— Давай принесем тебе горячего чая и еще одеял, — сказал Калум дочери, направляясь к дивану.

Вик нахмурилась, увидев кровь, размазанную по лицу девочки и запекшуюся в волосах, — Нет, Калум.

— Что? — мужчина остановился в центре комнаты.

— Сначала горячий душ. Потом чай и одеяла. — Уже зная ответ, Вик сказала, — правильно, малышка?

Джейми посмотрела на свои окровавленные руки, и дрожь сотрясла ее тело: — Я хочу помыться, — сказала она слабым, но решительным голосом.

— Аа. — Калум проследил за взглядом дочери, и его зрачки потемнели, хотя внешне мужчина остался невозмутим. — Душ. Хорошо.

Не теряя времени, Алек оказался в ванной, регулируя температуру воды, — Может быть ванну набрать.

Вик покачала головой. Кровь выглядит ужасно в воде – разве парни не понимают этого?

— Кому остаться с тобой, Джейми? Калуму или мне?

Когда Калум поставил девочку на ноги, она потянулась к Виктории. Ее маленькие ручки ощущались как лед.

— Ты, Вики. Пожалуйста?

— Нет проблем. Выйдите. — Вик качнула головой, показывая мужчинам на выход.

Когда они ушли, Джейми встала под душ. Писк: «Боже, как горячо!», а затем всплески воды.

Вик переместилась так, чтобы видеть запотевшее стекло дверцы. Малышка оставалась в вертикальном положении, и не собиралась падать в обморок.

Уже неплохо.

Спустя минуту Виктория выглянула из ванной, зная, что Калум долго не выдержит. Этот мужчина придал новый смысл понятию «гиперопекающий родитель», но, наблюдая за тем, как он заботится о дочке, Вик ощущала внутри нежность. Вот тебе на.

— Что случилось? Она...

Вик закатила глаза: — Она в порядке. Возможно, ей было бы лучше, если бы у нее была одежда?

Рядом с Калумом Алек фыркнул от смеха и толкнул брата: — Трезво мыслим, не так ли, брат? Я сбегаю к тебе. Джинсы или халат?

— Халат, — сказал Калум одновременно с Вик, — джинсы, — продолжила она, не обращая внимания на хмурый взгляд Калума. — Относись к ней, как к жертве, и она будет чувствовать себя жертвой. Она не больна, и чертовски хорошо справилась с двумя крупными мужчинами. Она боец, Калум.

Мужчина неохотно кивнул.

— Значит джинсы, — сказал Алек.

Вик заглянула к Джейми: — Готова?

— Почти. Мне нужно смыть шампунь.

К тому времени, как вышла румяная от горячей воды девочка, Алек принес одежду. Помогая Джейми одеться, Вик осмотрела повреждения. Синяки на локтях и коленях, большая ссадина на лице, которая вызвала гнев Виктории. Несколько длинных царапин от ударов по веткам. Ноги ободраны, но обморожения нет.

Оборотни выносливые существа.

— Хорошо выглядишь, малышка.

Вик получила улыбку, способную заставить загореться взгляд. Проклятье. Вздохнув, она последовала за Джейми из ванной.

Алек остановил ее и сунул в руки другой комплект одежды: — Вещи примерно твоего размера. Приятного душа, кариада.

С удивлением Вик почувствовала прилив благодарности. Действительно, Джейми была не единственной, кто покрыт кровью. Руки девушки задрожали: — Спасибо. Правда.

Мужчина нежно поцеловал ее, а тепло в его взгляде растрогало ее еще больше.

О, она определенно сходит с ума.

— Мы поговорим после того, как помоешься и согреешься, — сказал Алек. — Калум заваривает чай.

Она поняла, что находится в жалком состоянии, когда слово «чай» прозвучало лучше, чем «кофе».

Снова включив душ, Вик сбросила одеяло на пол и вошла в запотевшую кабинку, выложенную изнутри синим кафелем. Девушка нырнула с головой под горячую воду.

Шампунь и мыло находились на угловой полке, и она энергично смывала грязь, пот и кровь со своих волос и тела. Но когда розовая вода стала стекать в канализацию, ее живот сжало. К тому времени, когда Виктория закончила мыться, ее руки дрожали так сильно, что она не смогла закрыть крышку на бутылке с шампунем. «Адреналиновая перегрузка и последствия» – подсказал разум, и ноги девушки подогнулись.

Стоя на коленях на полу душа и обхватив себя руками, она неудержимо дрожала. И плакала.

Она убила человека. Оборвала его жизнь ужасным способом. Боже, она всё еще могла слышать ужасный удушливый звук, который он издал, когда умирал. Из-за нее он никогда не состарится, никогда не сможет исправиться, никогда не вернется к людям, которые его любили – возможно, к матери, детям, жене, друзьям. Заслуживал ли он этого или нет, его голос больше никогда не будет слышен, и это сделала она.

Независимо от того, сколько раз она убивала, легче не становилось.

К тому времени, когда Вик перестала плакать, вода остыла, но, по крайней мере, ее трясло уже меньше. Руки слегка дрожали, пока она вытиралась. Девушка стерла конденсат с зеркала.

Большая ошибка.

Она выглядела ужасно. Дни, проведенные в заснеженном лесу, оставили следы: потрескавшаяся от холода кожа, осунувшиеся щеки, круги под глазами. Добавить запутанные влажные волосы и покрасневшие глаза.

— Разве ты не прекрасна, сержант? — прошептала она.

Жизнь действительно отстой.

