Хорошее время, когда уже не день но еще и не ночь. Что-то привлекательное и манящее сладким теплом есть в тихих вечерах. Что-то романтическое, одновременно немножко грустное и светлое дотрагивается в столь искреннее время до самой души. Будто бы природа приоткрывает дверцу в свои сказочные владения и маленькие порции ее загадочной жизни разбегаются по свету и дарят каждому встречному искорку маленького счастья.
Неожиданно быстро из-за поворота показалась папина машина. Черный внедорожник, не спутаешь с другой машиной, это точно они.
Еще несколько секунд и внедорожник остановился, и так вышло, что встречать папу с гостями выпало Алине. Ее мама, как нарочно, подевалась в неизвестном направлении. Или это Алина просто так подумала, сама не расслышала небось, что ей сказала мама, а теперь вот стоит тут, встречает.
Ей вдруг отчего-то сделалось неловко, хотя с чего бы вдруг? Это ее дом, ее папа… Странно, откуда вообще берутся все эти чувства?
— Привет Алинка, — усталой, но счастливой улыбкой встретил он дочь.
— Привет, пап, — довольно скромно ответила Алина.
— О, Алинка! — из машины вывалился Паша, радостный и, похоже, немного задобривший себя спиртным.
— Алинка, привеет! — как к старому другу подкатил он и стиснул ее в своих крепких объятьях. Алинка немного растерялась от такого поворота событий, но запах виски или чего он там пил, подсказал точную причину его дружелюбно-расслабленного поведения.
«О, Боже! Где только папа умудрился их подцепить!» — про себя подумала Алина, а вслух промычала, что-то вроде «Привет».
Всех незаметней, как-то по-тихому вышел из машины Илья. Он, словно его здесь и не было, прокрался тенью к дому и никто не заметил как, а он уже стоял и разговаривал с Мариной Николаевной, которая тоже появилась непонятно откуда, словно поджидала за углом, когда подъедет машина и вышла в самый удачный момент.
— Пойдемте ужинать! — позвала Марина Николаевна.
— Действительно, пойдемте, — повторила Алина.
Ужин прошел шумно и весело. Кроме того Алине открылись такие интересные новости, что можно было просто искренне удивляться. Удивляться самим новостях и тому, почему ей раньше о них ничего не было известно. Почему родители молчали? Или эта была вселенская тайна?
— Так что, — констатировал Андрей Петрович, — Пашка теперь у нас работает. Грамотные юристы везде нужны.
— Ну, что вы Андрей Петрович! — хотел было что-то возразить Паша, но передумал и, расплывшись в радостной улыбке ловким движением отправил себе в рот кружочек свежего, посыпанного сверху солью, огурца.
— А как же фирма отца? — спросила Алина, она думала, что Пашка пойдет по стопам отца. А он вдруг в ФСБ ударился.
— Ну, папка и сам неплохо справляется. Ведь у нас в семье как было. Папка хотел, чтобы я юристом стал, а я хотел в армию, служить. Ну, и вот так вот и вышло! — Пашку потянуло на откровения и некая расхлябанность в движениях выдавала его одурманенное алкоголем состояние, — Алинк, пойдем, что ли прогуляемся? — лукаво улыбаясь блестящими хитрыми глазами, уставился Пашка прямо на Алину, совершенно позабыв, для чего он здесь и то, что рядом с ним сидит Андрей Петрович. А забывать было нельзя. Никак нельзя, прям совсем-совсем. Андрей Петрович, как-то сверху, потому что сидел прямо, ни как распластавшийся, словно камбала по морскому дну Пашка и толи по дружески, а скорее всего по отцовски шлепнул широкой ладонью по Пашкиному затылку.
— Андрей Петрович! — заголосил Пашка, от неожиданно нахлынувшего возмущения, а вовсе не от боли, да и к тому ему и не было больно. Это было предупреждение и, посмотрев на Андрея Петровича, Пашка это понял, — извините. Мне, наверное, лучше пойти поспасть.
— Пойдем, я тебя провожу, — тут же поднялась со своего места сообразительная Марина Николаевна и, дождавшись пока Пашка вылезет из-за стола, не торопясь вышла с ним из кухни.
— Пап, — как только мама с Пашкой скрылась с кухни серьезно, даже как-то обиженно что ли заговорила Алина, — а почему ты мне не рассказывал, что Пашка с тобой работает?
— Не знаю дочь. Ты же знаешь я дома про работу мало говорю и только когда что-то серьезное или существенное, — отмахивался Андрей Петрович. Он и сам не знал, почему не рассказал данную новость Алинке. Все-таки, хотя бы полусловом, но мог бы обмолвиться.
Как никак Алина знала Пашку и, в принципе, ничего секретного и тайного, в том, что они служат вместе не было. Да, и Пашке он рассказывал про успехи дочери, ну то есть несколько раз в разговоре обмолвился, что учиться там-то, живет тут-то. Да, не по-семейному вышло.
— Значит, то что с тобой работает Пашка это не существенно. Ну, я вот к чему. Сам Пашка меня не интересует, то есть как друг, он хороший человек. Я… Ну, мог бы все-таки мне сказать. Ты, что, просто замотался совсем что ли? — наговорила Алина вместо дела кучу нелепой ерунды, покраснела и тут ей на руку сыграло плохое освещение комнаты, но как не странно отец ее отлично понял и ему полегчало. Алинка сама предложила готовый и вполне неплохой вариант оправдания.
