И еще хотел овладеть телом Пайпер. Понимать ее. Давать то, в чем она нуждалась, когда ей это было нужно. Мягко. Жестко. Грубо. Нежно. Быстро. Медленно. Иногда и грязно. Уж в постели я точно мог дать Пайпер все, что ее душа пожелала бы.

Если дело доходило до прикосновений к Пайпер, я был долбаным маэстро.

Я надавил ладонью на ее шелковистое лоно. Гордость за право собственности пробежала по моим венам, и я прикусил ее плечо. Мои пальцы проникли в самое сокровенное место Пайпер, пока я вдыхал приятный аромат яблок от ее волос. Засосав мясистую мочку ее уха в рот, я облизывал нежную кожу под ней. Боже, какой же сладкой она была...

Пайпер расслабилась сквозь сон, постанывая и роняя с губ мое имя. Мне это понравилось. Мне нравилось, как девушка пробуждается от моих прикосновений, распускается, как роза на рассвете.

Ее напряженные мышцы уступили мне и поприветствовали меня в ее теле. И теперь шум, который я услышал, был моим. Гортанный, жаждущий стон, от которого Пайпер вздрогнула, словно ее инстинкт подсказывал, что она в опасности. И он был прав.

Когда дело доходило до Пайпер, я был смертельным оружием. Мне нужна была она вся.

Чтобы потребовать большего.

— Нет, детка. Не сопротивляйся, — хрипло прошептал ей в ухо.

— Лэндон, — она повторила мое имя, и это был не сонный вздох. Это было предупреждение. Вопрос. Вопросы. Должны ли мы? Нужно ли? Плохая ли это идея? Будем ли мы сожалеть об этом?

Да. Да. Да. Наверное.

Но мне было все равно.

Потому что девушка в моих объятиях была мягкой, теплой, сладкой и сексуальной.

Она была всем, что я когда-либо хотел.

Она была именно тем, что я никогда не заслуживал.

И мне по-прежнему было все равно.

Когда мой палец коснулся той самой точки Пайпер Гастингс, ей тоже стало все равно. Дрожь пробежала по ее телу, и она снова растаяла.

Моя.

Пока что.