— Иди, просто иди, — сказала она, выталкивая меня за дверь. Как только мы оказались на тротуаре она остановилась и разрыдалась. Она закрыла лицо руками и зарыдала, напугав меня до чёртиков. Я и раньше видел, как моя сестра разыгрывает драму, но никогда не видел её такой.
— Карли, в чем дело? — отчаянно спросил я, желая знать, но также боясь узнать. Я мог думать только о том, что кто-то умер.
Она сглотнула, после чего с громадным трудом ответила.
— Это Фрэнк, — сказала она. — Они забрали Фрэнка. — Она обняла меня и уткнулась лицом мне в плечо. — Ох, Расс.
— У кого Фрэнк?
— У Организации. Они забрали его и не вернут, пока ты не встретишься с ними.
— Значит, больной тети нет?
— Нет, нет, нет. Я придумала это, чтобы вытащить тебя оттуда. — Карли отодвинулась, чтобы порыться в сумочке в поисках салфетки. — Расс, что мы будем делать? Она вытерла глаза и высморкалась.
— Не знаю, — я обнял её за плечи и оглянулся на ряд окон, выходящих на улицу. Нас было видно из любого класса. — Давай поговорим в машине.
Она повела меня через парковку, бормоча на ходу:
— Я просто с ума схожу. Они оставили это ужасное голосовое сообщение, и я сразу поняла, что это Организация. Я дам тебе послушать.
— Окей.
— Они сказали, что если мы пойдём в полицию, они убьют его. Она сделала паузу перед словом «убьют», как это было слишком ужасно, чтобы даже произнести.
— Этого не случится. Мы разберёмся с этим. Я встречусь с ними и мы вернём его обратно. Всё будет хорошо.
Я понятия не имел, откуда у меня такая уверенность. Я не просто говорил слова, я знал это. Казалось, что вместе с приобретением электричества я обрёл уверенность в себе.
Мои заверения успокоили её. К тому времени, как мы добрались до машины, её рыдания немного утихли. Каким же я оказался уговорщиком.
Когда мы сели в машину, Карли пристегнула ремень безопасности и сразу же заперла двери, как будто это могло обезопасить нас. Потом вставила ключ в замок зажигания и достала из сумочки телефон.
— Я прослушала сообщение уже шесть раз, — сказала она. — Меня от этого тошнит. Ты знаешь, как должен быть напуган Фрэнк? Он даже не спит, пока я не оставляю свет в холле.
Я знал это по его ночёвкам в моём доме. Он говорил, что держит ночник включённым на случай, если ему придётся встать посреди ночи, чтобы пойти в ванную, но мы все знали, что он не любил темноту. Хотя его можно понять, наш дом иногда издавал странные звуки, особенно когда было ветрено. Когда я был в его возрасте, меня это тоже пугало.
Она вытерла глаза и нажала несколько кнопок, чтобы проиграть сообщение, затем протянула его так, чтобы мы оба могли его услышать. Человек, оставивший сообщение, изменил голос — слова вышли хриплыми и серьезными.
— У нас твой сын, Фрэнк Шрапнель-Беккер. Чтобы вернуть его, отправьте Расса Беккера на автовокзал Грейхаунда в Милуоки сегодня в пять тридцать. Там будут инструкции в билетной кассе. Не обращайтесь в полицию. Никому не говорите. От этого зависит жизнь вашего сына.
А затем голос Фрэнка, звучащий удивительно спокойно:
— Привет, мам. Можешь послать Расса за мной, чтобы я вернулся домой?
Щелчок, и всё закончилось.
Они не сказали конкретно, что хотят встретиться со мной или что они убьют Фрэнка, но я думаю, что подразумевалось и то, и другое.
— Ты уверена, что это не подделка? — спросил я. — Фрэнка нет ни в школе, ни дома у друзей?
Она фыркнула.
— Ты думаешь, я дура? Фрэнк сегодня не пошёл в школу. Я притворилась заболевшей, чтобы остаться с ним дома, и побежала в «Уолгринз»29 за сиропом от кашля. Клянусь, я была там и вернулась минут через пятнадцать, самое большее через полчаса, а когда вернулась, его уже не было. Просто исчез. Я не могла в это поверить. На стойке лежала записка с просьбой проверить мои телефонные сообщения. Вот тогда я и услышала это, — телефон всё ещё был у неё в руке. — Я знала, что его похитила Организация. Я не могла позвонить в полицию, поэтому приехала за тобой. Расс, что же нам делать?
— Мы едем на станцию Грейхаунд в Милуоки, — сказал я, глядя на часы на её телефоне и мысленно подсчитывая. — И нам лучше поторопиться. Придётся гнать.
Она завела машину и указала на бардачок.
— Достань GPS. Я могу доставить нас в Милуоки, но я не уверена, какой съезд надо использовать.
Я снял адрес со своего телефона и запрограммировал его в GPS, всё время задаваясь вопросом, прослушивала ли Организация мой телефон и следили ли за нашим движением даже сейчас. Я представил себе какого-нибудь парня в офисе, чья работа заключалась в том, чтобы наблюдать за моей жизнью на экране компьютера: отслеживать все глупые смс-ки, которые я получал от друзей, знать, что я искал в Википедии, видеть мои оценки, когда я проверял свою студенческую страницу на сайте школы. Я знал, что они могут сделать это и многое другое. Если они проникли в квартиру Карли и забрали Фрэнка так, чтобы соседи не услышали и не вызвали полицию, что ещё они могут сделать? Может быть, моя спальня или даже весь мой дом прослушивались, и они знали всё, что я когда-либо говорил и делал в уединении моего дома. Но, подумал я с некоторым удовлетворением, они не знали, о чём я говорил с Надей во время её ночных визитов. Никто не мог проникнуть в наши головы.
