Зашли они сразу с козырей.

Док отпил воды из двухлитровой бутылки, стоявшей рядом с его стулом и закинул ногу на ногу.

— Я уже многое тебе рассказал, но многое и не успел, — заявил он. — Но суть-то ты должен был понять. Кнопка — везде. Нажать ее может любой контролер. Результат будет зависеть исключительно от степени его контроля.

— А скилл…

— Скилл не важен, — сказал Док. — "Один некст — один скилл" — это не правило, не константа, не данность, и сам факт существования джокеров является доказательством этого утверждения. "Один некст — один скилл" — это, в первую очередь, признак ограниченности человеческого разума. Это своего рода барьеры, защитный механизм, которым человеческий разум пытается оградиться от изменившейся реальности. Ты читал фантастику? Хотя бы в детстве?

— Читал.

— Я имею в виду, настоящую фантастику, а не эту чушь с эльфами, орками и розовыми единорогами, плящущими на радуге, — сказал Док. — Хорошим тоном считалось одно фантдопущение на книгу. Два — уже были моветоном, три — превращали книгу в абсурд, обсуждать который вообще никакого смысла не имело. Скажем, дельфины разговаривают. Это нормально. Но если дельфины разговаривают, свиньи летают, а политики сдерживают свои предвыборные обещания, значит, с описываемым миром что-то сильно не так.

— Очень любопытная литературоведческая дискуссия, но я не совсем понимаю, причем тут контролеры и апокалипсис.

— Одно фантдопущение — это то, с чем мозг может справиться сравнительно без проблем, — сказал Док. — То есть, обычный человек вдруг ни с того ни с сего получает способность, которой у него раньше не было. И которой нет у подавляющего большинства людей, населяющих эту планету. У этого человека случается культурный шок. Вот она, реальность, которую мы знали, а вот я, умеющий двигать предметы взглядом. Ложки там гнуть или еще что. И эти гнутые ложки — это как раз одно фантдопущение, с которым мозг готов смириться. Оно нарушает привычную картину мира, но не слишком сильно. А вот то, что человек, способный гнуть взглядом ложки, заодно получает способность, например, летать, эту картину перекраивает слишком уж радикально, и разум с этим смириться не может. Стремясь избежать культурного шока, он перекрывает ложкосгибателю возможность летать. На подсознательном еще уровне.

— Звучит как-то не очень логично, — сказал я. — Если ложкосгибатель еще на примере ложек допускает, что мир не такой, каким он его представлял, дальнейшие изменения не должны вызывать у него такого уж шока.

— Ты кое-чего не понимаешь, Джокер, — сказал он. — Это не дискуссия, не спор, в котором рождается истина, на научный диспут. Я просто рассказываю тебе, как обстоят дела, как это все на самом деле работает, и мне плевать, насколько логичным кажется тебе мой рассказ. Ты можешь мне поверить, можешь сомневаться, можешь вообще выключить связь и оборвать этот разговор, но реальность от этого не изменится ни на йоту.

— Значит, ты хочешь сказать, что в теории любой некст может использовать любой скилл?

— В теории — да, — сказал Док. — Инициация некста ломает первый барьер, отчего остальные становятся только крепче. Но возьмем, к примеру, тебя и таких, как ты. Ты ведь помнишь, что не уникален?

— Помню, — подтвердил я.

— Особенность твоего мозга состоит в том, что барьеры в нем ломаются проще, чем у остальных. Да, для этого чаще всего требуется воздействие извне, большинство своих новых скиллов джокер получает в бою, по крайней мере, это выглядит именно так, — Док снова отпил из бутылки. — Но на самом деле, он их не получает. Он их всего лишь разблокирует.

— Получается, что любой некст может стать джокером?

— Теоретически — да. На практике все немного сложнее. Точно так же, как любой человек, опять же, теоретически, может стать некстом. Но на практике некстами становятся далеко не все. К счастью. Иначе катастрофы было бы не избежать.

— Это да, — согласился я. — Всех бы вы черта с два уравновесили. Вы и так-то не слишком успешны.

Док развел руками.

— Делаем, что можем.

— Кстати, об этом. Эль Фуэго — твоя работа?

— Никогда не любил поджигателей, — сказал Док.

У чувака был скилл Стилета (Кстати, как он там?), только мощнее раз в пять, если не на порядок.

Стилет бы против танка со своим скиллом наперевес бы не попер, а этот решил попробовать, и, не будь в танке меня, вполне бы преуспел.

Я был собран и насторожен, и засек его заранее, определил, что скилл у него достаточно мощный, но, разумеется, понятия не имел о его особенностях. Такой информации ауры мне пока не предоставляли.

В общем, я взял его на заметку и предоставил ему право сделать первый ход. Знаете, как джентльмены старой школы, которые приходили на дуэль и уступали право первого выстрела сопернику.

Когда разделяющее нас расстояние сократилось метров до пятисот, китайский супермен пустил скилл в дело, но его подвели стереотипы мышления.

Когда человек видит прущий на него танк, он считает, что основная угроза исходит от главного оружия этого танка. От большой и страшной пушки. Китайский товарищ посчитал также и первым делом попытался эту пушку согнуть и завязать в узел.

А ему следовало бы сосредоточиться на траках.

Я позволил ему поиздеваться над главным орудием, благо, стрелять нам все равно было нечем, а потом швырнул в него сгустком обнуляющей тьмы и супермен внезапно перестал таковым быть.

Хотелось бы мне посмотреть на выражение его лица, когда он попытался задействовать свой скилл в следующий раз…

Хотя нет, вру.

Совсем не хотелось.

В шлемофоне ожила рация и наш китайский водитель по-английски поинтересовался, не изменились ли наши планы. Я велел ему продолжать движение, и тут в разговор вмешался Гарри.

— Мне не нравится новый дизайн нашего орудия, — заметил он. — Неужели тебя застали врасплох?

— Нет, — сказал я. — Я контролировал ситуацию.

— Тогда почему ты позволил это сделать?

— А почему бы нет? — спросил я. — У нас все равно нет ни одного снаряда.

— С пушкой, задранной в небеса под прямым углом, мы выглядим нелепо, — заявил он. — Мы, в конце концов, танк, а не зенитка какая-нибудь.

— Ну, учитывая ситуацию, это нормально, — сказал я. — Представь себе, что это флагшток. У тебя, случайно, "Веселого Роджера" с собой нет?

— Как-то не прихватил, — сказал Гарри.

— Скажу прямо, бойскаут ты так себе.

— У меня есть пистолет и чувство морального превосходства, — сказал Гарри. — Этого вполне достаточно.

— А бремя белого человека, часом, на тебя не давит?

— Всегда. Но я научился с этим справляться.

Тут я заметил еще троих некстов и попросил его замолчать. Похоже, что за нас решили взяться всерьез.