Глава 2 "Лапочка"

ММП-МЗ (Малый межпланетный корабль модифицированный для межзвёздных перелётов) был готов к старту. Герард сам выбрал кораблю имя «Лапочка», имя «Жерар Босх» выбрали ему. Одежда, документы и табельное оружие лежали, надёжно запёртые, в одном из сейфов управления.

Жерар Босх явился на космодром ночью, без четверти час. В компьютере диспетчерского центра значилось, что ММП — МЗ «Лапочка», принадлежащий Жерару Босху, лицу без определённых занятий и неизвестного происхождения, в три часа дня по местному времени совершил, согласно разрешению навигационной службы, посадку на космодроме Рары по причине неполадок в системе управления кораблём. Также в машинной памяти было записано, что Жерар Босх, как лицо, не внушающее доверия, обязуется в течение последующих двадцати шести часов (сутки на Раре длились ровно столько времени), планету покинуть.

Как всякий деловой человек, волей случая попавший на Рару, Жерар до предела загрузил корабль наидешевейшими, по меркам многих, других планет, натуральными продуктами, и, конечно же, ещё кое-чем. Но это в обход закона. На Рару Жерар Босх «по причине неполадок в системе управления» попадал не в первый раз. Модифицированные межпланетники действительно отличались в этом плане очень капризным нравом. Так что на гостей такого рода власти Рары вынуждены были смотреть как на неизбежное зло. Мало ли, что планета относится к категории режимных? Ну не расстреливать же нейтральное судно только за то, что оно пока ещё не успело само по себе, развалиться в открытом космосе? И торговля — дело святое. Как можно запретить местным торговцам — посредникам толкнуть часть легального товара на сторону? Ну а что касается всего остального…

В два часа ночи, болтая с дежурным диспетчером, Жерар заметил, что ждёт гостя:

— Ремонт, дружище, понимаешь? Если я не подниму эту рухлядь до шести утра, то застряну здесь ещё на сутки, а это будет стоить мне немалого штрафа. Понимаешь? — жалобу подкрепили несколько купюр. То, что парень берёт взятки, в службе знали. Но терпели исключительно ради таких случаев, когда требовалось идти в обход закона. Знал Герард, что этот же парень и донесёт на него. За свой дополнительный доход служащий платил исправными доносами. Уверенный в неуязвимости дежурный, деньги взял, но Герард всё стоял возле него, всё говорил, говорил, пока не появился Саид. Лёгкая машина прошла сквозь снятое ограждение, опустилась возле треугольного космолёта, медленно вползла внутрь.

— Ваши друзья не похозяйничают внутри? — спросил дежурный.

— Нет. Там всё перекрыто. Сейчас они покинут территорию, — успокоил парня Герард. Почти тут же машина выползла из распахнутого чрева звездолёта, подпрыгнула и медленно поплыла прочь. Проводив её взглядом, Герард вздохнул:

— Ладно, посмотрим, что там есть. Эти неисправности в программах неуловимы, как иголки в траве. Будет очень хорошо, если я справлюсь с этим делом к шести утра. Ты уж сообщи главному диспетчеру, что я немного задержусь и не смогу взлететь в оптимальный срок. Сейчас взлётов нет?

— Зачем это тебе? — насторожился дежурный.

— Пойду к кораблю через взлётное поле пешком. Не хочу вызывать «жука». Пока его дождёшься…

— Иди, иди, — успокоил его дежурный, — с полуночи и до четырёх утра никто и никогда не взлетает.

И Герард пошёл через лётное поле к «Лапочке», которая ждала его, гостеприимно распахнув грузовой люк. Дежурный за его спиной наверняка уже названивал в таможенную службу, спеша сообщить, что на корабль подозрительного Жерара Босха доставлен груз неизвестной природы. Звонок этот без последствий не останется, и перед взлётом «Лапочку» просветят вдоль и поперёк. Конечно, «Лапочка» неплохо приспособлена к сокрытию контрабанды, причём самой и самой разной, но риск всё равно остаётся. Служба в этой ситуации его не подстрахует, оберегая «доброе имя» Жерара Босха — авантюриста, мошенника, контрабандиста, а, возможно, (хотя и не доказано), убийцы, разыскиваемого полицией какой-нибудь периферийной планеты. Блестящая репутация, что и говорить.

Зев трюма медленно сомкнулся за его спиной. Лору Герард нашёл легко. Она сидела в нише у одного из аварийных пультов, увидев мужчину, покраснела, спрятала глаза:

— Здравствуйте…

— Привет, Лариса.

— Ваш друг… вот, — волнуясь, она протянула ему сложенный вчетверо листок. Герард взял его, развернул. Записка состояла из трёх слов: «Ускорь взлёт. Опасность». Спокойно сложив бумагу, Айер подал девушке руку:

— Пошли.

— Я хотела…

— Не здесь.

По узкой, винтовой лестнице они поднялись в рубку. По дороге Герард спросил:

— Как ты думаешь, мой друг — человек или оборотень?

— Кажется, человек, а…

— Позже.

Итак, Саид «кажется человек», но в такой ситуации «кажется» Лоры стоит самого утвердительного и обоснованного «Да». На часах два часа двадцать семь минут. Самое неудачное время для взлёта, но придётся рискнуть.

— Лариса, садись в кресло. В это. Застегни ремни. Давай, помогу. Вот так. В течение следующих шести часов, чтобы ни одного вопроса. Позже, — пожалуйста, я к твоим услугам. Ясно?