Примерно через полчаса после того, как мы выехали на шоссе, Карли сказала:
— Я вот тут подумала. Тебя будут ждать дома. Что мы скажем маме с папой?
— Мы скажем им, что я переночую у тебя, чтобы помочь Фрэнку с домашкой.
— Но завтра нет занятий. Сегодня Страстная пятница — начало весенних каникул. Полагаю, не проканает.
Я на минуту задумался.
— Кажется, я кое-что придумал, — сказал я, доставая сотовый и набирая домашний. После звукового сигнала, я сказал: — Привет, мам, это Расс. Я с Карли. У Фрэнка тут большой научный проект для школы, который он не доделал. Его учительница сказала, что если он завезёт его завтра к ней домой, то сможет получить за него нормальную оценку. У парня нервный срыв, поэтому я сказал, что помогу. Мы будем работать над ним допоздна, так что я просто переночую у них. Карли сказала, что отвезёт меня домой завтра.
Я поднес телефон к лицу Карли. Она импровизировала быстро как всегда.
— У Фрэнка из-за этого практически срыв. Спасибо, что позволили Рассу помочь. Он настоящий спаситель. Завтра утром, сразу после того, как мы завезём Фрэнка, я привезу Расса домой. Люблю вас! — когда я закончил разговор, она посмотрела в мою сторону. — Какой ты маленький хитрый лгунишка! Я не знала, что ты так можешь.
Я не был уверен, осуждает она меня или восхищается. Немного того и другого, я думаю.
— Обычно я им не вру, — ответил я, защищаясь. — Но в чрезвычайной ситуации…
— Да, я знаю, — сказала Карли. — Расс, сделай одолжение, подай мне жвачку. В бардачке есть.
С тех пор, как она бросила курить несколько лет назад, Карли становилась зависимой от жвачки всякий раз, когда испытывала стресс. Сначала она жевала такую, с никотином; в конце концов, она проложила свой путь к жвачке без сахара. Я порылся среди салфеток из фастфуда и сломанных солнцезащитных очков, нашёл пачку и протянул ей.
Карли сунула кусочек в рот и протянула мне.
— Хочешь?
— Нет, спасибо. Я пытаюсь сдержаться.
Она пожала плечами.
— Как хочешь.
Глава 34
Станция Грейхаунд оказалась совсем не такой, как я ожидал. В книгах здания автовокзала короткие, невзрачные кубы с потрёпанными интерьерами, состоящими из жёстких пластиковых стульев, грязных туалетов и потёртого линолеума. Смешанная станция Милуоки представляла собой сверкающее стеклянное сооружение — фасад здания почти целиком состоял из окон, разделённых узкими металлическими полосами. В каком-то смысле это было прекрасно.
— Это совсем не то, чего я ожидал, — сказал я.
— Он довольно новый, — пояснила Карли. — Автобусный и железнодорожный вокзалы в одном здании.
Через дорогу была стоянка с табличкой «6 долларов за весь день». После того, как мы остановились и я заплатил дежурному, мы направились через перекрёсток к зданию. Карли шла целеустремлённо и быстро, как будто это помогло бы Фрэнку быстрее вернуться к нам, как будто мы могли бы добраться до станции и найти его внутри, ожидающего нас у кассы, мы все пойдем домой и всё снова будет хорошо.
Внутри было просторно и открыто. Полноразмерные деревья в кашпо были разделены рядами сидений. Мы вошли в конец здания. Место было переполнено людьми, которые приходили, уходили и ждали. Матери с маленькими детьми, бизнесмены и женщины, люди с чемоданами, как будто они были в ожидании дальней поездки. Мимо прошёл мужчина с тележкой, Карли схватила его за рукав.
— Нам нужно найти кассы Грейхаунда. — Настойчивость в её голосе говорила о том, что мы опаздываем, но на самом деле мы опередили крайний срок — было пять тридцать.
Мужчина выглядел испуганным, но лицо у него было доброе.
— Прошу прощения? — спросил он.
Она смягчила свой вопрос:
— Мы ищем кассы вокзала. Вы можете помочь нам, сэр?
Он сдвинул бейсболку на затылок и указал на другой конец.
— Билетная касса вокзала находится в западном конце здания. Просто идите дальше. Не пропустите.
Карли бросилась бежать, а я последовал за ней, обернувшись на мгновение, чтобы крикнуть:
— Спасибо! — Карли, подожди! — крикнул я. У меня ноги были длиннее, чем у неё, но она всё равно была быстра, пробегая мимо кафе «Все на борт», огибая людей, проталкиваясь через группы людей, проходя мимо рядов сидящих клиентов, которые смотрели, как мы проносились мимо.
Когда мы подошли к стойке, там была короткая очередь. Карли резко остановилась и наклонилась, чтобы отдышаться. Она держала руки на коленях, согнувшись в поясе.
Очевидно, работа в офисе не подготовила её к этому.
— Ты в порядке? — спросил я. Часы на дальней стене показывали, что времени у нас предостаточно.
Она выпрямилась.
— Нет, Расс, я не в порядке. Я схожу с ума. У них Фрэнк. У них мой ребёнок и я…