Глава 3 Сэр Стенли Брокхерст испуган

— Пратт-Хауз уже долгие годы принадлежит нашей семье. Простой городской дом, каких в Лондоне у меня немало. Лет тридцать тому назад я сдал дом в аренду некоему Бенджамену Николлсу. Этот мелкий рантье-холостяк вел довольно уединенную жизнь, но платил регулярно и не доставлял мне неприятностей. Три года назад он внезапно умер от приступа апоплексии. Каково было мое удивление, когда его доверенный по делам сообщил мне, что тот назначил меня единственным наследником при условии, что я оставлю дом в том состоянии, в каком он был в момент его смерти, а также воздержусь от продажи и сдачи в аренду в течение десяти лет. И оставил деньги на оплату десятилетней аренды. Что касается оставленного мне имущества, его стоимость втрое превышала стоимость дома. Я без колебаний принял это условие. Мистер Николлс был не первым лондонским оригиналом и будет не последним. Я заделал двери и окна и забыл о доме, пока в него не наведался взломщик, что случилось через шесть или семь месяцев после смерти арендатора. На следующее утро весь квартал был разбужен стонами и воплями грабителя, который, высунувшись из окна второго этажа, кричал, что проклятый дом населен дьяволами и призраками. Полиция арестовала его и срочно перевезла в больницу, поскольку все его тело было покрыто странными ожогами. Через несколько дней он отдал Богу душу, так и не сообщив ничего нового. Молодой репортер из «Дейли диспатч» решил расследовать эту необычную историю. Он вежливо попросил у меня разрешения провести ночь в Пратт-Хауз. Я без колебаний дал разрешение. Утром следующего дня репортер не явился в редакцию газеты. Предупредили полицию. Она явилась за ключами. И нашла Боуса, так звали молодого человека, лежащего без признаков жизни в курилке второго этажа. Он умер от остановки сердца, вызванной, как сказали судмедэксперты, невероятным страхом. Действительно, на лицо молодого человека было ужасно смотреть. Скотленд-Ярд решил разобраться, в чем дело. Инспектор…

Эдмонд Белл перебил его:

— Его звали Льюис Менфилд. Весьма достойный полицейский. Если он остался жив, то происшедшее с ним оказалось ужасным.

— Верно, — кивнул сер Стенли. — Чуть позже полуночи он выбежал на улицу, вопя, как смертельно раненное животное. Он окончательно сошел с ума. Из него ничего не смогли вытянуть. Врачи говорили о необъяснимых ожогах мозга. Его поместили в Бедлам, где, говорят, он живет, немой, как рыба, и почти потерявший возможность двигаться.

— Увы, чистая правда! — подтвердил молодой сыщик.

— Я решил категорически запретить доступ в дом кому-либо, — продолжил сэр Стенли, — но эта трагедия с инспектором заставила Скотленд-Ярд проявить настойчивость. В Пратт-Хауз послали новых следователей. Они ничего не обнаружили. Факт обескураживающий. Руфус Кирби, репортер, последователь Боуса, без моего ведома получил от полиции разрешение побыть в Пратт-Хауз. Чудо! Ничего не случилось. Он несколько дней в полном спокойствии прожил в доме. На третий или четвертый день он пригласил пару друзей, чтобы бросить вызов призраку Пратт-Хауз. И тогда… Как и остальные, они выскочили на улицу в разгар ночи, издавая душераздирающие вопли. Один из друзей журналиста рухнул на землю. Мертвый! Второй, которого перевезли в больницу и оказали помощь, не переставал бредить. Жизнь ему спасли, но он присоединился к инспектору Менфилду в Бедламе. Не помню его имени…

— Хью Каблет, — подсказал Эдмонд Белл.

— Полагаю, вы знаете дело не хуже меня, мистер Белл, — сказал полковник, глядя ему прямо в глаза. — Да, его, кажется, звали Каблет.

— А что стало с Руфусом Кирби?

— Не знаю. Об этом молодом человеке больше никто не упоминал. Скотленд-Ярд решил, что на небесах и земле есть дела поважнее, как писал наш великий Шекспир. С моего согласия доступ любопытствующим в Пратт-Хауз был окончательно закрыт. — Полковник бросил сигару в пепельницу. Взгляд его стал строгим. — А теперь мой внук решил ввязаться в это дело. Только потому, что его друг Эдмонд Белл сыщик, и ему тоже хочется стать сыщиком.

Тед робко глянул на деда.

— Я хотел изучить эту историю с научной точки зрения, — тихо вымолвил он. — Не забывайте, дадди, что я получил диплом в области естественных наук и…

— Чтоб тебя дьявол унес, шалопай! — прервал его дед. — Изучай все, что пожелаешь — майских жуков, мокриц, грибы или канареек, — но забудь об историях с призраками. Ты меня понял? Особенно если это касается одного из моих домов.

— Вы открывали окно, полковник? — неожиданно спросил Эдмонд.

Сэр Стенли с удивлением глянул на него:

— Открывал окно! Боже правый, нет! Могу ли я спросить, какое окно открыто?

— То, которое закрыто этой тяжелой шторой. Конечно, сквозняк не может прорваться через тяжелую ткань, но она колеблется.

— Верно, — проворчал старик. — Я сам закрывал все окна вечером. Саммерс после этого сюда не входил.

Эдмонд откинул штору и внимательно осмотрел открытое окно.

— Хорошая работа, — усмехнулся он. — С помощью крохотного сверла кто-то проделал дырочку в поперечине рамы рядом с ручкой. А потом осторожно повернул ручку.

— А потом? — в ярости спросил сэр Стенли. — А потом, по вашему мнению, мистер сыщик, зачем дырявить мое окно.

Сэр Брохерст начал нервничать.

— Скажем… чтобы подслушать ваш телефонный разговор.

— Но я говорил только с вами и Тедом.

— Вот именно.

Эдмонд выглянул из окна. Оно выходило на маленький внутренний дворик, темный и окруженный высокими стенами, пронзенными узкими запыленными окнами. Показав их полковнику, он спросил, принадлежат эти стены полковнику или нет.

— Нет, — ответил полковник. — Они часть небольшой коммерческой конторы, вход в которую находится рядом с входом ко мне.

— Кто использует эту контору?

— Если не ошибаюсь, она давно пустует.

Эдмонд достал карманный фонарик и направил луч на одно из окон. И разглядел крохотную мрачную комнатку с несколькими столами и стульями. На одном из столов стоял телефонный аппарат.

— Отсюда вам звонил ваш таинственный корреспондент, сэр Стенли. Потом он подслушал ваш телефонный разговор с нами.

— И кто это может быть? — проворчал отставной полковник.

— Могу точно описать его. Уродливый и низенький человек. У него ужасающие зеленые глаза, а уши, острые и волосатые, похожи на собачьи.

Эдмонд не ожидал подобной реакции на свои слова. Сэр Стенли Брокхерст смертельно побледнел, руки задрожали, а сигара выпала изо рта.

— Повторите то, что вы сказали, — пробормотал он.

Эдмонд подчинился, а Тед сказал, что этот выродок следил за ними до Храма.

— Невозможно! — едва выговорил старик. — Он умер три года назад. Значит, вы видели его призрак.

— Дед, — спросил Тед, — это описание соответствует кому-то, кого ты знал?

Сэр Стенли кивнул. Его глаза наполнились ужасом и тоской.

— Это — Бенджамен Николлс, — прошептал он.