— То есть корабли нурны посылали, но они пропадали без единого сигнала? — картина вырисовывалась жутковатая, — а крупные соединения?

— Продвижение шургов было стремительным. В материнскую систему они вторглись спустя четыре месяца после первых потерь на границах. В сумме, нурнами было потеряно более полутора миллионов кораблей третьего класса и выше. Подсчет корабли двух нижних классов, первого и второго, не велся. Шестьдесят процентов этого числа — корабли, которые базировались в других системах. Тридцать — в материнской. Примерно сто пятьдесят тысяч кораблей было потеряно в попытках получить разведывательную информацию из захваченных систем.

— Хорошо, какая информация реконструирована по тем двум системам? — я отодвинул не срочную, хоть и любопытную информацию.

— Уточни запрос, полный объем данных, полученных по результатам реконструкции значителен.

— Меня, в первую очередь, интересует всё, что связано со способами наведения шургов на планеты, способами поиска ими новых целей для атаки, механизмами этого поиска. Во вторую же, их цели.

— Данные по технологиям поиска населенных планет и разумных видов шургами отсутствуют даже в реконструированном виде. Существуют несколько теорий, но их объективность оценивается низко. Цели шургов неизвестны. Из фактов известно только что ресурсы этой целью не являются. Все системы, посещенные шургами оставлены в том состоянии, в котором были на момент окончания боевых действий. Среднюю достоверность имеет теория, утверждающая, что шурги уничтожают разумную жизнь как конкурента за потенциальное жизненное пространство.

— Спасибо, Контролер, — я тяжело вздохнул. Логично. Информации, которая бы мне хоть чем-то помогла — нет.

Пять минут ожидания уже в переговорном зале, из них три после шести часов ровно — времени, четко оговоренному для встречи. Пилы не было. На вызов она тоже не отвечала. Времени в запасе у меня было не много, я не рассчитывал на долгие посиделки. Максимум полчаса на болтологию и разбежались.

Через пять минут вместо Пилы в зал ворвался Виктор. Перевозбужденный, всклокоченный, с шальным взглядом.

— Ты слышал, что случилось? — выпалил он с порога и, видя моё непонимание, зачастил, — какой-то армагеддец! пока никто не знает деталей, но на юго-западе что-то ахнуло. Скорые, МЧС-ники, пожарные, полиция, подняли вообще всех. Подняли по тревоге и сгоняют на юго-запад курсантов всех военных училищ! На подходе армия! Слухи гуляют один страшнее другого. Кто-то говорит, что на нас спецбоеприпас скинули. Куча народу потравилась, кого легонько тошнит, а кто кишки пытается выблевать! Совсем недавно случилось, и часа не прошло. Все с кем говорил — в шоке! И никто не в курсе, что за фигня творится! И ты?

Я был в курсе. Последствия того, что на нас одним глазком глянули и одной ноздрей понюхали. Теперь нам нужно будет пережить это. Стало понятно, почему не пришла за расчетом Пила. Хотелось надеяться, что у неё всё нормально настолько, насколько это сейчас возможно, и она просто занята навалившимися на неё организаторскими делами. А не лежит где то дома со вскипевшими мозгами.

Мои не пострадали точно. Две тысячи километров — хороший буфер. Завтра: Вернее уже сегодня вечером Лена зайдет, уточню.

И остаётся только надеяться, что те альтернативно одарённые личности больше не в состоянии повторно пригласить тварь на Землю. И для того, что бы ещё раз нас «понюхать» ей нужно ещё одно «приглашение».

Виктор сидел напротив меня, через стол, и смотрел на меня с каким-то нечитаемым выражением на лице.

— Ты в курсе! Ты точно в курсе! — он обвиняющее вытянул обе руки и, в усиление слов, ткнул в мою сторону двумя указательными пальцами, — не зря мой седалищный нерв просто требовал бежать узнавать всё у тебя! Ты по воле злых сил последнее время замешан во всех событиях, касающихся Айны! И если никто не в курсе, то ты — в курсе!!!

Торжествующее выражение на его лице слегка дрогнуло и медленно сменилось растерянным.

— Стоямба, — Виктор почти прошептал свою любимую присказку, — это связано с Айной? Там кракозябра?

И видя мой кивок, с матом впечатался лбом в стол, обхватив руками голову.

— И что нам теперь делать? — его голос звучал приглушенно, но разборчиво, — это же всё!

— Не истери, не всё, — больше для себя, чем для него я решил проговорить итоги своих размышлений, — у нас есть время. От трех до шести лет. У нас есть потенциал:

— Да какие, к чертовой матери, годы, какой к халупе потенциал? — Виктор был, кажется, на грани истерики, — Если на юго-западе кракозябра — то нам песец! Она же сожрет всех быстрее, чем мы хором скажем «мама»!!!

— Нет там никакой кракозябры, успокойся, — стало понятно, отчего истерит Виктор, — но если ты так боишься, то можешь просто не переходить в своё тело на Землю и всё, типа ты в домике. Правда без твоей направляющей воли оно быстро скопытится, но тебе же оно уже не нужно, м?

Ещё через пятнадцать минут я смог вдолбить в его упрямую голову понимание того, что шурги нас посетили не в физическом плане, а в ментальном. Это хоть и не намного, но полегче. И опускать руки нельзя, иначе будет совсем кисло, когда они посетят нас уже физически.

