ЧЕМ СОМЫ ПАХНУТ

В то утро Петька проспал. Казалось, еще недавно слышал, как мать гремела в сенях ведрами. «Корову доить пошла», — сквозь сон сообразил он и повернулся на другой бок. А когда открыл глаза, лучи солнца уже пробивались сквозь щели сарая.

В калитку нещадно барабанили. Это Вася Кириленко, дружок. Иначе Шарик не заливался бы таким добродушным лаем.

Петька кубарем свалился с сарая.

— Ты что же? До света обещался зайти, — упрекнул его Вася. Его обычно спокойные карие глаза гневно горели, чуть припухшая нижняя губа сердито подергивалась.

Вчера вечером они поставили перемет на самом добычливом месте реки. И собирались пораньше снять богатый улов. А теперь могли мальчишки созоровать. Отрежут перемет, и ищи виноватого. Никто ж не признается.

— Ладно, успеем, — попытался успокоить друга Петька. — Бежим.

И, отбрасывая голыми пятками пыль, они пустились к реке. Не раздумывая, прыгнули с обрыва на заболоченный луг. За ними на еще не просохшей от росы траве остался свежий блестящий след.

— Вечером я два крючка гольцами насадил, — на ходу торопливо объяснял Вася. — Если сом возьмет, утащит.

— Не возьмет! — успокаивал Петька, прибавляя шагу.

Солнце уже позолотило стволы сосен. Петька оглянулся на лес, вплотную подступавший к селу, горестно вздохнул:

— Эх, грибы пошли. Вчера Алешка, братеник, полную корзинку принес.

— Если сом хватит… — тянул свое Вася.

Их мальчишеские интересы не всегда совпадали. Вася ни на что не променял бы рыбалку. Река — его страсть. А Петя никак не мог поделить свою любовь между рекой и лесом. Редко деревенским ребятишкам выпадает такое счастье, чтобы в селе были и река и лес. И все рядом, в двух шагах от дома. И какая река! Тетерев. Звучнее и поэтичнее название вряд ли придумаешь. А лес! Сосновый, густой, пропахший смолой. Зайдешь как в дворец сказочный. Тишина обступит тебя со всех сторон. И только дятел напомнит, что ты не один: «тук-тук-тук!»

Подбежали к реке. Оба худенькие, щупленькие. Одни глаза задорно сверкают на темных, обветренных лицах. Река дымится, горит под утренним солнцем. Вася сразу же схватился за шнур перемета, потащил к себе.

— Тяжело идет, — прошептал взволнованно. — Есть что-то.

Шнур натянулся, заходил по воде.

— Держи, Петька, щука! — закричал Вася, бросая сердитый взгляд на нерасторопного друга. — Уйдет!

Петька, взметая брызги, бросился в воду, схватил щуку обеими руками.

— У, дьявол, скользкая.

— Держи, держи, — подбежал Вася. — На берег ее, на берег бросай.

Петька изловчился, приподнял щуку и что есть силы кинул ее на песок. Леска лопнула.

— Держи! Наваливайся.

Петька метнулся на землю, животом прижимая щуку к песку.

— Мешок давай, — глухо прошептал он.

Добычу положили в мешок, улыбнулись первой удаче.

— Завяжи, чтоб не выпрыгнула, — предупредил Вася.

Перебирая перемет, насторожился:

— Еще что-то есть!

Вода забурлила. Нитка перемета натянулась как струна, с визгом резанула по воде.

— Тяжелое, — перевел дыхание Петя.

— Сом, — уточнил дрожащим от волнения голосом Вася.

В чистой, прозрачной воде уже можно было различить тупую, как чугунок, голову и плоское, бревнообразное туловище. Сом шел нехотя. Почуяв опасность, он вдруг метнулся в сторону, и Вася, не устояв на месте, подался вперед, забредя обеими ногами в воду.

— Держи! — крикнул Петька.

Но было уже поздно. Сом рванулся, леска треснула, и шнур сразу обвис.

— Ушел, — жалобно выдохнул Вася.

— Эх ты! — упрекнул Петька.

— А что я сделаю? Он вон какой. Поди, пудовый.

Лежали на песке. Щука билась в мешке, приятно успокаивая разволновавшееся сердце.

— Ничего, — сказал Петька. — Куда он нам такой, сом-то. Его и не донести.

Вася согласился:

— Они невкусные, старые-то. Тиной пахнут.