“Если это бессмертные гномы, — подумал, — будет веселее. Можно будет их попробовать и пополам разрубить, и со скалы. Проверять свои идеи на гномах — куда удобнее, чем на себе…”

       И снова сам себя незнакомо, строго оборвал: хватит!

       И подумал, что Рэй, наконец, гордился бы им — научился быть таким же строгим. Осталось ботинок какой-нибудь грязной тряпкой перемотать и…

       Да хватит же!

       Он сразу нащупал на груди у гнома вогнутую, вмятую его ударом металлическую пластину. Хитрый гном. Но жаль — не бессмертный.

       Сразу нащупал — но слишком задумался о Рэе и его ботинке. Потому заговорил гном. Ну, как заговорил… Невнятно прохрипел:

       — Ты… уснул… что ли... — и даже вяло взмахнул рукой, будто привлекал внимание.

       “Совсем в Нивена превращаюсь”, — мрачно определил Йен и перевел взгляд на лежащего противника.

       — Я думаю, — доверительно сообщил. — Твоя пластина слишком вдавлена. Может, проще было сразу умереть.

       — Кто… ты…

       — Позже, — оборвал Йен. — Сначала скажи, кто ты. И что вы делаете здесь? Вам разве не положено в горах сидеть?

       Гном молчал.

       Йен задумчиво постучал по пластине, прислушался к звуку. Доверительно сообщил:

       — Я и нажать могу. Проверим, что получится?

       Гном молчал.

       — Зачем вы здесь? — с нажимом повторил Йен. И легонько надавил. Гном тихо застонал, а когда Йен отпустил, все-таки заговорил:

       — Отрезать… путь… — выдавил из себя. — Даарцам…

       — Та-ак, — задумчиво протянул Йен. — Тогда следующий вопрос. А даарцам разве не положено в горах сидеть?

       — Они будут… бежать… — густая борода шевельнулась. Кажется, это гном презрительно усмехнулся. По крайней мере, попытался. Глупая трата сил — под бородой все равно ничего не разберешь.

       — Даарцы?! От вас?! — искренне удивился Йен.

       Гном закрыл глаза. А ухмылка стала явной — даже несмотря на бороду.

       — Ты смотри, какой радостный… — пробормотал Йен и заговорил тем самым не своим голосом — очень твердым, не терпящим возражений. — Может, даарцы и будут бежать. Но точно не от гномов. Они будут бежать от меня. Если можешь встать — вставай. Иди и передай своим, кем бы они ни были, пусть тоже бегут. Прячутся в горы, в пещеры. А если у них нет пещер — самое время начать рыть. Даар принадлежит мне. Горы принадлежат мне. Гьярнору принадлежит мне. Кто бы там с вами ни был, что бы вы ни затевали — бросьте все и бегите. Очень, очень быстро, — осекся и задумчиво добавил, вновь становясь собой. — С другой стороны… С вашими ногами это будет… Эй!

       Гном так и застыл — с закрытыми глазами и презрительной ухмылкой под бородой.

       Йен потряс его за плечо. Гном не отвечал. То ли умер, то ли решил прикинуться мертвым.

       В любом случае, гонец из него и правда получится так себе. Как Йен только что вдруг понял — ноги коротковаты.

       — Ладно, — вздохнул он. — Отдыхай. Сам все им передам.

       И легким, коротким движением свернул противнику шею. Та глухо хрустнула.

       Йен поднялся.

       Мышка все так же стояла у ворот и смотрела неожиданно своими широко распахнутыми бусинами, теперь больше похожими на чернильные пятна. И люди за ее спиной — с оружием — смотрели так же. Испуганно. Они боялись его. Они всегда боялись его. И всегда приходили к нему с оружием. Рано или поздно — они приходили с оружием.

       Дышать снова стало труднее: сил взять себя под контроль почти не было. Йен собрал последние.

       — Ты за них, что ли? — пробормотал, обращаясь к Мышке, кивнув на мертвых гномов под ногами. — Чего лезешь посреди боя?

