КРАСНАЯ КАВАЛЕРИЯ
Играли в войну. Чаще изображали переправу через реку. Петька, высокий, тонкий, как прутик, — за командира, а Вася Прокопенко, широкоплечий, с оттопыренными ушами, — за его порученца. Подхватив раненого командира, Вася торопливо вел его к реке. У берега Петька отстранял Василия:
— Пусти. Я сам. — И, широко махнув руками, бросался в обжигающую прохладой воду. — Нет, не возьмешь! — упрямо твердил Петька, загребая саженками и уже приближаясь к противоположному берегу.
А «пулеметы» на взгорье захлебывались мальчишескими голосами:
— Та-та-та! Та-та-та!
Конец всегда был счастливым. Петька выплывал, шлепая мокрыми ногами по горячему песку, выходил на берег и кидался прямо на живот, подставляя солнцу и без того изожженную спину, прикрывая ладонями всю в завитушках льняных волос голову. «Пулеметы» на той стороне реки переставали отсчитывать дробь. Два Василя и Микола бегом спускались с крутого обрывистого берега к реке и бросались в воду. Некоторое время слышны были еще всплески и тугое покряхтывание, но вскоре все замолкало. Ребята выбегали на берег и валились в песок рядом с Петькой. Уже ничто не тревожило величавую гладь реки, и она размеренно несла свои светлые, прозрачные воды мимо утопающих в зелени берегов.
Нажарившись вдоволь, бежали в лес. Вековые сосны шумели высокими кронами, и казалось, что там, вверху, своя жизнь, сутолочная и беспокойная, открытая всем ветрам. А внизу, в тени деревьев, нет ни пронизывающего ветра, ни жгучего солнца. Тут мир полумраков.
Домой возвращались к обеду.
А на другой день опять шли на реку. Однажды только разбежался Петька, чтоб сигануть в воду, а Коля Даниленко остановил его:
— Стой! Не буду стрелять. Не хочу Чапаева убивать.
Взмолился Петька:
— Да что ты, Колька! Ведь не взаправду же!
— Все равно не хочу, — упрямился Коля.
Так и расстроилась игра. Скучно без игры. Потолкались по селу. Сходили на хутор. Скучно. И тогда Петька придумал новую игру.
Вырезали за рекой прутья подлиннее. Сделали из них сабли. И поскакала красная кавалерия. Попался на пути заросший лопухами овраг. Лопухи изрубили. Потом налетели на крапивные заросли. И крапиву повалили.
Уселся Петька на плетне, высматривает, не появится ли где еще враг, не найдется ли работа их саблям. Не увидел ничего Петька, а чтоб ребятам не скучно было, запел звонко, задорно:
Мы — красная кавалерия,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ.
Вася подхватил:
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы смело и гордо в бой идем!..
Только хотел Петька продолжить песню дальше про Буденного и про весь народ, как увидел: из соседнего переулка выдвигается на луг целое гусиное стадо. Впереди — дородный белый гусак, спесиво поднял красивую голову. Только шипит на ребят да глазом сердито косит. А за ним с дюжину степенных, но крикливых гусынь.
— Полундра! — закричал Петька, обнажая саблю. — Беляки село заняли. Бей их! За батьку моего, что бандиты порешили.
И понеслась в атаку красная кавалерия. Свистят прутья-сабли, гиком и визгом наполняется улица.
— Бей, гони! Обходи с фланга!
Изрубили беляков кавалеристы, загнали в овраг. Еще немного — и протрубит Петька отбой, отведет свою армию. Да, на грех, откуда ни возьмись появился перед ними мужик — хозяин тех гусей.
— Вы что творите, озорники? Вот я вас теми прутьями!
Как стайка вспуганных воробьев, рассыпались ребята кто куда.
Сидит Петька в зарослях репейника. Обжегся весь. Но терпит. Подполз к нему Вася:
— Что будем делать? Отступать надо.
Петька и сам понимает, что дядьке в высоких сапогах не страшны ни крапива, ни репейник, быстро их переловит. Но вспомнил он, что Чапаев никогда не отступал, и сказал твердо:
— Хоронитесь. Может, пронесет.
Но не пронесло. Всех спас Петька, на себя отвел удар, а сам уйти не сумел. Поймал его дядька, и весь вечер болела потом спина.
Дома старший брат Василий сказал строго:
— Будет тебе баклуши бить. Пора к хозяйству привыкать.
Мать вступилась было:
— Пусть побегает, пока каникулы. Осень придет, опять за парту.
Но Василий настоял на своем:
— Пусть к делу пристраивается.
И стал Петр пристраиваться к делу: корову пасти, сено сгребать. Реже появлялся на реке. Уходили в прошлое детские игры, взрослели ребята. Как-то зашел к Васе Прокопенко. А он с паяльником возится. Дым, копоть в хате.
— Чего это ты?
— Да думаю радио наладить. Наушники вот достал, а с приемником что-то не получается. В чем ошибся, не пойму.
Провозились дотемна, но так ничего и не добились.
В другой раз забежал к Васе Кириленко. А тот, оказывается, в Киев уехал: решил разузнать, нельзя ли поступить в техникум. Все чаще мечтал об этом и Петя, все откладывал поездку, да так и не собрался.