Нормальная нашлась через пару минут. Сентар выволок жреца из кабины, уже без особого уважения, и оставил лежать на земле. А я ещё раз прикинула, чем он может быть опасен. Киданием в меня божественной энергии? Поглощу. А больше вроде и ничем. Но проверилась. Защита на мне есть, накинула и на сейр, на Сентаре и была. Ну-с, пробуждаю. Общее исцеление.

— Кто приказал вам охотиться на эту девушку? — Сентар переводит вопрос уже в третий раз.

До этого я жреца неоднократно обработала, в смысле, привязала к себе. Должен был проникнуться. Но как-то слабо подействовало. Враждебности в глазах нет, но и особого осознания не видно. Не повредился ли мозгами? Стоит на коленях, голову повесил, и снова повторяет:

— Отродье тьмы должно быть наказано.

Это я слышу тоже в третий раз, и перевод не нужен. Что с ним делать? Попробую по другому.

Сунула руку в карман юбки и вытащила сворованный камень:

— Вы знаете, что это?

Даже не дослушав, он начал что-то вопить. Сентар долго молчал, потом сообщил:

— Он униженно просит вернуть эту святыню ему.

— Так многословно?

— Много непереводимых идиом.

В смысле, ругательств? Жаль, что ни слова не поняла.

— Скажи что я подумаю, если он признается, кто приказал меня наказать.

Долгие переговоры, наконец, услышала ответ:

— Сестра всевышнего подарила эту святыню и приказала. Он был вынужден подчиниться.

— Какая сестра? — удивилась — Он же единственный.

— Кто сказал, что у Единственного не может быть сестры?

— Ага — многозначительно кивнула — Ну да. Это, конечно, всё меняет. Сестра быть может. А может быть и совсем не сестра. Или не совсем сестра. Три варианта есть всегда.

Хм. Всё впустую. Я то думала ткнуть Карину в эту планету, показать жреца, и призвать её дать укорот наглому богу. А это не он, а якобы его сестра. А камешек зачем?

— Спроси, зачем этот камень — попросила.

Снова долгий монолог жреца, и короткий перевод:

— В нём твой язык, символ для портала в твой мир и бессмертие для верховного жреца. Он очень просит вернуть, говорит, бессмертие только для него. Тебе не поможет. Обещает всё, что захочешь.

Естественно. На что ещё можно гарантированно ловить смертных? На бессмертие. Как ожидаемо. Удачно я камешек прихватила.

Жрец заговорил снова, цеплялся к ногам Сентара, что-то просил. Жду перевода.

— Теперь обещает меня облагодетельствовать, если помогу ему.

— Соглашайся — сразу ответила — Спроси, что надо сделать.

Снова долгие переговоры. Блин, плохо не понимать, что говорят!

Жрец давно закончил, а Сентар молчит. Что такое? Слишком выгодное предложение получил?

— Ну? — не выдержала.

— Рассказал, что может вернуть мне репутацию. Знает, кто и как меня подставил.

— Ты что, знаменит тут? — удивилась.

— Что ответить? — проигнорировал мой вопрос.

— А что хочешь ответить ты? — мне стало любопытно.

— Ничего. Он всё знал, но молчал. Я не совершаю сделок с мерзавцами.

Ух ты, какой гордый.

— А твоё доброе имя? Останешься в веках как… Как кто, кстати?

— Как насильник и убийца, пропивший состояние, честь и совесть.

Сильно. Мда. Неудачная тема для шуток, лучше помолчу. Так, а главное то и не услышала.

— И что тебе надо сделать для своего счастья?

— Убить тебя.

Он вытащил свой короткий узкий меч и, глядя мне в глаза, сделал шаг.

— Сентар, ты серьёзно?

— Абсолютно — взмах мечом, и… голова жреца глухо упала на землю. Следом за ней упало и тело.

Я перевела дыхание. Задержала не от страха, от того, что ужасно разочаровалась.

— Он стал бы защищаться, извини. Жрецы очень опасны. Ты могла его убить, я нет. Но мне хотелось сделать это самому.

— Да пожалуйста. Полегчало?

— Ты не в состоянии понять. Я думал, что действительно убил их.

— Кого?

— Не важно. Теперь не важно — улыбнулся — Лориалла, мне очень надо во дворец, есть незаконченное дело чести. Отпустишь?

Удивилась его промелькнувшей улыбке. Озорная, словно и не этот вечно невозмутимый и неприятный тип улыбнулся, а кто-то другой. Мда.

— Лориалла?

— Извини, задумалась. Да, конечно. Я с тобой.

Качнул головой:

— Тебя не впустят.

Стала невидимой, спросила:

— А так?

Обошёл кругом, принюхался. Если скажет, что пахну, прибью.

— Туфлю и ступню надо вымыть. И обещай не вмешиваться. Не помогать, не мешать.

— Обещаю — вздохнула.

Надо помыть, да. Хлюпает до сих пор, хоть и вылила тину. Сама чую, как воняет

Помылась в трактире, который находился в ближайшем к их столице городке. Даже заплела свою боевую косу. Подумала, быстренько смоталась в Завот, поменяла и платье и туфельки. А что? Раз меня не торопят, значит время есть. Но на мой внешний вид Сентар не обратил никакого внимания. По моему, даже не заметил обновок. Ну и хорошо, меньше упрёков, что долго провозилась.

— А тебя самого во дворец пустят? — спросила уже при подлёте к столице.

