— Бен, проснись, пожалуйста. В дома кто-то есть.

Джей резко поднимается возле меня, как солдатик.

— Что произошло?

— В доме кто-то есть, — шепчу я, и как идиотка натягиваю одеяло до самого подбородка. Джей прислушивается, нахмурив лоб. Голоса затихают, смеется какая-то женщина. Подобно молнии Джей спрыгивает с кровати, и спешно кивает нам.

— Вставайте. Ну же. Одевайтесь. И лучше всего вылезти через окно.

— Что, прости? — говорю я, и таращусь на Джея.

Бен кашляет.

— Ты серьезно? — спрашивает он.

— Господи, Джей, что ты наделал? — стону я. Меня кидает в жар.

— Как я уже говорил, — слышу я мужской голос, который угрожающе приближается. Видимо, грабители — или кто бы они ни были — находятся уже на ступеньках. — Мебель вы можете оставить, если хотите. Но если хотите обставить все самостоятельно — это тоже не проблема. В течение недели дом можно полностью освободить.

У меня отвисает челюсть. Джей машет руками, одновременно ища свои трусы. Потом я слышу его сдавленный смех. Очень смешно!!!

Я растерянно остаюсь сидеть в кровати, глядя на дверь, которая может открыться в любой момент, и судорожно соображаю, какое обьяснение может помочь с тем, что Джей поступил так опромечтиво, вломившись в чужой дом. Но он не мог... Нет. Он бы такого не сделал. Или сделал?

— А это, конечно же, самая красивая комната в доме — хозяйская спальня.

Дверь распахивается. В проеме стоит маленький, круглый, наполовину лысый мужчина с огромными глазами, ошеломленная женщина с соломенными волосами, прикрывающая рот рукой, и улыбающийся мужчина в костюме, который ему великоват. Мое лицо, по ощущению, настолько горит, что его точно можно использовать вместо тостера. Но все же, когда замечаю Джея, который впопыхах пытается натянуть свои трусы, скачет на одной ноге и сверкает своим голым задом, я почти взрываюсь смехом, который прорывается во мне.

— О, Господи, — бормочет маленький, круглый мужчина, и хлопает себя по лбу. — Кто, к черту, вы такие? Что вы здесь делаете?

Джей поворачивается к нему, после того, как натянул свои шорты, и по лицу мужчины можно понять, что он узнал его.

— Это же...

— Извините! — Джей поднимает обе руки, и даже учитывая, что он стоит ко мне спиной, я уверена, что сейчас он нацепил свою сногсшибательную улыбку. Проверенный вариант, потому что выражение лица женщины смягчается.

— Мне очень жаль. Я не знал, что вы сегодня сюда прийдете.

Маклер, или кем бы он ни был другим, краснеет. Бен тихо вытаскивает свои трусы из-под одеяла, а я украдкой оглядываю комнату в поисках моей одежды. Она в ванной — доходит до меня. Так что я в заложниках в кровати.

— Как вы сюда попали? Вы взломали дверь? — маклер потеет. Джей почесывает грудь, а женщина пялится на его татуировки и пирсинг, неосознанно проводя языком по губам. Если бы ситуация не была такой постыдной, я бы рассмеялась. Но я дрожу всем телом, несмотря на теплый матрас. Под одеялом Бен кладет свою руку на мое бедро, что меня абсолютно не успокаивает.

— Прошу прощения, — маклер поворачивается к парочке и выталкивает их из комнаты. — Я вызову полицию и мы сможем это уладить. Может, будет лучше, если позже вы вернетесь, и мы проведем осмотр дома повторно? Я должен сначала... — дверь закрывается на замок за ними тремя, и слышно только тихое бормотание в коридоре.

— Проклятье, Джей! — ругаясь, я вскакиваю с кровати. Мне плевать, что я абсолютно обнаженна,а маклер может в любой момент зайти обратно. Джей поворачивается ко мне и взрывается смехом. Я тоже не могу сдержать смех, даже несмотря на то, что чертовски зла на него.

— Лучше оденься, Миа, — говорит Бен и направляет меня в ванную. — Я разберусь со всем.

— Что... — начинаю я, но понимаю, что он прав. И спешно собираю одежду с пола, полощу рот, расчесывая пальцами волосы. Хоть немного порядка. Скорее всего, остаток воскресенья я проведу в полицейском участке. Это этой мысли становится тошно. Я никогда не имела дело с полицией, по крайней мере, никогда, до знакомства с Джеем. Да даже и после.

Но с ним же... От воспоминания об одной ночи с Джеем я начинаю улыбаться своему отражению. Господи, так много времени прошло, а я до сих пор помню все до мельчайших подробностей. Как Джей обьяснял полицейским, что я всего лишь проститутка, и не имею отношения к наркотикам, которые нашли в его кармане при обыске. Что он никогда до этого меня не видел и даже не знает моего настоящего имени.

Он сказал, что меня зовут Мишель, и что у меня не все в порядке с головой. Джей говорил это настолько серьезно, что я себе чуть язык не откусила в попытке не засмеяться. Меня отпустили. Джею присудили социальные работы, которые он стойко отработал в доме престарелых, где в течение нескольких недель завоевал звание абсолютного любимчика. После он добровольно приходил туда раз в месяц, чтобы проведать своих самых любимых постояльцев. И я помню, что Джей уже тогда проделывал свои маленькие фокусы. Возможно, это уже было началом его карьеры. Кто знает, по какому пути он пошел бы, если бы этого не произошло. Иногда маленькие вещи решают, каким будет остаток нашей жизни.

