На мгновение Декс уставился на них обоих, но потом сосредоточил свой взгляд на сестре.

– Это то, чего ты хочешь?

Эми кивнула, посмотрев на Нейта с такой улыбкой, которую я ни разу у нее не видела.

– Да, несомненно, – произнесла она. – Я очень долго хотела этого, и мне правда жаль, что я скрывала от тебя... но он делает меня счастливой. Такой счастливой я не была уже очень давно, – Эми прищурилась, посмотрев на Декса. – Ты мой брат и я люблю тебя, но если попытаешься все разрушить, я сделаю тебе больно. Я не боюсь тебя, Декс Портер!

– Ну, черт, – рассмеявшись, сказал Декс. Он покачал головой. – Тогда, думаю, мы с этим покончили.

Я схватила его за руку и потянула к выходу из комнаты.

– Давай оставим детишек одних. Я уже отморозила себе здесь всю задницу. А теперь в душ, быстро.

Эми с любопытством посмотрела на нас, наконец, заметив наши влажные волосы и мокрую одежду.

– Да, а что произошло с вами двумя?

Тот факт, что мы ворвались к ним, когда те обжимались на диване, а мы сами совсем недавно принимали грязевые ванны и купались голышом, мои нервы уже не выдержали. Я разразилась истерическим смехом. Вот и мы, кучка так называемых взрослых, носящихся словно подростки.

И мне это жутко понравилось.

Есть некоторые развлечения, для которых вы никогда не бываете слишком взрослыми.

Декс

Как бы я не беспокоился о том, что застукал Нейта с моей сестрой, для меня это был толчок к пробуждению. Все вокруг продолжали жить дальше, и только я застыл во времени. Я уже устал от ощущения, что застрял в ловушке прошлого, и был готов как-то решить эту проблему.

На следующий день рано утром я позвонил Оливии и предложил сходить куда-нибудь со мной. Ее голос был хриплым ото сна, и я знал, что разбудил ее, но девушка согласилась и вскоре я забрал ее на машине.

Она улыбнулась, когда увидела меня, и я изумился тому, что девушка могла так красиво выглядеть всего пятнадцать минут после пробуждения. На лице Оливии не было и следа косметики, а волосы она собрала в небрежный пучок. Ее красота была естественной, и я любил, когда она ее показывала.

– Куда мы едем? – спросила девушка, сев на соседнее сидение и подавив зевок.

– Сражаться с кое-какими демонами. – Она не просила пояснить, и я был благодарен за это.

Я припарковался у кладбища и обошел машину, чтобы открыть пассажирскую дверцу. Оливия с заботой изучала выражение моего лица, словно хотела убедиться, что со мной все в порядке. Затем взяла меня за руку и пошла со мной по извилистой тропке к могиле Тэдди.

Маленькая рюмка с прошлого раза, когда я был здесь, все ещё стояла на надгробном камне, а цветы увяли и засохли на палящем солнце.

– Это ты принес? – Она указала на стакан, и я кивнул. – Часто приходишь сюда?

– Всего раз после похорон. На его день рождения, – ответил я. – В основном, я избегал этого места, как будто все остальное выполнил, но мне кажется, что именно здесь лучше всего покончить с прошлым. – Потянувшись к заднему карману, я вытащил письмо от родителей Тэдди и протянул его Оливии. – Прочитаешь мне его? Не думаю, что смогу пройти через это в одиночку.

– Конечно, прочту.

Я сел на траву и прислонился спиной к большому дубу, стоящему всего в нескольких метрах от могилы. Оливия села рядом и аккуратно открыла конверт, пока я настраивал себя на то, что скоро услышу. Я был в ужасе, но был обязан прочитать письмо. Его родители имели право рассказать мне, что они чувствовали, выразить свою злость по поводу обещания, которое я не сдержал, и обвинить в случившемся. Они имели все основания ненавидеть меня.

Это письмо запросто могло разрушить меня, но я больше не мог прятаться. Слишком долго я жил прошлым и единственный способ освободиться – это разорвать сковывающие меня цепи.

Когда Оливия открыла конверт, что-то выпало из него и упало ей на колени. Я узнал звенящий звук, когда девушка передала предмет мне. Обхватил ладонями круглые, алюминиевые удостоверения личности, полностью уверенный, что они принадлежали Тэдди. Я позволил длинной цепочке скользнуть по ладони, пробежался пальцами по выбитым буквам его имени, осторожно провел по краям металлических жетонов, словно они были священными. Потому что для меня, они таковыми и являлись.

Зажав жетоны в кулаке, посмотрел на Оливию, ожидая, пока она начнет. Глубоко вдохнув, девушка наконец-то приступила к чтению письма.

Дорогой Декс,

Мы несколько месяцев собирались написать тебе это письмо, и прости, что это заняло столько времени. Мы никогда не смогли бы подобрать правильные слова, потому что одними словами не выразить, насколько мы благодарны тебе.

Не многим людям везет испытать такую дружбу, какая была у вас с Тэдди. Впервые вы встретились ещё маленькими детьми, но уже тогда вы вместе составляли нечто особенное. С тех пор ты и Тэдди были против целого мира.

Самыми лучшими друзьями являются те, кто пробуждает друг в друге только лучшие качества, вы с Тэдди были именно такими друзьями. Вы делали друг друга сильнее, мудрее и храбрее, и вы учились друг у друга. А что самое важное, вы всегда были рядом друг с другом, до самого конца.

