СТУК В ОКНО

Ночью в окно постучали. Василь привык к этим поздним побудкам. Он понимал (и даже был рад этому), что поскольку их хата стоит так близко от леса и от реки, то партизанам сподручнее всего заходить именно к ним. Прежде всего связные узнавали последние новости. Пока мать рассказывала все это да угощала партизан горячим чаем, Василь стоял на часах во дворе. Это был очень важный пост. В его задачу входило вовремя предупредить об опасности.

Василь вышел в темноту ночи, прислушался. Село спит. Нигде ни души. И собаки не тявкают, и коровы не мычат. Правда, горько усмехнулся Вася, коров осталось на селе мало: из многих дворов увели их фашисты. Прошелся вдоль плетня, выглянул за ворота. Все тихо. Заглянул — закрыты ли ставни на окнах в их доме. Убедился, что и тут полный порядок. Тишина осенней ночи начала угнетать его. Он прислонился к забору, затих. Скрипнула дверь. На крыльцо вышла мать, тихо окликнула:

— Василь, где ты? Поди в хату, погрейся. Я тут побуду.

Дверь скрипнула, когда Василь отворил ее. Он присел на скамейку. Привыкнув к полутьме, увидел: при тусклом свете ночника пятеро мужчин склонились над разостланной на столе картой.

— Лучше всего ударить отсюда, со стороны поля, — сказал заросший черной бородой парень. — По сведениям, тут у них пулеметов поменьше.

— Да. Но подобраться будет труднее, — заметил другой бородач.

— Ничего. По-пластунски проползем. Сейчас ночи темные.

Отдохнув, Вася опять вышел во двор. Пошел дозором вдоль плетня.

Расходились партизаны по одному. У каждого за плечами по увесистому рюкзаку с продуктами. Вася по поручению матери собирал продукты для партизан, почитай, со всего села. Так что теперь, глядя, как сутулятся мужики под тяжестью ноши, он испытывал невольное удовольствие, гордился своим участием в борьбе с ненавистным врагом.

Последнего парня Вася проводил до ближайшей просеки. Партизан на прощание крепко пожал ему руку.

— Молодец, хлопец, — поблагодарил он. — Передам командиру отряда, чтобы особо тебя отметил.

— Чего там! — застеснялся Вася. — Я завсегда рад помочь. Приходите в случае чего. И мамка рада будет.

— Да. Мать у тебя умница. Береги ее.

Беречь маму! Будто Вася этого не знает. Да он во всем ей помогает. Но разве ее убережешь, если она рискует каждый день, каждую минуту. Но все равно. Он будет стараться. Он будет часть ее забот брать на себя.

За рекой уже засветлело, когда Вася вернулся домой. Подошел к кровати матери. Спит. Бережно поправил одеяло. Пусть отдохнет. Он сам пока управится с хозяйством.

Осторожно ступая, вышел во двор, чтоб принести дров для плиты. Где-то на краю села тявкнула собака. Ей ответила другая. И вот уже зло зарычал и залился злобным лаем соседский Полкан. «С чего бы это?» — подумал Вася. Стараясь быть спокойным, набрал охапку дров, шагнул к крыльцу. Калитка с маху распахнулась, и два гитлеровца с автоматами влетели во двор.

— Хальт!

То ли сказалось утомление бессонной ночи, а может быть, просто нервы сдали, только, вздрогнув, Вася опустил руки, и поленья с грохотом покатились по земле.

Полицай, угодливо приплясывавший вокруг фашистов, подтвердил:

— Да, да. Он и есть. Василь Кириленко.

Васю увели сразу. А в доме долго еще шел обыск, и поднятая с кровати мать, в накинутом на плечи пальтишке, стояла посреди избы и украдкой, чтоб не показать свою слабость врагу, смахивала со щек слезы.