— Красивый пейзаж, не правда ли? — его глаза горят сумасшедшим огнем; он разводит руками, как бы описывая пространство вокруг себя.

А я немало удивляюсь, так как понимаю, что мы находимся на опушке посреди леса. Подвал, в котором я находилась, явился пристройкой к старому деревянному дому с заколоченными окнами. Кто бы ни жил в этом доме раньше, он оказал огромную услугу Денису, предоставив ему место для совершения преступления. Я даже представить себе не могу, как далеко мы вообще находимся от цивилизации.

— Ты, наверное, хочешь знать, где мы? — продолжает он, вопросительно оглядывая меня. — Это охотничий домик моего отца. Когда-то давно он загорелся охотой. Купил себе ружье, нанял рабочих, чтобы они построили ему этот дом, и каждый раз, как только он решал отдохнуть, он ехал сюда. Брал с собой своих друзей, и на протяжении нескольких дней его не было ни видно, ни слышно. Правда, стрелком он оказался никудышным: за несколько лет ни разу не привез домой подстреленной утки или дикого кабана. Именно поэтому, он бросил свое увлечение и перестал ездить сюда. Но дом остался, как видишь. — Денис умолкает и запускает пятерню в свои и так растрепанные волосы. — Кстати, мы находимся в двух часах езды от города, и на много-много километров вокруг — ни души. Здорово, правда?

Мое сердце падает куда-то вниз, дальше, чем собственные пятки: под землю, к самому центру земли. Я чувствую, как у меня трясутся ноги и руки. Он убьет меня прямо здесь, посреди леса, и никто точно не найдет мою могилу. Вот, какую смерть я заслужила. Только… за что?

— Денис, — шепчу я, — зачем ты это делаешь? Неужели в тебе нет и капли человечности?

Он вздыхает, как будто ему задавали этот вопрос много-много людей до меня, и ему это немало поднадоело.

— Майя, ты думаешь, я хотел тебя убивать? В самом начале у меня даже мысли об этом не было. Но ты же не послушала меня, когда я предупреждал тебя не лезть не в свое дело. Вот и получай. И да, не стоит винить меня за свое чертово упрямство.

Денис прохаживается взад и вперед, положив руки в карманы своей джинсовой куртки. Позади него, на деревянной колодке, я замечаю ружье, и у меня тут же холодеет в венах кровь.

Успею ли я почувствовать боль, прежде чем пули пронзят мои жизненно важные органы? Или Денис будет стрелять в другие места, отчего я буду умирать медленно и ужасно, теряя кровь?

А что, если попробовать вырвать у него оружие и взять ситуацию под свой контроль? Нужно только заговорить ему зубы. Даже если ничего не получится, я должна хотя бы попытаться. В конце концов, терять мне уже нечего.

— Хорошо, — говорю я, пытаясь незаметно для Дениса приблизиться к лежащему оружию, — я поняла, что во всем виновата только я. Но мой брат? Неужели ты так сильно ненавидел его, что решил жестоко убить?

Делаю несколько шагов вперед, пока убийца продолжает задумчиво маячить по периметру. Выглядит сегодня он еще более сумасшедшим, чем обычно, чем Леся, чем другие сумасшедшие в этом сумасшедшем мире. Даже боюсь представить, что творится у него в голове.

— Твой брат, Майя, обидел единственного человека в этом мире, который мне не безразличен. Именно поэтому он обязан был поплатиться за то, что совершил.

Еще шаг.

— Денис, но ты не думал, что мой брат не виноват? Никто не виноват, что твоя Ярослава влюбилась именно в него, в человека, чье сердце было навсегда отдано другой?

Парень останавливается и задумчиво оглядывается на меня. Затем по его лицу растекается ленивая улыбка:

— Мне плевать. Так или иначе, но Ярослава из-за него стала инвалидом. Именно из-за твоего брата Яре было очень больно и плохо.

— Денис! — повышаю голос я. — Ей стало еще больней после того, как ты убил Диму! Ты собственными руками делаешь той, кого любишь, только хуже. Неужели ты этого не понимаешь?

— Нет, Майя, это ты не понимаешь. Ты не представляешь себе, какого это один единственный раз по-настоящему кого-то полюбить и узнать, что этот кто-то плевать на тебя хотел. Что он любит совершенно другого человека и готов ради него на все. Даже слепо умереть.

Денис поднимает голову вверх и внимательно начинает изучать небо, будто там, где-то наверху, есть все ответы на его вопросы: почему? за что так с ним?

А небо молчит, лишь его серый цвет говорит о том, что скоро пойдет дождь. Если я не отберу у Дениса оружие, то моему бездыханному телу придется еще и в яме-луже гнить.

— Знаешь, я мог бы отомстить самой Ярославе, но… предпочел просто оставить ее в покое. Я, клянусь, хотел попытаться забыть ее, лишь бы только знать, что она счастливая. Но нет, надо было твоему брату все испортить.

Лицо Дениса приобрело гневный вид. Видимо, при воспоминании о том, что натворила Яра, у него вскипает в венах злость.

— Да, все мы не идеальны и совершаем глупости, — говорю я. — Но это был выбор Ярославы. Она так решила, а не мой брат.

— Нет-нет. Иногда мы думаем, что сами решаем, как нам поступить, но не замечаем, что к этому решению нас подводит другой человек, понимаешь? Между нашим решением и чужим влиянием очень тонкая грань. Здесь эта грань была нарушена.

