— Надо же, а я думала, что ты его себе забрала… — усмехнулась я.

— Еще чего!.. — довольно-таки достоверно возмутилась девица. — С чего это вы могли до такого додуматься? И потом, оно мне маловато…

Не знаю почему, но я рассмеялась — злиться на эту особу было невозможно.

— Кстати, вы, госпожа, очень хорошо выглядите… — продолжала девица. — И правильно сделали, что меня послушались — у нас в городе женщины, что с мужьями в горы идут, одеваются точно так же.

— Ладно… — улыбнулась я. — Ну, желаю тебе счастья, и чтоб свадьба хорошо прошла. Хотелось бы, конечно, посмотреть на твоего жениха, но…

— А нечего на него смотреть, он из дома почти не выходит… — вздохнула служанка. — Его год назад в шахте завалило, спину повредил, и потому сейчас еле передвигается на костылях. У него раньше жена была, только она зимой умерла, а я… В общем, этот человек мне нравился очень давно, так что теперь он мой, и я его никому не отдам. Вот смотрю на вас — вы все время ходите рядом, держась за руки, шагу в сторону не сделаете… Сразу видно, как любите друг друга, просто завидно становится! Повезло вам, всем бы так…

Э, нет, голубушка, такого никому не надо — тут можешь мне поверить! Я, и верно, ступить в сторону не могу без дорогого супруга — боюсь, как бы наведенная не него драконья внешность не стала проявляться, и вот тогда нам обоим несдобровать. А еще я и сама не заметила того, что за такое недолгое время привыкла к тому, что всегда, когда мы не находимся наедине, Патрик держит меня за руку. Видимо, со стороны это смотрится достаточно трогательно, раз впечатлило даже такую нахалку.

— Не ходили бы вы сейчас в горы… — неожиданно сказала девица. — Подождите несколько дней — может, к тому времени и дракон уберется, а не то он уж что-то очень давно тут летает. И откуда эта образина взялась на наши головы? Не знаю, куда вы идете и зачем — не мое это дело, но горы есть горы, туда обычно группами ходят, а уж никак не вдвоем. И потом, там встречается разный народ, не все медную руду ищут, у некоторых другие интересы. Бывает, что и беглецы от правосудия там прячутся…

— Спасибо, но…

— Понятно… — служанка не дала нам договорить. — Тогда я вам вот что скажу: уж если в сторону развалин идете, то постарайтесь это место засветло пройти, хотя если в пути не будете задерживаться, то вы должны пройти старую усадьбу еще до вечера. Если же не успеете это сделать, то к развалинам лучше и близко не подходите — устройтесь на ночевку в отдалении, в версте или в двух, а лучше в трех. Почему — не спрашивайте, все одно не отвечу, потому как ничего хорошего о том месте не говорят.

— А ты в тех местах бывала?.. — спросила я.

— Было дело… — неохотно отозвалась та. — Я тогда совсем молоденькая была, глупая… Мы тогда до водопада добрались, и там чуть ли не месяц провели… Да что об этом вспоминать, дело прошлое. Кстати, в то время усадьба стояла целой, невредимой, и люди там жили. Это потом она разрушилась, и все, кто там жили, исчезли невесть куда…

Девица ушла, а мне оставалось лишь вновь досадовать про себя, что по недомыслию ввязалась в эту историю. Если честно, то мне и раньше не хотелось идти в горы, а теперь желание и вовсе отсутствовало, особенно если принять во внимание все неприятные слухи, которые ходят об этих местах. Все так, но и бросать Патрика одного тоже не следует — что ни говори, но он законный супруг, с которым положено быть как в радости, так и в печали.

— Нам пора… — это я произнесла не столько для Патрика, сколько для себя. — Кстати, ты мне так и не сказал, сколько у нас осталось времени до того, как дракончики появятся на свет?

— Скажем так — время у нас еще есть, хотя его уже не так и много.

Не хочет говорить — и не надо, пусть все решает сам. Тоже мне, любитель секретов, хотя не стоит иметь тайны от жены — это, как утверждают, чревато.

Когда мы покинули гостиницу, ведя лошадь на поводу, Патрик подосадовал.

— Должен тебе сказать, что у нас почти не осталось денег.

— Ты, кажется, упоминал о том, что у тебя имеется заемное письмо?

— Есть такое письмо, и я уверен, что даже в этом городишке отыщется пара ростовщиков, у которых мы бы сумели по этому письму получить неплохие деньги, только делать это пока не стоит. Городок тут маленький, все и обо всем знают, так что очень скоро станет известно и о том, что мы с тобой получили полный кошель золота. Думаешь, ни у кого из здешних обителей не появиться желание избавить нас от излишков желтого металла? А уж если учесть, что в этих местах люди живут не ахти как богато, то не у одного человека может появиться желание одним разом хорошо заработать.

— Понимаю.

— А еще я не раз ловил на себе неприязненные взгляды мужичков — была в гостинице пара непонятных типов довольно-таки потрепанной наружности. Может, это мне всего лишь показалось, но таким людям лучше денег в чужих руках не видеть. К тому же в горах нам вряд ли понадобится золото.