Мы вечно благодарны тебе за то, что ты находился рядом в последние минуты его жизни. За то, что держал его за руку, показал, что он не был один. И ещё за то, что, даже умирая, Тэдди знал, что рядом с ним был человек, которого он любил. Нас утешает знание, что он не покинул этот мир одиноким.

Мы ни на минуту не сомневаемся, что ты сделал все, что мог, чтобы спасти его жизнь, Декс. Мы знаем, ничего нельзя было сделать по-другому, и лишь надеемся, что ты тоже это знаешь. Не всех можно спасти – иногда у Господа есть высшая цель для тех, кого мы любим. Нам остается бороться с болью и учиться принимать то, что они находятся в лучшем месте.

Мы знаем, что ты скучаешь по нему, мы тоже скучаем... каждый божий день. Но с каждым прошедшим днем становится чуточку легче. Некоторые дни труднее остальных, но наша скорбь больше не перевешивает наши улыбки. Мы больше не плачем, когда видим его фотографии, развешенные по дому, а воспоминания больше не приносят боли в наши сердца, вместо этого мы улыбаемся, вспоминая, кем он был. Все мы должны чтить память Тэдди, сосредотачиваясь на том, чего мы достигли, пока он принимал участие в наших жизнях, а не на том, что мы потеряли, когда он ушел. Он хотел бы для нас именно этого.

Тэдди любил жизнь. Он радовался простым вещам и всегда видел хорошее, даже в самых худших ситуациях. Наш сын бы не хотел, чтобы его смерть принесла тебе грусть или лишила тебя радостей жизни. Он бы хотел, чтобы ты помнил только хорошие моменты и сосредотачивался на воспоминаниях, где Тэдди заставлял тебя улыбаться – потому что он был таким человеком, который всех заставлял улыбаться!

У тебя такое большое сердце, Декс, и поэтому ты все всегда чувствовал, немного сильнее и глубже, чем все остальные. Не позволяй боли поглотить тебя. Не носи бремя утраты вечно. Наши шрамы становятся частью нас, но ты не можешь позволять им формировать твою личность. Мы пронесем память о Тэдди через всю жизнь, но двигаться вперед не значит забыть его или оставить позади. Это значит выбрать жизнь.

Спасибо тебе за то, что был частью жизни нашего сына. Частью нашей жизни. Ты принес в его жизнь на Земле столько радости и смеха, и мы всегда будем дорожить этими моментами. Найди утешение в воспоминаниях о нем, не позволяй им причинять тебе боль. Тэдди так сильно любил тебя, и всегда будет любить. Как и мы.

С любовью,

Эйприл и Даг

Я крепко зажмурил глаза, но несколько слезинок все-таки скатилось по щекам. Вытерев их, я посмотрел на Оливию и заметил, что она тихо плакала. Она не сдерживала слезы, а потом потянулась к моей руке и крепко сжала ее.

Все время, пока девушка читала, я ждал, когда в меня ударит вспышка боли или разочарования, но этого не произошло. Наоборот, их слова принесли мне облегчение, которое пронеслось через меня и вернуло меня к жизни. Я даже почувствовал, как камень упал с души, когда до меня дошло – они ни в чем меня не винят. Их жизни не были наполнены скорбью и печалью, эти люди не чувствовали злости или ненависти, а их слова были полны надежды и силы исцеления. Если они смогли жить дальше, почему бы и мне не поступить также?

Я всегда думал, что если перестану грустить, то это будет значить, что я больше не скучал по Тэдди или забыл его. Было время, когда я ловил себя на том, что смеялся или просто улыбался, и мощная волна вины ударяла по мне – как ты можешь быть счастливым, если потерял своего лучшего друга?

Хотя его родители были правы. Тэдди хотел бы, чтобы мы помнили только хорошие моменты, а не жили жизнью, полной боли. Таким он был человеком; всегда заботился о других и изо всех сил старался улучшить их настроение.

– Ты в порядке? – спросила Оливия. – Знаю, это реально тупой вопрос...

– Нет, он не тупой, – возразил я, пробежавшись большим пальцем по костяшкам ее пальцев. – Думаю, что в порядке, правда. Я так долго нес этот груз вины, что начал терять его причину. Все это время я винил себя за то, что не спас его, не защитил, потому что мне отчаянно нужен был тот, на кого можно было бы направить свой гнев. Я был так уверен, что его родители тоже винили меня. Возможно, мне нужно было услышать об этом от них, чтобы самому поверить в свою вину. Это письмо стало для меня толчком к пробуждению. Как бы безумно это ни звучало, у меня такое чувство, словно они освободили меня.

– Для меня это не звучит безумно.

Играя жетонами в моей руке, я почувствовал себя ближе к Тэдди, чем был раньше, но грусть больше не разрушала меня.

– Я не знал, как мне двигаться дальше, не оставив его позади. Вина и боль накрыли меня с головой, и я не позволял себе вспоминать о наших с ним хороших моментах, о том, сколько мы с ним веселились, но это было нечестно по отношению к Тэдди. Забывать лучшие мгновения, которые мы с ним разделили – это хуже, чем забывать его самого. Тэдди заслужил, чтобы его помнили, а я устал прятаться от прошлого. Я хочу иметь возможность смеяться над воспоминаниями и рассказывать истории о нем с улыбкой на лице. Хочу помнить, как он жил, а не как он умер.