Усмехаюсь.

— Денис, ты сумасшедший человек. Тебе нужно лечиться.

В ответ на мой смешок, парень разражается громким хохотом, отчего мне становится не по себе. Я пугаюсь и съеживаюсь от неожиданности.

— Майя, все в этом мире сумасшедшие. Кто-то больше, а кто-то меньше. — Он пожимает плечами.

— А что насчет Леси? А? — задаю очередной вопрос я, чтобы потянуть время.

— Леся, Леся… если тебя интересует, сделал ли я что-нибудь с ней, то не переживай: она осталась у себя в квартирке. Тебе, кстати, понравилось там? — я не отвечаю. — Лично я предпочел бы сидеть все это время здесь, в подвале, чем в квартире с истеричкой, но у меня не было другого выбора. Отец никогда не брал меня с собой на охоту, и мне пришлось потратить время на то, чтобы разузнать, где находится этот охотничий домик, и разумеется, подготовить все для твоей смерти.

Я решаю проигнорировать его последнюю фразу.

— И ты оставишь Лесю в покое? После всего, что она знает?

— Если бы ты знала ее, то поняла бы, что она слишком глупа, слаба и влюблена в меня, чтобы пойти против моих действий. Убью ли я ее так же, как и тебя с твоим ненаглядным братцем? Еще не решил. Но точно сделаю это, если что-то с ее стороны пойдет не так. Но я уверен, что все будет отлично. В конце концов, это всего лишь наивная слепая Леся. Она только делает вид, будто храбрая, сильная и независимая. Я единственный знаю, что это не так.

Нет, самоуверенный придурок, об это знаешь не только ты, но и Никита. Господи, как же я буду скучать по нему… Стой, Майя, не время прощаться.

— Ты ублюдок, Денис, самый настоящий ублюдок! — выплевываю я, еще больше осознавая, что на протяжении долгого времени, как и брат, доверяла дьяволу в обличии милого парня.

— Приятно познакомится, Майя. — Он наигранно поклонился мне, отчего мне стало совсем уж мерзко. Этот парень даже не пытается отрицать того, что он абсолютное зло! — И все-таки хорошо, что мы здесь, на лоне природы. Наверное, тебе даже повезло, что ты умрешь именно тут, посреди деревьев, в окружении множества живых организмов, растений. Природа дает — природа забирает.

Пока Денис снова задумчиво разглядывает шелестящие клены и дикие кустарники, я подхожу еще ближе к ружью, и если сделаю еще несколько шагов, то смогу взять его. Слышу, как стук моего сердца отдается в ушах, перекрывая все звуки вокруг. Я понимаю, что вот он, мой последний шанс. Если я сейчас не решусь, то умру.

Глубоко вздыхаю и напрягаюсь.

Раз. Два. Три.

Сейчас.

Срываюсь с места и подбегаю к ружью. Мне удается коснуться его рукой и почувствовать холодную поверхность. Я почти схватываю его, но через мгновение на меня всем телом наваливается Денис, и мы падаем на землю, вступаем в схватку за нужную нам обоим вещь.

Ружье отлетает на приличное от нас расстояние, но мы продолжаем бороться друг с другом. Я кусаю его за все, до чего мне только удается дотянуться; колочу ногами по земле, надеясь на то, что он слезет с меня; кричу как сумасшедшая, срывая горло. Денис пытается одной рукой удерживать мои руки, причиняя невыносимую боль, как будто выламывает их, а другой несколько раз ударяет меня по лицу. От его ударов у меня начинает гудеть голова, а на глазах выступать слезы. Когда он наносит последний удар, у меня складывается ощущение, будто я оглохла, и ослепла: отчего-то я немедленно ощутила, как вспухает лицо, наливаются кровью веки, мешая нормально видеть.

— Тварь, — рычит он. — Не все так просто, как ты думала.

Я понимаю, что у меня не осталось сил на сопротивление, поэтому не двигаюсь, лишь ною от боли.

— Надо было сразу тебя прикончить, — говорит Денис и, наконец, дотягивается до ружья. — Если тебе станет немного легче, то скажу тебе одну вещь перед тем, как застрелю тебя: я не собирался убивать твоего братца. Да, он сдох как собака, но, по крайней мере, в мои планы не входило его убийство. Но знаешь, что? Я чертовски рад, что все обернулось таким образом.

Сквозь плотный купол в моей голове, до меня доносится звук взводимого курка. Я непроизвольно зажмуриваюсь, ожидая самого страшного — боли и последующей за ней смерти.

— И чертовски рад тому, что скоро подохнешь и ты.

Я не вижу, но чувствую, что мой убийца улыбается.

— Передай своему братцу «привет» от меня.

Еще секунда и раздается выстрел. Он проносится на много сотен метров вперед, за бесчисленное множество старых кленов.

Я вздрагиваю всем телом и почти теряю сознание.

Минута. Две. Три.

Ничего не происходит. Ни одна клеточка моего и так измученного тела не разразилась еще большей болью. Я даже не вижу пресловутого тоннеля и света в конце него.

Открываю глаза, чтобы увидеть, что же все-таки произошло. Но тут Денис падает на меня, вминая меня еще больше в землю. Я пытаюсь отбросить его, не понимая, почему он так странно себя ведет, и замечаю на своих ладонях кровь. Но кровь не моя.