Беркут замолчал на пару минут, плотность потока увеличилась, требуя полного его внимания. Но скоро двойная транспортная развязка пролетела мимо, мощный мотор вынес почти двухтонного черного тонированного монстра на более свободный участок трассы и рассказ был продолжен:

— И сейчас в моей бывшей конторе стоит пыль до потолка. Пока непонятные переподчинения и реструктуризация. Что-то грядет. Но упор сделан на отдел, занимающийся 'Сколково-интертеймент' и около-ВР вопросами. Более детальная информация у меня, возможно, появится, когда всё устаканится, но пока такая неразбериха — мы можем попробовать вытащить Бардина. Но вот что дальше — я даже не представляю. Что-то надвигается. Но что?

— Сколько нам ещё ехать? — Полине нужно было подумать. А для этого нужно время.

— Около двадцати минут. И то, если мы будем действовать сами. Если кого-то привлекать, то времени на реакцию практически нет.

А Пила задумалась. С одной стороны, вмешиваться — это значит нарисовать на себе мишень. Подставиться по полной программе, будучи не готовой к противостоянию. С другой стороны, если не вмешаться, то Призрака приберут силовики и все её планы летят в бездну! В этом случае она гарантированно не получает доступ в Призрачный город, или как его сам Призрак назвал — Энриувойре. В ближайшее время будет закрыт контракт на поставку нанопасты, силовики не отдадут ни грамма на сторону, всё заберут себе. И ей придется снова искать пути выхода из тупика.

— Если мы вмешиваемся, что предлагаешь? Какие у тебя есть наброски действий? — Полина с ожиданием смотрела на Беркута. Его опыту в этом вопросе она доверяла.

— Для начала, считаю, нужно просто поговорить. А поговорить — есть о чем. Смотри, какая картина складывается. Утром квартиру Бардина и Переладова посетила группа оперов. Хотя прорабатывался визит начальника управления лично, Нестеров сам хотел присмотреться, но знатный разнос от деда, полученный буквально накануне поменял все планы. Бригада конфисковала шлем, так как ехали целенаправленно за ним. Больше ничего не нашли, что можно могло бы быть описано как вещдок. После отъезда бригады Переладов бежит в клуб. Занимает деньги у знакомых, оплачивает час и не отыгрывает его целиком. Вот тут, кстати, вылезает очень интересный факт. Оказывается именно Переладов и Бардин были теми вагонами, с которыми носились сегодня ночью Всевид с группой.

— Да, я сама заставила Всевида выйти в этот рейд, и качнуть этих двоих, — Пила подтвердила невысказанный вопрос безопасника, — Призрак связался со мной, вежливо попросил, в целом это было не сложно и не дорого, а перспективы от его хорошего отношения тогда были на порядок важнее.

Беркут кивнул и продолжил:

— Хорошо. Задача по идентификации Призрака передо мной уже стояла, поэтому я зацепил один факт. Ни Бардин, ни Переладов не отображаются на нашем трекере подключений. Я поднял все логи с этого рейда, после того как понял, кого они таскали. Сначала даже решил, что это не те ребята. Проверил. Внутри экзоброни был Призрак. Поведение, жесты, речевые обороты, всё совпадало с той записью, что ты мне выдала как эталон. Сто процентов. Вся аналитика однозначно это утверждала. Значит, ребята играют в обход официальных серверов авторизации. Так как наш трекер работает именно через них. Вопрос повис и буквально тут же решился — когда у них изъяли шлем ВР вручную собранный и настроенный Прохоровым. Но появился ещё одни вопрос. Изъяли один шлем. А играли она одновременно оба. Причем, когда Переладов заходил сегодня из клуба — он спокойно отображался на трекере.

У Полины от осознания этой информации резко пересохло во рту. Шлем с возможностью подключения в обход системы. Не отслеживающийся и не отображающийся ни на каких серверах. Гарантия анонимности. Гарантия секретности. Ставки только что выросли до небес!

— Хорошо. Поговорить действительно есть о чем. Как ты это планируешь сделать?

— Переладов сейчас двигается домой. Максимально быстро. А значит по самому короткому пути, — Беркут нехорошо усмехнулся, — а в таких случаях люди становятся слишком предсказуемыми.

— Кстати, а как ты его так точно отследил? — заинтересовалась этой деталью Пила

— Переладов просто наш, — и видя непонимание собеседницы, Беркут пояснил, — он входит в пул внештатных аналитиков клана. И как любой аналитик, неважно штатный или внештатный, таскает в телефоне программу для быстрой связи. Вот по ней я его и веду. И в интервале от семи до десяти минут он выйдет вон из того выхода метро и двинется через пешеходный на автобусную остановку, где сядет на триста пятнадцатый номер и через двадцать пять минут выйдет на своей остановке. И уже через три минуты после этого будет дома. Я же предлагаю тебе, Полина, встретить его, где то между автобусом и метро и попросить уделить нам пару минут времени. Пригласить в машину и поговорить. Ну а там уже по результатам.

— Эй, а почему я? — возмущение Пилы было лишь частично наигранным. Её душу не грела необходимость толпиться среди пешеходов в ожидании парня, а хотелось посидеть в тишине комфортного салона и ещё раз всё разложить по полочкам и продумать разговор.

