Потому что у меня все еще не было плана.

Если бы моя машина не стояла у дома Декса, у меня было бы больше возможностей. Но она стояла там. У меня не было телефона, так что я даже не могла позвонить Сонни и попытаться объяснить ему ситуацию, потому что, я уверена, в конце концов, он узнает об этом, а я не хотела ему лгать. И если кто-то расскажет ему, что я натворила глупостей, то, надеюсь, это буду я сама.

В какой-то момент, когда я смотрела фильм безо всякого интереса, я вдруг начала плакать. Просто беззвучные, обжигающие слезы. Предательские маленькие капли, которые смущали меня даже сильнее, чем до этого.

Фигура у подножия кинотеатра поднялась на две ступеньки. Я могла бы сказать, что это был мужчина. Высокий и мускулистый, но это все что мне удалось разглядеть в темноте. Честно говоря, мне было без разницы, поэтому я снова стала смотреть на изображение двух смеющихся актеров на экране.

Возможно, из-за своего желания потеряться в кино я не всматривалась в очертания человека, перешагивающего через две ступеньки одновременно, прежде чем скользнуть в пустой ряд, в котором я сидела, и элегантно опуститься в свободное кресло рядом со мной.

Я напряглась, но не обернулась посмотреть на мужчину — на Декса.

Фильм шел, как казалось, минут десять или пятнадцать. Он ничего не говорил, хотя я чувствовала тяжесть его взгляда на себе. Только он мог смотреть на меня так, что я физически ощущала это.

А потом он вздохнул, громко и отчетливо.

— Ритц, — прошептал он просто так. В зале было лишь три человека, кроме нас, и мы сидели далеко от них.

Это не означало, что я собираюсь обращать на него внимание.

— Ритц, — снова шепнул он, две минуты спустя.

Нет, все еще не собираюсь обращать на него внимание.

— Ритц.

— Ритц.

Он, должно быть, повторил мое имя, по меньшей мере, раз пять. А его шептания слились, в конце концов, в слабое шипение.

Все еще ничего.

Я не отводила взгляда от экрана, хотя перестала прислушиваться к диалогам еще тогда, когда он во второй раз произнес мое имя.

Мое игнорирование нисколько его не волновало. Он поднял подлокотник, отделяющий наши места, но я отодвинулась подальше.

Длинные пальцы пробежались по моему колену, и я безуспешно попыталась спихнуть их. Он сжал сильной хваткой его, чтобы остановить меня, вовсе не грубо, но и не нежно.

— Хватит, — распорядился он, игнорируя мои усилия стряхнуть его руку.

Я решила просто смотреть вперед и снова его игнорировать.

Он раскрыл свою ладонь, чтобы накрыть ею мое бедро, его пальцы кружили по мышцам. Он наклонился вперед, через промежуток между нашими сидениями, и придвинул свою голову близко к моей. Я замерла, но не прекращала смотреть прямо перед собой, как будто его тут не было.

— Детка, — нежно проговорил он, его нос находился напротив моей макушки. — Больше никогда не поступай со мной так дерьмово.

Ха!

Никто из нас ничего не говорил. Он не двигался, и я держалась отстраненно, как будто его не было, до тех пор, пока он снова не вздохнул, раздраженный.

— Ритц.

Хрен.

Он прочертил линию от моего виска к подбородку своим кончиком носа. Чего я действительно хотела, так это продолжать игнорить его и считать, что его здесь нет, но я знала этого парня. Он не понимал намеков.

— Отстань от меня, Декс, — сказала я спокойно и безразлично.

Как я и ожидала, он ответил «нет».

— Отстань от меня, — запрокинув свое лицо, я надавила своей левой рукой ему на грудь.

Декс сделал глубокий вдох через нос и прошептал где-то у моего горла:

— Нет, сладенькая.

Да пошел он со своей сладенькой. Хрен.

— Хватит, — осадила я.

Он стиснул мое бедро сильнее, прижимая свой нос к моему подбородку.

— Мы должны поговорить, — прошептал он.

— Нет, не должны, — прошипела я ему.

— Да, должны, — настаивал он.

Этот чертов мужик был дьяволом.

— Будь добр, оставь меня в покое! Мы сделали все, что могли друг для друга.

— Детка, — он неожиданно снова зашептал низким воркующим голосом.

Нам не о чем было говорить. Не было ничего такого, что я хотела от него услышать. Ну, разве что кроме объяснения, как он сумел меня найти. Это было бы прекрасно. Но, нет.

Мы оба снова притихли. Я смотрела на экран только для того, чтобы не видеть, как он смотрит на меня.

По моему ощущению, прошла уже четверть фильма, когда он снова заговорил.

— У меня это не очень хорошо получается, — прошептал он. — То, что эти задницы высунулись и пытались тебя забрать у меня, уже было достаточно хреново. Но, когда ты рассказала мне, что ходила в долбанный «Басти» поговорить с ними! Ты знаешь, что могло с тобой произойти? Что эти бесполезные куски говна могли сделать с тобой? Они едят таких, как ты, на завтрак. Они забирают таких, как ты, и причиняют им боль только из-за того, кем является твой отец, из-за того, кем является Сон, Ритц, — прорычал он.

Декс сжал свои пальцы еще раз всего на секунду, прежде чем ослабить их.

— Это чертово чудо, что они дали тебе уйти оттуда.

Что ж, он был прав, но, несмотря на это, я все еще злилась.

И потом, когда я так ничего и не ответила на его объяснения, я поняла, что он все также зол.

— Ритц, хватит сходить с ума.

Ага, все еще не говорю ни слова.

Остаток фильма прошел, как в тумане. Это были слова и актеры, бессмыслица на вершине безмозглости. Если бы кто-нибудь спросил меня о содержании фильма, я бы не смогла ничего о нем сказать.

Когда пошли титры, свет в зале зажегся, и я встала, посмотрев на него всего лишь секунду. Это что, у него синяк на подбородке? Момент был неподходящий, чтобы посочувствовать ему, даже если это было так. У меня были более важные вещи, на которых я должна была сконцентрироваться. Например, на том, что он полнейший придурок.

— Я понимаю, что ты бесишься из-за того, как глупо я поступила, действительно глупо, но ты поступил как задница, Декс. Может другие привыкли терпеть, как ты орешь на них и говоришь всякое дерьмо, но я нет и никогда не собираюсь. Я смирилась со слишком многим, что связано с тобой, и из-за этого чувствую себя барахлом. Я собираюсь вернуться в «Пинз» и отдать Слиму его машину, а затем вернуться к тебе домой. Если ты не против, я проведу там еще одну ночь, а потом буду думать, что делать дальше.

— Черта с два ты будешь, — его глаза расширились от недоумения, я и в них блеснуло отчаяние. — Ты можешь злиться, сколько влезет, детка, но ты никуда не уйдешь.

Чертов парень. В конечном итоге, я могу оказаться в тюрьме, если Сонни вскоре не вернется. Почему он просто не мог извиниться? Может быть, я все еще бесилась бы, даже если б он извинился, но тот факт, что он не смог произнести одно единственное слово, которое я хотела услышать, задел меня больше всего.

— Не важно, Декс.

Теперь настала его очередь ответить мне непробиваемым молчанием. Единственная разница была в том, что я не стала ждать, как он. Я проскользнула мимо него и вышла.