скажет.

– Это интересная история, вы так не думаете, капитан Стилуотер?

– Хм… конечно.

– Гильдии были обязаны миром, единством и самим существованием одному человеку, последнему из драконьих императоров. И всё же они отодвинули его от власти и убили его дракона – и, как следствие, самого императора. Я не могу видеть прошлое, только будущее, но думаю, что если бы они не избавились от императора, то уничтожили бы друг друга. Или он порвал бы их на части.

Килин вздохнул и посмотрел в свою кружку.

– И что…

Он поднял взгляд. Он стоял перед таверной, лицом к докам. Оракул исчез.