— Как это почему? Ты на меня посмотри, и на себя посмотри! На кого молодой парень клюнет охотнее? На не выспавшегося, небритого хмурого мужика, который непонятно зачем к нему пристаёт или к сногсшибательной молодой женщине которая с понятными целями тянет молодого парня в шикарный просторный салон крутой тачки, — и, видя лишь раздражение в глазах собеседницы, поспешил добавить, — кроме того, тебя он знает в лицо и не откажет в разговоре.

Глава 25

Как только я перенесся в стационарный карман, давление со стороны твари исчезло. Падальщик замер. Я аккуратно, с проворотом, освободил предплечья из его клешней и сделал пару шагов назад. Движения со стороны твари не было.

Интерфейс услужливо сообщал:

«Падальщик. Уровень 1. Эволюция — отсутствует. Ожидаемая эффективность наноэкстракции — 0 %»

У меня было ещё примерно десять минут, которые я мог посвятить неподвижно застывшей в моём стационарном пространственном кармане твари. Оставлять её так и уходить по делам я не собирался. Я не враг сам себе. Уже то, что затащил сюда живую тварь — риск огромный. Ментальная связь всех особей, повышение сложности поведения при увеличении количества особей в определенном объеме, импульс, распространяемый при смерти, воздействие, блокирующее передачу энергии на расстояния — все эти факты говорили о том, что данная раса специализируется в первую очередь именно на ментальном, как мы привыкли называть, воздействии. Или Пси. Или телепатическом. Не особо важна формулировка. Важно то, насколько оно сильно и функционально.

Сейчас я наблюдал первый эксперимент. Который даст мне понимание, минимум, проницаемости пространственного кармана для ментального взаимодействия шургов. И вроде бы, вот уже минуту неподвижно стоящая тварь робко намекала мне, что связь с собратьями потеряна. Или заглушена. Или затруднена настолько, что от шока эта мелкая, а после Шипоморда все, кто меньше двух метров в холке — мелкие, тварь не в состоянии двигаться. Это был результат. И, что приятно, положительный.

И когда я уже не ждал ничего нового, убедившись в отсутствии реакции даже на отсекание лезвием экстрактора левой средней конечности с клешней, началось нечто новое.

Падальщик слегка присел, уперся всеми оставшимися конечностями в землю, даже недоразвитыми крыльями, утробно зарычал и начал слегка раскачиваться. Всё ниже и ниже опускаясь к земле. И когда он уже полностью распластался на земле, рычание прекратилось, а под чешуйчатой шкурой начались какие-то шевеления, я заметил изменения в его описании:

«Неизвестно. Уровень? Эволюция — не опознана. Ожидаемая эффективность наноэкстракции —?»

Дальнейшее протекание эксперимента я посчитал слишком опасным, и дуплетом всадил в мутирующую прямо у меня на глазах тварь две пятидесятиграммовые болванки из плечевых пилонов.

Синие ошметки разлетелись метра на полтора, чудом не попав на меня. Внимательно изучив останки, и убедившись в отсутствии протекания активных процессов, я удовлетворенно пошел переодеваться и готовиться к переходу на Землю. Из медицинского узла, с соседней с Виктором кушетки. Результаты же эксперимента необходимо как следует обдумать, проанализировать. И, по возможности, провести аналогичный, но уже запланированный, подготовленный и управляемый. А не как сейчас. Стукнутый в голову, с перепугу проведенный, черт его знает скольки факторный и непонятно чем закончившийся.

***

Ровно в обговоренное время я открыл глаза в нашей квартире. Виктор был уже дома. Сидел на диване, и сверлил меня нечитаемым взглядом. Обсуждать было нечего, всё уже было обговорено, поэтому я просто молча плюхнулся на диван рядом с ним и протянул руку.

Слегка дрожащими руками, мой друг протянул мне ремень. Мой старый офицерский ремень, подаренный мне отцом, из широкой темно-коричневой кожи с двумя рядами отверстий, прошитый толстыми желтыми нитками с массивной латунной двухшпеньковой пряжкой.

Пока скрепляли руки, а одному, да ещё и одной рукой, управиться таким ремнем было сложновато, пытался успокоить Виктора. Руки у него подрагивали всё сильнее и сильнее. Надо поторопиться. Долгое ожидание — это не самое лучшее времяпровождение. С немаленьким усилием уложил скрепленные руки на диван между нами, откинулся на спинку, закрыл глаза и расслабился.

Как там говорил Контролер? Перемещение другого разумного осуществляется аналогично самостоятельному перемещению?

Оказалось не совсем верно. Возникло ощущение, как будто пытаешься шагнуть вперед, но, усилия, необходимого для того, что бы оторвать ногу от поверхности пола неожиданно не хватает. И ты начинаешь заваливаться вперед, так как двигаться ты уже начал, центр тяжести сместил вперед, и в тот момент, когда ты должен был абсолютно естественным образом переставить ногу, что бы под сместившимся центром тяжести тела оказалась опора, ты не смог это сделать. Мгновение растерянности и инстинкты берут управление телом на себя. Не хватает усилия, что бы сдвинуть ногу — не беда! Нужно просто приложить больше сил. А приложение дополнительного усилия в неустойчивом положении, когда тело уже начало падать, но разум ещё не осознал этого, требует ещё большего размена и так уже отсутствующей устойчивости. Точек опоры ведь уже нет. И инстинкты, беря управление на себя, вгоняют тело в пикирующее состояние. Ещё сильнее смещая центр тяжести тела вперед, что бы компенсировать увеличение усилия. И если ногу оторвать уже не удастся — то падение будет феерическим. Намного сильнее, чем могло бы быть.