Когда я открываю дверь, оба мужчины стоят одетые возле кровати, а напротив дико жестикулирующий двойник Дэнни де Вито с красным лицом перед ними. Потом дверь снова открывается, и появляются два полицейских в форме. Мне становится дурно.

Когда мы добираемся до полицейского участка, дрожь во мне все не унимается. На нас до сих пор не надели наручники, но еще этого мне и не хватало. Потеющий маклер тычет пальцем Джею в грудь. Вокруг нас собралось уже четверо полицейских. А я чувствую себя особо опасным преступником.

— Вот этому я вчера показывал обьект. Я точно помню, потому что... Да вы и сами видите. Разве он выглядит так, будто может позволить себе такой дом?

— Прошу прощения! — Джей выпрямляется в полный рост, таким образом, возвышаясь над маклером на одну голову. — Вы судите людей по внешнему виду? С вашей работой вам бы не следовало этого делать. А вдруг я просто эксцентричный миллионер?

— Ага, конечно. — Маклер фыркает и достает из кармана брюк лоскутный носовой платок, чтобы промокнуть лоб.

— Как вы вообще попали в дом? — спрашивает молодая девушка полицейский, которая с ее выкрашенными в рыжий цвет волосами выглядит как орхидея среди кактусов.

— Я оставил окно в гостевом туалете открытым, — пожав плечами, отвечает Джей.

Маклер мотает головой.

— Такого со мной еще не случалось, — говорит он. — Они там порнухой занимались, или еще чем. Кто знает.

Я краснею, а Джей улыбается так вызывающе, что даже девушка полицейский еле сдерживает свою улыбку. О, Господи, у них здесь есть мешки, которые можно было бы надеть на голову?! Один из полицейских пялится на меня так бесцеремонно, что мне становится жарко. О, небеса!

— И вы не проверили окна, прежде, чем покинули дом? — приятная девушка полицейский обращается к маклеру, нахмурив лоб.

— Почему я должен был... Знаете, что...

— Конечно, вы можете написать заявление, — спокойно обьясняет ему она. — Но я подозреваю, что и против вас будут выдвинуты обвинения за халатность. Выбор за вами.

Маклер выхватывает воздух ртом как карп.

— И это правосудие? Со мной поступили незаконно, и я же в этом виноват?

— Вы разделяете ответственность, — говорит полицейский и подмигивает Джею. Мой желудок вибрирует. Я хватаю Бена за руку и благодарна, что он оказывает мне поддержку. По сравнению со мной, он чувствует себя, как рыба в воде.

— Кстати, на моих друзьях нет никакой вины, — вмешивается Джей. — Они не виновны, потому что абсолютно ничего об этом не знали. И знаете, почему я вообще это сделал? — он обращается к карпу, покрасневшему, как помидор.

— Потому что вы ненормальный наркоман? — зло отвечает он. Его тканевый носовой платок полностью пропитан потом.

Джей тихо смеется.

— Черт, чувак. Нет. Потому что такой, как я, не несет ответственности, вот почему.

Мое сердце замирает, сжимаясь в тугой узел от его слов. Мне становится больно. Джей скрещивает руки за спиной и смотрит маклеру прямо в глаза.

— Послушайте, я готов понести наказание. Но вы имеете дело не с особо опасными преступниками, а с беременной, компьютерным задротом и смертельно больным онко-пациентом.

Я прикусываю губу, чтобы не засмеяться вслух. От Бена доносится сдавленное кудахтанье, и даже полицейские не могут сдержать улыбки.

— И это не шутка. Серьезно. Мы просто хотели почувствовать как это — жить в таком доме. Потому что мне не суждено такое пережить.

Рыжая девушка полицейский широко распахивает глаза. Ее нижняя губа подрагивает.

— Мне очень жаль, что мы доставили вам неприятности, мистер Уолкер. Я также с готовность извинюсь перед парой, которой мы помешали осмотреть дом.

— Если вы думаете, что с такой ненормальной историей сможете избежать ответственности... — маклер останавливается. Переводит взгляд с Джея на меня, и я надевая беззащитную, ранимую маску на лицо.

— Конечно, вы можете на нас заявить, имеете на это полное право, — предлагает Джей, не поддавшись провокации. — В любом случае, я скажу вам к чему это приведет. Нам присудят несколько часов социальных работ, причем я, скорее всего не буду этого делать, так как, скорее всего не доживу до конца судебного разбирательства. Что касается моей подруги... До этого времени Миа будет на поздних сроках беременности. Или даже уже родит, вы же знаете, сколько иногда требуется времени, чтобы назначить дату рассмотрения дела. Вы хотите за это отвечать? Мы ни у кого ничего не украли, никому ничего плохого не сделали. И если бы я знал, что вы и по воскресеньям работаете, я бы выбрал другой день для нашего отдыха.

— Вы видите? — маклер разворачивается к девушке полицейскому. — Ни намека на раскаяние! Он в любое время это повторит! И вы закроете на это глаза?