— Да, просто замотался, забыл. А что у нас со светом? — по-хозяйски поинтересовался Алинин папа.
— Пап, тебя мама уже вторую неделю просит сменить лампочки. Там, — поднимая голову и показывая указательным пальцем на высоко прикрепленную винтажную металлическую люстру, сказала Алина, — из четырех лампочек, только одна рабочая и та светит куда-то в бок.
— Алинк, у меня завтра выходной, напомни мне и я займусь этим делом, — виновато ответил Андрей Петрович.
Все-таки жена его действительно уже много раз просила сменить лампочки. Сама она не доставала, потолок был слишком высоким и поэтому приходилось донимать просьбами любимого мужа.
И при всем при этом, но как бы совсем в стороне сидел Илья. Тихо, молча поужинал и сидел. Он смотрел на Андрея Петровича, на Алину и все думал и думал, хотя все уже было решено. И сам он уже почти решился, но странное чувство отдаленности от происходящего поселилось в нем и сковало его, не давая никакой воли, словно управляя им изнутри, порабощая. И одновременно начинало зреть другое, параллельное этому, чувство раздражения и недовольства собой. Что ж он как шестнадцатилетний мальчишка. Или всему виной строгий вид Андрея Петровича. Да, нет же! Андрей Петрович тут совсем не при чем. Он даже в курсе его мыслей и даже не против их. И в таком случае, получается, что Илья просто болван! Нужно воплощать в жизнь светлые мысли, а он сидит и смотрит в пустую тарелку. И смотрит и смотрит…
— Напомню, — весело сказала Алина, — если сама не забуду.
— Дочь, — почему-то Андрею Петровичу нравилось Алину называть именно так. Привычка с далеких времен, наверное, — я пойду к машине. Мне там кое-что взять нужно.
Алина аж вздрогнула! Никак она не ожидала, что папа ее бросить и оставит наедине с… Ильей. Самая настоящая подстава, обман, предательство в конце концов. Она вообще, может быть только-только забыла о его существовании в природе, а тут такие кульбиты стали выписываться.
И, что ей теперь делать? Она не знает, ни то, чтобы ей сейчас сказать, а даже сидит без полнейшего соображения как ей себя вести. Может просто встать и убежать? Просто, банально, но действенно, эффективно. Нет, почему-то не встается с места и не бежится.
«Мама бы что ли поскорее пришла», — подумала со смутной надеждой Алина и встрепенулась, растеряв напрочь все трусливые и вообще все-все мысли.
— Алин, — в полной тишине комнаты голос Ильи прозвучал громко, как резкий звон от упавшей на пол чашки или, нет, как сигнализация машины на безлюдной улице, — я должен с тобой поговорить.
Его тревожность и волнение, словно по проводам передалась Алине, но Алина не прочувствовала их напряжения. Все что она, осознавала в данный момент, это только то, что Илья серьезен и решительно настойчив, а, значит, диалог обязательно состоится. Она же ведь давно хотела этого разговора, этого вечера, этой встречи, этого знакомого серьезного взгляда на себе, но всячески уговаривала себя, что детским сказкам и мечтаниям в настоящей жизни нет место. Мечты слишком красочны и фантастичны, чтобы стать реальностью. Но, значит… Да нет, пока что еще ничего не значит. Он завтра же уедет домой и все. Никаких лишних вопросов.
— Да? А о чем? — нервно потерев себя за шею протараторила Алина. Она не могла разговаривать спокойно, обстановка не располагала к размеренному равновесию. Полный дисбаланс, отсутствие гармонии, идиллии.
— Может, прогуляемся? — пытаясь взять себя в руки, предложил Илья.
— Тебе повезло, что папы рядом нет! — усмехнулась Алина и весело посмотрела на Илью.
Они осторожно вышли на крыльцо, чуть ли не на цыпочках прокрались к калитке в огород и только когда забрели под кроны яблоней, выдохнули. Можно подумать, за ними следили или еще хуже их преследовали. Хотя, Андрей Петрович из гаража, видел их маячащиеся в темноте силуэты, и растерянно улыбнулся сам себе. Стандартная история, он переживал за свою дочь. И зачем он только послушал этого повесу и охламона Пашку. «Их надо помирить! Их надо помирить!» Вот завтра Пашка у него получит, миротворец несчастный.
— А ты случайно тоже не ФСБ собрался? — зачем-то спросила Алина.
На небе тем временем совсем погас лунный свет, облака закрыли еще совсем молодой и стройный месяц своим плотным покрывалом и все вокруг окунулось в непроглядную тьму. И только с очень острым зрением можно было разглядеть силуэты больших предметов, да и то навряд ли.
— Нет. Я институт закончил. Скоро работать пойду, — между прочим сообщил Илья. Для чего он это сказал? Не важно, уж лучше так, чем тупо молчать.
— Молодец, — дрожащим голосом прошептала Алина.
Воздух стал холодным, значит, осень постепенно подкрадывается и отбирает у лета властные полномочия над миром. Нет, слишком пафосно. Лучше так, времена года постепенно сменяют друг друга и сейчас осень сменяет лето. Вот и все.