       — Это был бой? — с сомнением спросил кто-то за ее спиной, и Йену показалось, что это тот самый, которого он ведром не добил. Кто-то еще забормотал что-то в ответ, кто-то с кем-то зашептался, но Мышка сердито шикнула, взмахнула рукой — и стало тихо.

       — Мы хотели помочь, — со странной интонацией ответила она Йену.

       — То есть не заметили, что мне помощь не нужна? — он удивленно вскинул брови.

       — Уверен? — все так же, очень серьезно, спросила она.

       “Хватит, — напомнил себе Йен. — Разговоров — тоже”.

       — Вам могу посоветовать то же, что и гномам, — сухо бросил ей. — Убирайтесь подальше. И быстро. В горах будет битва, скорее всего, не одна. Вас может зацепить.

       И направился прочь. Отмахиваясь от веток — их было слишком много, и все лезли в лицо, — и стараясь не слишком прыгать, когда наступал на острые камни и какие-то сухие шишки босыми ногами. Он же теперь серьезный, а прыгать — это как-то несерьезно.

       Слышал, как они о чем-то взволнованно заговорили за его спиной, все разом. Как что-то тихо скомандовала Мышка. Как ей попытались возразить, но она твердо повторила. Что именно — не разбирал. Кто-то возмущался за его спиной, кто-то спорил, а кто-то растерянно о чем-то спрашивал.

       Понемногу голоса за спиной стихли, но уходить нужно было еще дальше, еще скорее — пока новая пелена не упала на глаза.

       Найти бы место, чтобы ветки не мешали над головой — и взлететь.

       Найти бы…

       — Эй! — окликнула Мышка, оказавшись неожиданно близко, и он круто развернулся. Она была одна. Стояла, упираясь рукой в ближайшее дерево. Пыталась отдышаться. Бежала, значит.

       “Да, милая, — с фальшивым сочувствием подумал он. — Сегодня, похоже, день такой: всем непросто дышать”.

       Все они остались там, у стены. А эта — догнала. Зачем?

       — Куда... собрался? — выдохнула она наконец.

       Она была без оружия и разъяренной толпы за спиной. Возможно, только поэтому пелена так и не упала. А может, это ее голос. Йену вдруг показалось, что все дело в ее голосе, что он может развеять любое наваждение…

       Хватит!

       — Туда, — Йен ткнул пальцем в сторону, где, как ему казалось, был Даар. И неуверенно добавил. — Наверное. Ты же слышала мою речь, да?

       Она кивнула. Говорить ей было все еще трудно. Быстро, видать, бежала.

       — Мне туда? — спросил он.

       И тут она, судя по всему, окончательно свихнувшись, оттолкнулась от дерева и двинулась к нему. Подошла совсем близко, взяла за руку. Йен опустил взгляд — ее руки теперь тоже были в крови.

       — Что за игру ты ведешь? — тихо спросила, всматриваясь в глаза. Очень серьезно, очень внимательно. Милая внимательная девочка.

       Мышка.

       Букашка.

       — Игру? — переспросил он.

       — Тебе же не нужен Даар, — она потянулась будто бы к его лицу, но снова лишь коснулась плеча. По-дружески хлопнула. И оставила руку. — Тебе не нужны горы, не нужна Гьярнору...

       — О-о... — понимающе протянул Йен. — А ты, значит, сейчас расскажешь, что мне нужно? Давай! Я же без тебя никак не разберусь, милая!

       — Шаайенн! — она снова попыталась заговорить строго. Почти прикрикнула. Злая букашка.

       Это было мило: как смотрела снизу вверх, как хмурилась.

       Он даже улыбнулся. Подмигнул и ответил:

       — Меня не так зовут.

       Вывернулся из-под руки и зашагал дальше.

       Ветки больше не хлестали по лицу. Будто деревья только что пытались остановить, придержать, а теперь — расступились. Поняли вместе с Мышкой — его не так просто остановить, когда он что-то решил. Он теперь — такой же дурак, как Нивен.

       А может, деревья просто стали реже.

       И уже скоро он выйдет на поляну, с которой сможет взлететь.