— Да.

— Тогда держись за воздух. Сейчас немного потрясёт.

В программе сбой? Чепуха. Сам он его организовал, сам и ликвидирует. В разрешении на приземление указан крайний срок для взлёта. Никто и ни в чём не сможет обвинить Жерара Босха, если корабль стартует раньше времени. За несостоявшийся же повторный таможенный досмотр будет отчитываться дежурный. Забавно получилось: парень сам на себя и донёс. Трясти его будут долго, старательно, однако, в конце концов, простят — как никак ценный кадр…

Дежурный, ошалело выпучив глаза, смотрел на беззвучно всплывающий треугольник корабля и, только когда «Лапочка» на километровой высоте развернулась носом вверх, схватился за телефон…

Лора почувствовала, что ложится на спину. Кресло под ней зашевелилось, принимая удобное для сидящего положение, и тут что-то начало вдавливать девушку в спинку сидения. Тяжесть нарастала быстро и плавно, перед глазами поплыли круги. Вдруг давление исчезло. Подброшенная амортизирующим креслом, девушка дёрнулась, страховочные ремни врезались в тело, удержав её. Повернув голову, Лариса поймала взгляд Герарда. Мужчина ободряюще улыбнулся ей: «Порядок».

Конечно, на больших кораблях и космояхтах ни экипаж, ни пассажиры перегрузок не испытывают, но «Лапочка» не являлась ни тем, ни другим. Она была обыкновенным межпланетником, из которого на ремонтной базе сделали межзвёздник, уменьшив грузоподъёмность, сократив жилое пространство и уплотнив оборудование.

Пассажиры едва успели перевести дух, а тяжесть опять навалилась на них, да такая, что у Ларисы пошли круги перед глазами, и опять вдруг исчезла. Так повторялось до тех пор, пока «Лапочка» не набрала нужную скорость (подробность эту Лора узнала позднее), после чего тяжесть исчезла вообще, а к горлу девушки подкатилась тошнота. Герард мог бы и не предупреждать её: «Никаких вопросов» — на вопросы Лариса была не способна. Боясь шевельнуться, она полусидела, полулежала в кресле. Дважды девушка зажмуривалась, и тогда ей казалось, что кресло крутится, переворачивая её вниз головой. Губы пересохли, но попросить о чём-нибудь Лора не осмеливалась. Вдруг корабль дёрнуло в сторону.

Кресло давно стояло нормально. Герард, не отрываясь, следил за экраном, но руки его лежали на подлокотниках кресла — «Лапочка» шла на автопилоте и человек не видел причины вмешиваться. Ещё рывок…

Патрульного корабля здесь не должно было быть. Это Герард знал твёрдо. Но корабль был и, вопреки всему, он охотился за «Лапочкой». Если бы не предупреждение, и если бы взлёт произошёл в оптимальное время, — первый бы выстрел сторожевика превратил бы ММП — МЗешку в облако обломков, а погони, как таковой, не было бы вообще. Сейчас же ещё можно было поспорить с судьбой. Стартовав до срока, Корабль оказался не там, где его ждали. Проиграв в расстоянии, Герард выиграл время. Ещё рывок, мягкая подтяжка (рядом прошёл огромный метеорит), и ускорение вдавливает их в кресла. Вольно летящее небесное тело из опасности стало щитом, и корабль, набирая скорость, рванулся к лучу межзвёздного канала перехода.

На этот раз машина не делала скидку на людей. Скорость, обращаясь перегрузкой, буквально вмазывала их в упругие кресла. Конечно, можно было нажать кнопку и приостановить разгон, но тогда шанс уйти от погони становился чем-то призрачным, и Герард впивался пальцами в подлокотники кресла и скрипел зубами. На Раре, прогоняя через компьютер десятки вариантов маршрута, он остановился на этом, как на самом безопасном. Но военный корабль? Откуда взялся военный корабль?

Очнувшись, Герард первым делом бросил взгляд на экран компьютера: от погони они оторвались, и «Лапочка» шла в подпространстве по наводящему лучу. «Слава тебе, Господи, Владыка Космоса, и на этот раз всё сошло с рук. Но откуда взялся патруль?» Чувствуя себя наихудшим образом, человек всё-таки нашёл в себе силы чуть повернуть голову, улыбнуться и спросить:

— Ну, как дела, чудовище?

Лариса улыбнулась, тоже, по всем признакам, через силу:

— Хорошо, гер Айёр, спасибо. Только я, кажется, сознание потеряла…

— Я тоже. Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Нормально, только… пить…

Герард сдвинул одну из клавиш на подлокотнике кресла, достал мундштук поилки:

— Вот так.

Лора повторила его движение. В поилке оказался какой-то кисловатый, хорошо утоляющий жажду напиток. Напившись, девушка, повторяя за Герардом, убрала мундштук обратно.

— Если хочешь, можешь отстегнуть ремни и встать, — позволил ей Герард.

— Спасибо, гер Айер.

— И ещё, прежде чем ты начнёшь задавать вопросы, первый совет: моё имя не Герард Айер, а Жерар Босх или Жерар Трамп (Бродяга). И никаких вежливых «вы» и «гер». На Терце, например, говорят «синьор» и «синьорина». В том же обществе, где мы будем вращаться, принято обращаться на «ты». Пока мы летим, потренируйся обращаться ко мне по всем правилам. Итак, повтори: Жерар.