— Матушка Лада. — Проговорила Морриган. Тоже самое сделала Фрейя.

— Как интересно. Две девицы, которые оторви и брось сошлись вместе. Мало дрались? Вы же родичи! Но как два сведёныша.

— Она первая начала! — буркнула Фрейя.

— Ничего не первая. Я нормально пришла поговорить. А ты сразу на меня окрысилась. — Не осталась в долгу кельтская богиня.

— Цыц! Морриган сиську спрячь! Что это за непотребство в моём доме?

— Матушка Лада, это мой боевой доспех!

— Мне повторить?

Морриган скорчила недовольную физиономию, но доспех нарастила, спрятав правую грудь. Жаль. Классная она у неё. Так и хочется схватиться.

— А теперь подробно, что здесь происходит? Морриган, что ты здесь делаешь?

— Матушка Лада, здесь моя воительница, Этна!

— Рыжая?

— Да. А что?

— С каких это пор ты бегаешь за каждой своей воительницей?

— Не за каждой. А за избранной!

— Правда? Девочка моя, а с чего это Этна у тебя избранная?

— Она должна оберегать Ярослава.

Лада подняла вопросительно правую бровь.

— Ну он такой красавчик, матушка!

— Ага! — Фрейя даже подпрыгнула на месте. — Сучка драная. Она всех героев тащит к себе в постель. Шалава!

— Заткнись! — Рявкнула на неё старшая богиня. Потом посмотрела на Морриган. — И, Морриган?

— А что такое?

— С каких это пор ты, Морриган, лезешь ко мне домой, выбирая себе любовников?

— Ну… — Морриган замешкалась.

— Тебе своих не хватает?

— Ярослав особый!

— Ты решила влезть в большую игру?

— Матушка…

— Дану, сестра моя знает о твоей самодеятельности?

Морриган опустила голову.

— Догадывается.

— Но молчит?

— Да.

Лада выпрямилась и крикнула глядя на северо-запад:

— Ну спасибо тебе сестрёнка моя! Может всё же послушаешь меня и иногда драть своих дочерей будешь как сидоровых коз?

Лада прислушалась к чему-то, кивнула сама себе, потом посмотрела на Морриган.

— Чего сиську свою перед Ярославом выкатила? Затащить в постель хотела? Фрейя права?

— А что такого? Я взрослая женщина. Он тоже не мальчик.

— А если он откажется?

— Да он и так откажется. Я это уже поняла. Хотя моя грудь ему понравилась! — Морриган засмеялась. Теперь её смех был очень приятным, как звон серебряного колокольчика.

— Ну ты соблазнять мастерица. Бессовестная. — Лада смотрела на племянницу осуждающе. Та пожала плечами.

— Я такая рождена, матушка.

— Конечно. Поэтому и припёрлась сюда с голой сиськой?

— Ну а почему бы и нет?

— Теперь мстить ему будешь? Ведь всем кто отказал тебе в брачном ложе ты мстишь. Отказывая им в своём расположении в удаче и в надежде на победу.

Морриган усмехнулась.

— Матушка Лада. Да какая разница лишу я его своего расположения или нет. Тут же найдётся куча дурёх, которые моё расположение заменят на своё. Толку то мне? Поэтому я не буду лишать его удачи в военных делах.

— Уверена, Морриган?

— Уверена, матушка.

— Хорошо. Теперь к главному. Почему твоя воительница сейчас готова схлестнуться с Мстиславой?

— А вот это не ко мне вопрос. Моя Этна не должна была вообще сходиться с Мстиславой. Она должна была оберегать Ярослава.

— А к кому вопрос?

— Для начала к моей рыже-белобрысой родственнице. Думаешь матушка, что Фрейя просто так показала Мстиславе её мужа, сладко спящего под охраной моей Этны? Учитывай бешеный нрав княгини и её ревность?

Лада перевела вопросительный взгляд на Фрейю. Та заелозила задом.

— Отвечай?

— Я просто показала, что Ярослав жив и здоров.

Морриган захохотала.

— Серьёзно что ли? Ты дуру то не гони!

— Пошла ты!

— Ну-ка цыц! Рассказывай, с чего это ты такая добренькая стала, Фрейя? — Мать богов смотрела требовательно.

— Мне дед сказал, чтобы я показала Мстиславе, что с её мужем всё хорошо.

— Дед значит?

— Да.

— Один! — Позвала Лада — Иди сюда старый хрыч!

— Почему это я старый? Очень даже в силе! — Я увидел одноглазого.

— Зачем, Один?

— А что такое?

— Ты никогда ничего не делаешь просто так, тем более из благодарности.

— Значит делаю. — Один усмехнулся.

— Перун! — Позвала Лада.

— Что матушка? — Теперь появился седоусый.

— Зачем? Не пытайся солгать мне, сын мой!

— Поспорили с Одиным.

— На что поспорили ещё?

— Вступится за рыжую малой или нет. Ведь Мстислава жутко ревнивая. Я сказал, что вступится. Один сказал, что нет. Мало ли бабья вокруг.

— Сын мой, я же просила тебя, не лги мне!

— Я не лгу.

— Но и не всё говоришь. Что ещё?

— Ещё сделает он из рыжей наложницу или нет.

— Два негодяя! Вы с ума сошли?

— Да ладно матушка. А что такого?

— Вы подумали чем поединок может закончится?

— Либо Этна убьёт Мстиславу, либо Мстислава рыжую. Нам без разницы. Наследник уже есть. А так даже интересно. Я ставку на Мстиславу сделал, один к пяти, а Один — на рыжую.

— Один к семи! — Подтвердил одноглазый.

— Наследник?! — воскликнула Лада. — Она ему троих детей должна родить!

Один пожал могучими плечами.

— Другая родит, это уже не принципиально. Вон Киру возьмёт на своё ложе или Хильду. Даже Айсбёрг могу отдать ему.

— А мужа куда деть у той же Айсбёрг?

— В Вальгаллу его отправлю. Он хороший мечник и славный воин. Ему найдётся место за моим столом.

— Как всё просто! Ты своими распоряжайся, а в мой огород не лезь.

— Ничего, что я тут стою уши развесил? — Достали меня эти хреновы небожители.

— А ты заткни их. — Засмеялся Перун.

— Очень смешно! Мстислава моя жена! Этна моя воспитанница. Вы охренели?

— Не борзей, малой!

— Я не борзею. Фрейя, это ты так отплатила мне, злом на добро?

— Я не хотела, Ярослав! Я думала, что наоборот добро делаю.

— Думала она… Матушка Лада!

— Что, Ярослав?

— А можно всё это прекратить? — Я указал на свою жену и на Этну.

— К сожалению уже нельзя. Бой должен свершиться. Это же суд богов!

— И что делать мне?

Лада посмотрела на обеих женщин застывших друг против друга.

— Я думаю, что всё будет хорошо. Мстислава сделает всё правильно. — Мать богов ухмыльнулась, поглядев на Одина и Перуна.

— Лада?! Ты что задумала? — Встревожено спросил Один.

— Матушка, бой наша прерогатива. Невместно женщинам вмешиваться.

— Была ваша прерогатива. Если бы здесь были мужчины, то да. Но оба поединщика женщины. Так что извините. Всё, бой начат.

Лада хлопнула в ладоши и боги исчезли или стали невидимы. Время побежало как обычно. Люди обрели способность двигаться.

«Мать их всех, долбанных богов!»