Покинув наполненную паром ванную, девушка последовала на звуки голосов и вошла в гостиную. В интерьере комнаты преобладали темный орех и золотистые ткани. Огонь дровяной печи дарил радость и тепло, несмотря на воющий снаружи ветер.

Полусонная Джейми сидела на одном из удобных на вид диванов, прижимаясь к Калуму, Алек сидел на другом. Волосы мужчин блестели от влаги, и от них пахло мылом.

Хотя Вик не издала ни звука, шериф поднял голову и похлопал по дивану рядом с собой.

Вздохнув, девушка рухнула рядом с ним.

Обхватив ее щеку ладонью, Алек провел большим пальцем под покрасневшим глазом: — Ты в порядке?

Вик пожала плечами и пробормотала честный ответ, зная, что он примет его за шутку, — После того, как я убью кого-нибудь, мне нравится сидеть в душе и плакать.

— Конечно. Хорошо иметь традиции. — Мужчина так осторожно прижал ее к своему боку, будто она была Джейми. То, как он обнимал ее, ощущение его твердых мышц, было удивительно приятным. Алек вручил Вик чашку с дымящимся чаем. — Пей. Я добавил в него тонну сахара.

Девушка сделала глоток и поперхнулась – он также добавил приличную порцию бренди. Алкоголь обжог горло, и ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла заговорить: — Спасибо. Наверное.

Его глаза блестели от удовольствия: — Пожалуйста.

Прежде чем снова сделать глоток, она должна была выяснить...

— Как там Джо?

Лицо Калума напряглось: — Швы разошлись, еще он получил сотрясение мозга. Старик проведет ночь в больнице, пока его зашивают. Снова.

Вик покачала головой: — Как они узнали, что Джейми оборотень?

— Они не знали. Только о нас с Алеком. — Голос Калума звучал спокойно, Виктория посчитала бы его равнодушным, если бы не пылающая ярость в глазах мужчины. — Ирма Нилсон живет здесь всю свою жизнь и является одной из немногих, кто знает о нас. Ее пытали, чтобы получить информацию об оборотнях и наших родственниках.

Вик вздрогнула, вспоминая о том, каким садистом был Свэйн. Боже, бедная женщина.

— Она жива?

— Да, но останется в больнице на пару дней. — Губы Алека сжались. — Я разговаривал с ней несколько минут назад, и больше всего она переживала о своем толстом пуделе. Хорошо, что собака выжила.

Калум прижался щекой к волосам Джейми: — Они пришли за Джейми, чтобы использовать против меня, но не знали, что с ней Джо. А эта маленькая кошечка устроила им больше, чем они планировали.

— Я не узнала этих мужчин. Значит, Свэйн и Костюм всё еще где-то поблизости, — сказала Вик.

— Мы ищем зацепки. Нам нужно убрать человека, который занимается наймом. — Калум казался настолько уставшим, что Вик живо представила, как мужчина будет выглядеть в старости – словно одно из тех прибрежных деревьев с корявым и серым стволом, которые с упорством противостоят ветрам.

И Боже, как же ей хотелось тогда стоять рядом с ним.

Виктория сосредоточилась на том, чтобы сделать глоток чая, а не предаваться безнадежным желаниям. Снаружи на лестнице послышались шаги, и девушка так быстро поставила чашку, что жидкость выплеснулась наружу.

Алек притянул Вик к себе и прошептал ей в волосы: — Расслабься. Это всего лишь Девин и Джоди. Они убирали квартиру Калума.

Услышав стук в дверь, шериф слегка повысил голос: — Входите, не заперто.

Мужчина просунул внутрь голову, кивнул Алеку и посмотрел на Калума: — Всё сделано. Мы убрали ковер, использовали специальные вещества для…пятен. Джоди предложила положить один из ковриков, сделанных Ребеккой, чтобы не выглядело так уныло.

Женщина оттолкнула парня в сторону и добавила: — Коврик выглядит очень хорошо, Калум. На самом деле лучше, чем то, что было у тебя. Ты должен купить его.

— Так и сделаю. И спасибо вам обоим. Я ваш должник.

Вик много сделала бы, чтобы заслужить улыбку Калума. Видимо, мужчина и женщина чувствовали то же самое, потому что заулыбались в ответ. Джоди сказала: — Мы выставим счет за уборку, но больше никаких долгов, Калум. Атака была направлена на всех нас, даже если она произошла в вашем доме.

Девин отсалютовал Калуму, и они ушли, закрыв за собой дверь.

— Там будет пахнуть моющими средствами, брат. Я думаю, что вам с Джейми лучше лечь спать здесь, в гостиной. — Алек крепче обнял Вик и ухмыльнулся. — Знаешь, мне могут сниться кошмары, так что тебе лучше остаться со мной, злючка. Так, на всякий случай.

* * *

Вик позволила ему уложить себя в его постель так же пассивно, как если бы она была Джейми, сердце Алека разрывалось от того, насколько измученной она выглядела. Девушка мгновенно уснула, но он не спал, гнев медленно гас внутри него.

Пододвинув стул к кровати, мужчина изучал лицо Вик в мерцающем свете огня. Когда он обнимал ее на диване, то почувствовал, что девушка стала стройнее, и сейчас Алек заметил впадины под ее скулами. Она похудела, а темные круги под глазами говорили о том, что она не спала.

Его челюсть сжалась. Не она одна. По вечерам он скучал по тому удовольствию, которое получал, слушая о том, как она провела день, и рассказывая о своем. Большинство людей, будь то человек или оборотень, видели только бремя и боль в работе полицейского. Но эта маленькая женщина понимала, какое удовлетворение – умиротворение – приносит защита других. Виктория была женщиной, но у нее было сердце кахира.