Предстояло сделать очень многое. Причем, если цель изменилась незначительно, к изначальной «вышвырнуть шургов с Айны», просто добавилось «и не пустить на Землю», что не добавляло нам противников, оставляя во врагах всё тех же шургов, то сроки нам ограничили просто по-свински.

И Контролер подозрительно молчит, хотя уже точно знает, что Земля стала целью следующего удара шургов. Он сам может проявить инициативу и предложить варианты, если они у него есть. Он сам может подтолкнуть к выходу из тупика. Но молчит.

И это наводило на мысли.

Эпилог

— Вы можете сказать что-то конкретное о событиях у русских? А не те выдумки, которые вот уже целый день повторяют с экранов головизоров, — солидно выглядящий мужчина, был раздражен. Его густые, когда-то тёмные, сейчас же совершенно седые волосы, были взъерошены, дорогие очки в оправе из драгоценного металла болтались на шее, на тонкой цепочке. Верхняя пуговица белой сорочки была расстегнута, узел галстука слегка ослаблен. Мужчина вышагивал по своему кабинету как раздраженный охотник, от которого только что ушла раненая добыча и ему не дают продолжить её преследование. Широкие шаги. Четыре в одну сторону, разворот. Четыре в другую сторону. Разворот. И классический костюм тёмно кирпичного оттенка, безупречно на нём сидящий, ни сколько не оттенял животную харизму этого человека.

— Да, сэр! — его собеседник был незаметен, абсолютно обычен и совершенно спокоен, — Абсолютно точно мы установили, что инцидент произошел в закрытой лаборатории при ФМР Министерства Обороны русских. Окончательное число погибших пока неизвестно, но уже сейчас это больше двенадцати тысяч человек. Вспыхнувшие беспорядки их полиция погасила. Есть жертвы, но на фоне случившегося, ничего серьезного.

— К делу! — резко прикрикнул хозяин кабинета, — меня мало интересует, сколько их там сдохло по глупости.

— Да сэр! — ни на градус не изменил интонацию его собеседник, но распоряжение выполнил, — абсолютно достоверно установлено, что причина инцидента — изменение, внесенное в конструкцию шлема виртуальной реальности. Рабочее изменение.

— То есть они на целый корпус нас обошли, так? — в тоне, которым был задан этот вопрос, очень отчетливо слышались угрожающие интонации

— Нет, сэр! Вернее, да, сэр, обошли. Но теперь впереди уже мы. Так как все, кто был компетентен в исследуемых вопросах, мертвы.

— Что за воздействие было, разобрались?

— Частично, сэр, — легкое недовольство отобразилось на обычном лице незаметного человека, — мы считаем, что это был прорыв командной особи на наш план. Мы пока только разрабатываем методики измерения и оценки их пси потенциала, но уже точно можно сказать, что картина прорыва была отличной от трёх предыдущих эпизодов. В первых трех воздействие было в виде сброса энергии как при обрыве канала, у русских же был чистый прорыв, который длился две минуты пятьдесят четыре секунды. Такое количество смертей связано именно со временем воздействия.

— Последствия? Перспективы? — от охватившего его возбуждения хозяин кабинета вытащил из кармана платок и отточенными движениями начал протирать стекла очков, — прошлую аналитическую записку вашей службы я читал, что-то новое можете добавить?

— Немного, сэр! Последний эпизод указывает на то, что временной интервал, который наши аналитики выделили на первый этап плана, слишком оптимистичен. Его необходимо сократить минимум в два раза.

Мужчина в костюме остановился у окна, любуясь тяжелыми свинцовыми тучами, закрывающими небо. Закончил протирать стекла очков, убрал платок в карман и аккуратно одел очки. Раздражение улетучилось, уступив место умиротворению и уверенности. Вся эта ситуация, хоть и была смертельно опасной, но радовала опытного политика. Не зря он уже с самого начала забрал работу Прохорова под свой отдел. Нюх его не подвел. Направление очень перспективное. Это стало понятно уже довольно давно. И с каждым новым эпизодом потенциал этой разработки только расширялся. И уже очень скоро весь этот проект начнет давать отдачу.

Тем более, очень тонко и почти незаметно, но не для его носа, запахло колониями. А уж на этом поле мало кто может с ним соперничать.

***

Гармония была нарушена. Не единожды. Решение есть, но его сложно найти. Нарушенная гармония зовет, требует. Нужно спешить. Но Она не безвольная низшая масса, чтобы не уметь воздействовать и на себя.

Искусственное спокойствие.

Нужно найти решение, времени мало. Гармония нарушена дважды. Один раз гармония нарушена вдали. Значит нужно запускать новый цикл. Всё в Ней предвкушает новый цикл и жаждет его, так как это новое движение, новая цель, новая жизнь. Это Её смысл. Ещё один раз гармония нарушена слабо. И нарушена там, где уже есть Она. А это ново. Такого ещё не было. А всё новое — это Её смысл. Впитать новое. Поглотить. Воспринять. Разложить. Применить. Она не может уйти в новый цикл, тогда она отпустит нарушение гармонии. Но если Она не уйдет в новый цикл, Она отпустит нарушение гармонии. Спокойствие заканчивается. Следующее воздействие возможно не скоро, нужно спешить. Если решения нет, значит принятое решение будет новым. Новое — Её смысл. Гармония нарушена. Нарушение должно быть поглощено.