— Не уверен. Официально я казнён. Но титула меня не лишали, поэтому проходить во дворец имею право.

— Так давай оба под невидимостью войдём, а потом снова проявишься.

— Я хочу, что бы они знали, что я иду.

Непонятные мне тонкости. Ну будут знать, и что? Лучше подготовятся или успеют сбежать.

— Если ты официально умер, значит тебя каждый может безнаказанно убить — решила додавить на невидимость — и стража тоже. В целях безопасности. Ну, я так сделала бы. Представь, появляется кто-то, кто уже мёртв.

— Значит, он жив — возразил.

— Не факт. Слышал про мертвяков?

— Детские сказки.

Но задумался. Мы как раз сели в тени дворца. Опять пирамида наоборот, странный стиль, не понимаю смысла. Хотя, по улицам в дождь ходить не сыро. Неба почти не видно, как и улиц с высоты, сплошные крыши. И по крышам бегать удобно, недалеко прыгать. Так, отвлеклась. Жду, какое решение примет Сентар.

— Хорошо, до второго этажа.

— А нам на какой?

— На четвёртый, думаю, там расспрошу. Помнишь, что обешала?

Кивнула. Не вмешиваться. Вышли, сейр невидим, и мы стали невидимы. Сентар впереди, я за ним, всё как и планировалось.

План стал ломаться в большой танцевальной зале. Правда, без танцев. Он пёр как ледокол, народ разбегался, а меня-то не замечали. И успевать за ним не было никакой возможности.

Остановилась, вздохнула, и начала пробираться обратно к выходу. А когда в третий раз толкнули да ещё и наступили на ногу, психанула и тоже сняла невидимость. Произвела тем локальное бурление эмоций вокруг себя, но было пофиг. Зато без приключений дошла до островка спокойствия неподалеку от входа, где удачно стояли диванчики. Плюхнулась, и жду. Никуда не денется, найдёмся.

Минут через десять подкатил первый нуждающийся в утешении. Не очень вежливо послала его подальше. Всё равно меня не понимает, как и я его. Отвалил. Через пять минут появился второй, этот мучил меня дольше, пробуя разные знакомые ему наречия. А ещё через пять минут вокруг собралась небольшая толпа любопытствующих, обсуждающая мою скромную персону. Понять это было просто, время от времени вновь подходившим указывали пальцами на мои уши или платье. Немного лоханулась, да. Спокойно держу лицо, а что ещё остаётся? Так прошло ещё минут десять. Начала понемногу нервничать. Долго он там ещё свои дела решать собирается?

Моя персональная толпа вдруг раздвинулась, пропуская явно важную и худощавую персону c большим животом и сопровождением. Осыпанная блестяшками важная персона остановилась в метре от меня и начала бесцеремонно заглядывать в декольте и лапать взлядом всюду, куда им дотягивалась, особенно живот её интересовал. Мне, в принципе, не жалко, пусть смотрит. Неприятно просто, когда так бесцеремонно. Но затем этот любопытствующий что-то сказал своим спутникам и, схватив меня за руку, попытался потянуть к себе. Чтобы встала, значит.

Я была уже немного раздражена, поэтому сначала сама потянула его к себе, а потом легонько оттолкнула. Плюх на задницу получился замечательный. Тишина. Все кроме подошедших вместе с ним трёх крепышей вдруг отвернулись, типа ничего не видят, и стали быстренько так расходиться.

Упавший явно взбесился. Вскочил и истерически заорал, указывая на меня пальцем. Я осталась наедине с четырьмя мужчинами, этот нервный и трое здоровяков, явно телохранители. И пустота вокруг, зрители как испарились.

Щас меня будут бить, мрачно подумала. Возможно, ногами. Оно мне надо? Неа. Но и сбегать не хотелось. Встала.

Все четверо опустили взгляды на мой сильно выпирающий живот и заулыбались. Нехорошо заулыбались, не понравилось мне. Явно не собираются оставить меня в покое. Ладно. Вытянула руки в стороны и призвала уктеры. В этот раз получилось, слава богам. Тоже улыбнулась и с вызовом смотрю в глаза худощавому с большим пузом. Беременный, ха. Надеюсь, не совсем дурак.

Насчёт ног я, похоже, сглазила. Потому что стоявший слева телохранитель попытался пнуть меня в живот. Отходить мне было некуда, сзади диван, ну и даже если бы я не хотела его калечить, другого варианта не оставалось. Но я и калечить не хотела. Вот за эту попытку пнуть меня, моего ребёнка, в голове осталась одна злая и холодная мысль. Убить.

Правой рукой перерубила колено, левой укол в шею. Шаг вперёд, обратным движением правой срубила голову важной персоне, левой ткнула в сердце стоявшему за ним телохранителю. Шаг в сторону, мёртвые только падают, а я уже смотрю в глаза единственному оставшемуся в живых. Он даже шелохнуться не успел, не говоря уже схватиться за свой короткий меч. А вот сейчас сделал движение назад, в глазах ужас.

Затягивать не буду, потом сразу найду и заберу Сентара. Решила, и незаметным движением кисти вспорола последнему живот и грудную клетку. Грязно получилось. Огляделась. Зрители толпились у стенок, пока молча, но некоторые дамы уже начали падать в обморок, и их никто не ловил. Бедняжки. Сентара не видно. Проверю в ментале, где он. Может, помощь нужна. И надо побыстрее валить отсюда.