— Тут я не спорю, хотя… Ладно, оставим это — сейчас для нас куда важнее не сбиться с верной дороги. Надеюсь, ты хорошо запомнил то, что нам рассказала нам эта нахальная девица?

— Не сомневайся. Ну, а если собьюсь с верного пути, то ты, радость моя, будешь служить мне путеводной звездой.

Не стала говорить Патрику о том, что путеводной звезде сейчас больше всего хотелось бы указывать путь назад. Вместо этого я лишь пожала плечами — ну, раз я звезда, значит, попытаемся искать нужную дорогу вместе.

Очень скоро Кряжник остался у нас за спиной, лишь кое-где встречались крепкие каменные дома, стоящие на участках обработанной земли. Дорога стала подниматься чуть выше, а потом и вовсе пошла по краю пологого склона. Несколько раз нам встречались люди: один раз это были рудокопы, которые на небольших тележках везли неровные куски меди, пару раз на нашем пути оказывались охотники, возвращающиеся с добычей, крестьяне, везущие в город овощи… Каждый раз при встречах мы все здоровались, желали друг другу счастливого пути и шли дальше. Правда, оглядываясь, я видела, как люди с любопытством смотрят нам вслед, что неудивительно, ведь в эти места редко заглядывают чужаки. Ну, значит, сегодня кое у кого из здешних жителей найдется тема для разговора о том, что какие-то пришлые отправились в горы.

Постепенно со склона холма дорога перешла вниз, и стала виться (вернее, петлять) меж высоких каменных круч. А еще от этой дороги то и дело отходили тропинки, которые (как нам пояснила служанка в гостинице) вели к маленьким горным селениям или же к небольшим шахтам. Да, так невольно и согласишься со словами Патрика о том, что, не зная точного пути, здесь можно легко заблудиться.

Трудно сказать, сколько мы прошли — наверное, не менее двух часов, когда, наконец, Патрик остановился.

— Кажется, нам следует сворачивать именно здесь…

Верно: как говорила та нахалка, тропа, которая ведет к развалинам, начинается с того места, где у дороги стоят три больших камня одинаковой величины. Похоже, это они есть — округлые камни стоят едва ли не в ряд, и каждый из этих булыжников почти в точности совпадает с двумя остальными.

— Согласна.

— Тогда вперед.

— Патрик, я все думаю — а вдруг эта девица нас обманула?

— Вряд ли… — покачал головой Патрик. — Если мы вернемся в гостиницу, и расскажем хозяину о том, как его работнички разводят посетителей на деньги, то наша новая знакомая вылетит со своего места, как пробка из бутылки с шампанским. Ну, а если принять во внимание, насколько девице нужна эта работа…

Мы долго шли по неширокой тропе, которая то и дело описывала петли меж высоченных холмов, и через какое-то время я уже не понимала, куда мы идем. Ранее я никогда не была в таких непривычных местах, да и Патрик тоже. Конечно, нет ничего хорошего в том, что можно заблудиться в лесу, но ничуть не лучше заплутать среди этих холмов и скал. Я чувствовала себя здесь весьма неуютно, да и Патрик то и дело оглядывался по сторонам, словно пытался кого-то увидеть.

Когда во второй половине дня мы добрели до очень высокого холма, то сразу поняли, что именно на этой вершине и находится усадьба рудознатцев, вернее, то, что от нее осталось. После того, что нам сказали об этом месте, хотелось обойти его стороной, но вокруг все было усеяно камнями, и вести по ним лошадь было просто рискованно. Ничего не поделаешь, надо идти по дороге.

Подъем на гору занял немало времени, и когда мы оказались возле развалин, нам стал виден полный масштаб разрушений. Как видно, раньше тут было немало строений — несколько домов, хозяйственные постройки, еще какие-то непонятные сооружения… Тут даже имелся огород немалых размеров, огороженный невысоким каменным забором. Сейчас вся вершина холма покрыта обломками и крупными камнями — тем, что осталось он большой и богатой усадьбы и не заметно никаких следов присутствия человека в этом невеселом месте. Да уж, печальная картина разрухи и запустения. Сейчас все вокруг залито солнцем, но все равно оставаться тут не хочется — такое впечатление, будто тебе что-то давит на душу. К тому же наша лошадь ведет себя неспокойно, словно хочет как можно быстрей уйти отсюда. А еще вокруг тишина, только негромко завывает сильный ветер…

Мы не стали задерживаться в этом невеселом месте, а поспешили вниз, подальше от этих мрачных развалин. Хотя я подспудно ожидала каких-то неприятностей, но ничего не произошло, и мы спокойно спустились с высокого холма. Ну и хорошо, можно идти дальше со спокойной душой.

Не знаю, сколько мы еще мы прошли после того, как покинули развалины — может, пару верст, может тройку, но бесспорно другое — мы очень устали за сегодняшний день, и нам не помешало бы найти место для ночлега. В горах темнеет рано, и потому как только мы увидели нечто вроде небольшого каменного навеса над землей, так сразу же устремились туда. Надо же — на земле есть старое кострище, видимо, не мы первые тут останавливаемся. Что ж, возможно, что и отряд герцога Малк тоже останавливался здесь.